Август-сентябрь 1941 года немцам запомнился тем, что они считали технически невозможным. Берлин подвергся бомбардировке советскими летчиками.
В самом начале войны немецкое командование посчитало, что уничтожило практически всю советскую военную авиацию, и сделало ряд громких заявлений. В частности, главнокомандующий люфтваффе Герман Геринг в июле 1941 года гордо заявил: «Ни одна бомба никогда не упадет на столицу рейха».
Его хвастливое заявление мгновенно растиражировала немецкая пропаганда. Тем более в те июльские дни летчики люфтваффе уже бомбили предместья Москвы. Лучшим из всех возможных ответов стала бы бомбардировка Берлина. Но как это сделать? До столицы Третьего рейха от линии фронта почти тысяча километров, немецкие истребители и густая сеть противовоздушной обороны...
Тем не менее, нарком ВМФ адмирал Николай Кузнецов посчитал, что подобная операция, хотя и на пределе человеческих и технических возможностей, все-таки возможна. В первые дни войны адмирал отдал приказ: сколько хватит сил оборонять острова Эзель и Даго на Балтике, чьи аэродромы находились ближе всего к столице врага. Уже тогда Кузнецов предполагал, что, возможно, придется бомбить Берлин. И в этом он не ошибся. Ошибся в другом - в месте начала операции.
Добро на ее подготовку и проведение дал лично Сталин. Лететь было необходимо на предельной для самолетов тех лет высоте 7 тыс. метров, когда температура за бортом составляла минус 45-50оС. Выдержать многочасовой перелет при подобной низкой температуре в кислородных масках могли лишь «люди из железа». Впрочем, именно такими и были летчики Балтийского флота.
После проведенных расчетов оказалось, что дотянуться до Берлина возможно лишь с аэродрома Кагул, расположенного на эстонском острове Сааремаа, тогда советского. Правда, пришлось существенно модернизировать взлетно-посадочную полосу, рассчитанную лишь на легкие истребители, а использовать ее должны были тяжелые бомбардировщики ДБ-3Ф.
Предвидя подобную ситуацию, командующий авиаполком Евгений Преображенский заранее подготовил расчеты по модернизации ВПП, а также сформировал список экипажей и начертил карту предполагаемого маршрута. Вскоре все было готово.
Выполнять приказ пришлось 1-му минно-торпедному авиационному полку 8-й авиабригады ВВС Балтийского флота. Вылет назначили на 7 августа в девять часов вечера. Пятнадцать бомбардировщиков поднялись в воздух и, набрав заданную высоту, в режиме радиомолчания тремя звеньями ушли в сторону Германии.
Несмотря на предельную высоту полета, самолеты все-таки были обнаружены немцами. Но... Гитлеровцы приняли советские бомбардировщики за свои собственные, сбившиеся с пути и возвращавшиеся домой. По радиосвязи они предложили бомбардировщикам приземлиться в ближайшем аэропорту, любезно передав его координаты. Фашисты были уверены, что в небе над Германией не может быть советских летчиков. Не получив ответа на свой радиозапрос, они тем не менее не стали открывать огонь.
Но наших впереди ждала неприятная неожиданность: у 10 из 15 самолетов, вылетевших бомбить Берлин, топлива оставалось лишь на возвращение домой. Тогда решили совершить бомбардировку находящихся внизу портовых сооружений немецкого Штеттина и уходить на свой аэродром. И все же оставшиеся пять бомбардировщиков благополучно долетели до Берлина.
Город жил своей обычной размеренной жизнью. В домах горел свет, по улицам гуляли люди, звенели трамваи, а на светофорах томились автомобили. Светомаскировки не было вовсе. Жизнь ночного города нарушили взрывы 250-килограммовых бомб. Жителей охватила паника. Понимая, что бомбардировщики могут не добраться до эстонского острова, радист Василий Кротенко нарушил радиомолчание и доложил о выполненном задании: «Мое место - Берлин! Задачу выполнили. Возвращаемся на базу».
Тем временем на земле поняли, что их бомбят. По небу заскользили лучи мощных зенитных прожекторов, прозвучали первые очереди заградительного огня немецкой ПВО. К счастью, стреляли немцы вслепую. Как вспоминал впоследствии один из участников той бомбардировки, немцы никак не могли поверить, что вражеские самолеты могут бомбить их с высоты 7 тыс. метров. Лучи прожекторов тщетно искали и не находили их на высоте 4,5-5 тыс. метров, тогда как на самом деле они были значительно выше. Благодаря ошибке немцев все пять бомбардировщиков развернулись и легли на обратный курс. Операция прошла без потерь.
Когда утром над пылающим Берлином взошло солнце, перед руководством страны встал вопрос: как объяснить гражданам то, что произошло минувшей ночью? Всего месяц назад Геринг лично обещал, что на Берлин никогда не упадет ни одна вражеская бомба. Решили врать. Радиостанции сообщили о 150 британских самолетах, рвавшихся к Берлину. Немецкие газеты гордо подчеркивали, что во время ночной атаки было сбито шесть английских самолетов. Наглую ложь развеяли сами англичане, официально заявив миру: «Германское сообщение о бомбежке Берлина интересно и загадочно, так как 7-8 августа английская авиация со своих аэродромов не поднималась ввиду неблагоприятных метеоусловий». Лишь после этого немецкая пропаганда признала - Берлин бомбили русские. Гитлер был в бешенстве.
А в это время в Москве 13 августа 1941 года Указом Президиума Верховного Совета СССР были удостоены звания Героя Советского Союза: полковник Преображенский Е.Н., капитаны Гречишников В.А., Ефремов А.Я., Хохлов П.И., Плоткин М.Н. Остальные 67 человек, принимавшие участие в подготовке и проведении операции, были награждены орденами и медалями.
В период с 8 августа по 4 сентября 1941 года советская авиация неоднократно бомбила Берлин. Всего было совершено 86 боевых вылетов. На город сбросили 311 фугасных и зажигательных бомб общим весом 36 т, не считая снарядов, заполненных листовками.
Вычислив, откуда исходит угроза, Гитлер приказал уничтожить аэродром Кагул. 5 сентября 1941 года специально собранные для этой операции силы группы «Север» уничтожили аэродром. Но цель уже была достигнута - советские летчики на деле доказали, что и невозможное возможно.
Материалы подготовил Дмитрий Соколов
Фото ТАСС
