Летом 1931 года в Синьцзяне, буферной зоне между СССР и Китаем, вспыхнуло восстание мусульман-уйгуров.
Убивали всех неверных: сначала китайцев, потом европейцев и других иностранцев, в том числе русских белоэмигрантов. Спасение пришло из Советской России: части особого назначения отправились в Китай и сражались там бок о бок с белогвардейцами, причем в форме офицеров царской армии.
МАНЕВРЫ МА ДУ
Обстановка в Синьцзяне накалилась до предела: на его территорию вошла из соседней провинции дивизия генерала Ма Цзуина, состоящая из дунган (мусульман национальности хуэйцзу), и поспешила на помощь своим исламским единоверцам - уйгурам и другим народностям, незадолго до этого поднявшим восстание против китайцев.
Масла в огонь подливали англичане, а также японцы, оккупировавшие в том же году Маньчжурию. Эти страны были кровно заинтересованы не просто в дестабилизации обстановки в Центральной Азии, а в том, чтобы пламя конфликта перекинулось на территорию СССР.
Великобритании было выгодно сохранить свои колониальные позиции в Китае. Япония же опасалась, что в ситуацию вмешается Советский Союз, поэтому для нее было главным - отвлечь внимание нашей страны от собственного демарша - вторжения в Китай.
Именно с этой целью Страна восходящего солнца и Туманный Альбион всеми силами раздували набиравший силу бунт, снабжая восставших оружием и посылая в Синьцзян военных инструкторов.
Начальник 3-го отдела разведупра Красной армии Александр Никонов докладывал в Генштаб о том, что «китайцы могут рассчитывать только на свои деморализованные войска, на белых и на нашу помощь».
Разведчик довольно точно определил состояние китайской армии. Как только японцы захватили Маньчжурию, дивизии Северо-Восточной армии Китая под предводительством генерала Ма Ду вместо оказания ожесточенного сопротивления поспешили... уйти в Советский Союз. Горе-воякам просто некуда было больше уходить - пути отступления в Китай им были отрезаны японскими оккупантами.
НЕ ЗЛИТЕ БЕЛЫХ!
«На провокации не поддаваться» - такой приказ был в ходу в начале 1930-х. К воюющим сторонам Советский Союз ни враждебных, ни дружественных жестов старался не совершать. То есть Кремль стремился и японцев не провоцировать, и китайцев не обидеть. Поэтому солдат и офицеров армии Ма Ду, пересекших границу новой России, не приняли с распростертыми объятиями, но и не арестовали, а просто интернировали (разместили в специальных лагерях). До поры до времени.
И вскоре это время пришло: когда власти китайской провинции Синьцзян запросили у советской стороны помощь, то ее оказали. Правда, оригинальным способом... перекинув дивизии генерала Ма Ду в зону конфликта по железной дороге.
Несмотря на подоспевшую поддержку, восставшие вскоре практически полностью овладели всей провинцией. Единственной боеспособной силой в Синьцзяне оставались белогвардейцы. Чтобы заставить их воевать против бунтовщиков, губернатор Цзинь Шужень приказал арестовать семьи русских, а их самих обещал в случае неповиновения выдать Советской России.
Возмущенные таким отношением, белые выступили на стороне генерала Шень Шицая, врага губернатора, и свергли его. Однако новый дубань (правитель), который дал белогвардейцам слово «не заигрывать с Советами», все же вынужден был обратиться к Кремлю за подмогой, когда убедился, что сами китайцы даже при поддержке армии Ма Ду терпят поражение от мусульман.
Тем временем события в Синьцзяне развивались катастрофически. В течение двух лет бунт превратился в мощное восстание, участие в котором приняли не только уйгуры. К ним присоединились также казахи, киргизы, таджики, ваханцы, сарыкольцы, карашарские монголы, узбеки, татары и прочие мусульманские и происламистские племена.
Более того, главари повстанцев заявили о создании на территории провинции Восточно-Туркестанской Исламской республики со своей конституцией. Президентом избрали предводителя уйгуров Ходжу Нияза Хаджи.
КОМСОМОЛЬЦЫ-ДОБРОВОЛЬЦЫ
Чашу терпения советского правительства переполнил тот факт, что, захватив город Кашгар, исламисты Ма Цзуина в который раз перешли к репрессиям: умертвили более двух тысяч человек мирного населения и полторы тысячи китайских солдат, взятых в плен.
Поэтому в ответ на призыв Шень Шицая о скорейшей помощи политбюро, не желая образования под боком у СССР исламистского государства, приняло решение оказать китайской стороне финансовую поддержку и ввести на территорию мятежной провинции части Красной армии.
В то время, как в новоявленной Уйгурии (как вначале хотели назвать свою исламскую республику мусульмане) шло распределение министерских портфелей, на ее территорию вошел семитысячный корпус Алтайской Добровольческой армии. Роли добровольцев исполняли бойцы ЧОНа (частей особого назначения), вооруженные по последнему слову техники и поддерживаемые авиацией, танками и бронеавтомобилями. В целях конспирации красноармейцы были переодеты в форму царской армии, включая погоны дореволюционного образца.
Тут надо заметить, что белогвардейская пехота и казачьи сотни уже не раз успешно громили уйгуров и дунган. Появление еще одного корпуса русских не на шутку встревожило генерала Ма Цзуина.
Опасения военачальника оказались не напрасными: вскоре полки Алтайской Добровольческой армии соединились с остатками войск Белого движения и начали в хвост и гриву утюжить зарвавшихся бунтовщиков. Командующим объединенными силами белых и красных был назначен сначала прибывший из Азербайджана будущий командарм 1-го ранга Михаил Фриновский, позже его сменил комдив Николай Кручинкин.
ТОВАРИЩ ФУ
Это была уникальная операция, в которой плечом к плечу исламистов громили в одном строю белогвардейцы и красноармейцы, облаченные в одну и ту же военную форму. Ни о каких выяснениях отношений, а тем более о преследовании белоэмигрантов речи быть не могло.
Красные командиры получили от своего московского начальства четкий приказ: взаимодействовать с казаками и офицерами царской армии, не оглядываясь на тяжелое наследие Гражданской войны. И «добровольцы» неукоснительно выполняли это распоряжение командования.
Более того, советское правительство выделило на проведение спецоперации 10 тыс. рублей золотом и дополнительно две тысячи комплектов царского обмундирования. Но если красноармейцы сражались с исламистами не за страх, а за совесть, то белоэмигрантам просто деваться было некуда - они были вынуждены примкнуть к Алтайской Добровольческой армии в силу обстоятельств. Белые были рады тому, что теперь их семьи будут надежно защищены от исламистов, жестоких и беспощадных ко всем неверным.
Таким образом, танки и самолеты без опознавательных знаков не раз поддерживали своим огнем идущую вперед белогвардейскую пехоту, а казачьи сотни прикрывали в трудную минуту бойцов РККА.
«Безымянная» авиация сыграла в этой операции большую роль, особенно при взятии столицы провинции Синьцзян - Урумчи».
К 1934 году практически весь Синьцзян был освобожден от взбунтовавшихся исламистов. Вскоре «добровольцы» вернулись в Советский Союз, а всем выжившим в операции белоэмигрантам было предложено на выбор пойти на службу к генералу Шень Шицаю, который вскоре вступил в ВКП(б), либо вернуться на родину с последующей реабилитацией и выделением земельных участков.
О дальнейшей судьбе большинства белогвардейцев мало что известно. Зато участь командующего белыми войсками полковника Папенгута была незавидной: обвинив в заговоре, его и сорок приближенных к нему офицеров белой армии арестовали и расстреляли.
На его место поставили полковника Бектеева, лояльного как к красным, так и к китайцам. Тем не менее, несмотря на его покладистость, в помощь полковнику назначили военного советника, которым стал Товарищ Фу (псевдоним комбрига, а в будущем маршала Павла Семеновича Рыбалко).
Через некоторое время подчиненные Бектееву части расформировали. Так закончилась эта история.
Виталий Карюков.
Фото Википедия
