100-летие революции 80-летний Андрей Кончаловский встретил в Италии.
У них с Юлией Высоцкой свой дом под Флоренцией, к тому же сейчас режиссер приступил к работе над новым фильмом с рабочим названием «Грех» - о великом художнике и скульпторе Микеланджело Буонарроти.
Тем не менее Андрей Сергеевич нашел время, чтобы выбраться в Верону, где проходил кинофестиваль «Десять дней, которые потрясли столетие», посвященный как раз Октябрьской революции.
В программу вошли редкие даже для российского зрителя картины. А один из вечеров был посвящен его «Сибириаде». Этот пятичасовой фильм-эпопея в 1979 году завоевал Гран-при в Канне.
Кинозал дворца Гран Гвардия был забит до отказа - некоторые итальянцы приехали из отдаленных мест, лишь бы взять автограф у знаменитого русского режиссера! Еще бы - ведь в прошлом году на Венецианском кинофестивале Андрей Кончаловский взял «Серебряного льва» за фильм «Рай», а в 2014-м - за «Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына».
«ПУТИН СПАС СТРАНУ ОТ КАТАСТРОФЫ»
- Андрей Сергеевич, так что вы думаете о Великой Октябрьской?
- Знаете, когда китайского лидера Дэн Сяопина спросили, что он думает о французской революции, он сказал: «Прошло всего 200 лет, пока не о чем говорить!» Но поскольку я режиссер, то имею право на политнекорректные высказывания.
Революция - глобальное событие, первая попытка построить антисистему. До этого был «город солнца» и другие утопии. Этот опыт очень важен, и революция может вспыхнуть в любой момент в любой стране. Недаром имя Карла Маркса - второе в интернете по упоминанию после Христа, это что-то значит! И фильмы о революции до сих пор пользуются интересом. В этих картинах отражается трагедия, которую приносит любая революция.
- А вам интересно смотреть фильмы о революции?
- Я вообще мало смотрю кино. Я же не кинокритик, из наших особенно люблю Довженко. Но когда учился во ВГИКе, я хотел смотреть Годара, Феллини - что угодно, только не фильмы о революции!
- Итальянцы все время спрашивают вас о Путине. Что отвечаете?
- Большую часть жизни я прожил в СССР, где революция трактовалась как избавление от зла капитализма. Потом случилась катастрофа: СССР перестал существовать, Россия погрузилась в поиски нового общества в надежде, что после исчезновения советской системы теперь будет все хорошо. Хорошо не стало. В конце XX века Россия была на грани распада, но Путин спас страну от катастрофы. Это нельзя отрицать...
А по поводу революции хочу еще добавить, что начиная с перестройки концепция этого события менялась несколько раз - что было ужасно, стало еще хуже. Русским свойственны крайности: либо зло, либо добро, середины нет. Любое изменение несет в себе и хорошее, и плохое, но нашему народу это сложно понять, в том числе и мне.
«ПРИЗНАЮСЬ: У БЕРТОЛУЧЧИ УКРАЛ ИДЕЮ»
- Сейчас у Европы с Россией непростые отношения. Как переломить ситуацию?
- Европа без России - не Европа. Наши культурные связи невозможно разрушить. К сожалению, нам выпало жить в эпоху перемен, когда глобально меняется лицо мира. Сейчас мы это мягко называем трудностями. Но мне, например, очень радостно слышать от итальянских друзей слово «Евразия». Сегодня возникают огромные цивилизации на Востоке. Между этими цивилизациями лежит Россия, и с этим ничего поделать нельзя. То есть связи с нашей страной для тех же итальянцев становятся жизненно необходимыми.
- Профессор Веронского университета Джанкарло Бельтраме собрал по всему миру фильмы о революции, и он не может взять в толк, как можно было снимать шедевры в условиях жесткой цензуры?
- Не надо преувеличивать ужасов Советского Союза в области кинематографа, особенно после войны. Да и вообще цензура - это хорошо! Все великие произведения были сделаны при цензуре. При инквизиции, например, появился «Дон Кихот».
- Из вашей огромной «Сибириады» что-то вырезали?
- Нет, но попросили переснять сцену, так как у одного из актеров оказалась на щеке бородавка - в точности, как у председателя совета министров СССР Алексея Косыгина. Я говорил: так у актера тоже бородавка настоящая, не могу я ее убрать... Но успех в Каннах (Гран-при. - Ред.) облегчил судьбу картине - ее быстро приняли.
- В этом году в Венеции показали отреставрированную ленту Бернардо Бертолуччи «Двадцатый век». Она повлияла на «Сибириаду» или любые совпадения случайны?
- Должен признаться, как раз когда мы с Валентином Ежовым писали сценарий «Сибириады», в Москву приехал Бертолуччи со своей картиной «Двадцатый век». Мы с Андреем Тарковским посмотрели, и я ему сказал: «Теперь я наконец-то понял, как делать «Сибириаду»!» Так что - грациэ милле, Бернардо, прости, что украл твою идею!
- Ну кто не крал идей!
- Мне нравится, как сказал Игорь Стравинский: «Талант заимствует, гений крадет!»
«РОЛЬ ЮЛИИ ВЫСОЦКОЙ ВСЕГДА ОЧЕНЬ БОЛЬШАЯ»
- Вы сейчас в Италии снимаете фильм о Микеланджело Буонарроти. Почему именно о нем?
- Прошло 10 лет с тех пор, как я начал изучать феномен Микеланджело. Когда закончил сценарий, то обнаружил, что написал вторую серию «Андрея Рублева».
Меня интересует человеческое в гение. Кроме всего прочего, конечно, я покорен великой итальянской культурой. Может быть, сейчас задену честь веронцев, но флорентийцы говорят так: «70 процентов мировой культуры сделано в Италии, а 70 процентов итальянской - во Флоренции». Знаете, попробовать сделать фильм о великом гении в то время, как у многих Моцарт ассоциируется с шоколадом из Австрии, а Микеланджело - с мужским одеколоном, на мой взгляд, очень важно.
- Да, но тогда должен быть масштаб!
- Сегодня снимать фильмы такого масштаба, безусловно, не так просто. Если картина не на английском языке и без голливудских звезд, а большинство ролей исполняют вообще не актеры, то ждать огромной кассы сложно. Но российская сторона смогла найти значительные средства, и мы делаем большой фильм о Микеланджело, что само по себе, конечно, огромное счастье.
Вы знаете, когда я писал сценарий, меня зацепило четверостишие Микеланджело, которым он ответил на эпиграмму Джованни Строцци, которую тот написал на «Ночную статую» усыпальницы Медичи. Привожу:
Отрадно спать -
отрадней камнем быть.
О, в этот век -
преступный и постыдный -
Не жить,
не чувствовать -
удел завидный...
Прошу: молчи -
не смей меня будить.
Как вы думаете, почему гений испытывал стыд и позор?
- А не опасаетесь, что итальянцы с вас строго спросят за Микеланджело?
- Я свой фильм назвал «видения» - это был популярный жанр в XIII-XIV веках. Данте написал свою «Божественную комедию» как раз в этом жанре, там любые характеры из любых эпох. Так что историки искусства могут расслабиться, угрожать мне бессмысленно.
- А языковой барьер не мешает? Вы ведь снимаете на итальянском языке, с итальянскими актерами...
- Снимать можно на итальянском, французском, английском - важно иметь отношение. Можно говорить на одном языке и абсолютно не понимать друг друга. А я все-таки немножко владею языком. И Юлия болтает.
- Жене дали в «Грехе» хотя бы маленькую роль?
- Ее роль всегда очень большая. Немного потерпите, скоро все узнаете.
- В Италии комфортнее снимать, чем в России?
- Чтобы понять разницу, достаточно посмотреть на уличное движение. В Америке останавливаются на красный, в Неаполе едут на красный. А в России едут в любом случае.
Катерина Мигулина,
Верона.
REX/FOTODOM
