Интервью с заместителем руководителя Службы лицензирования и аттестации образовательных учреждений и педагогических кадров Департамента образования г. Москвы
- Сергей Витальевич, поздравляем - вы стали лауреатом проекта “Профессиональная команда страны”. Что заставило вас принять участие в конкурсе?
- О проекте я узнал из прессы. И хотя к конкурсам отношусь скептически в силу склада характера, но на этот раз понял: здесь не надо показывать себя на сцене, а речь идет о вполне реальных делах. Вообще же я профессиональный учитель-историк, занимаюсь историей еще и как наукой. Но так получилось, что сегодня я работаю в Службе лицензирования, где именно профессионализм сотрудников очень востребован. Вот мне и показалось важным испытать себя в проекте.
- У вас в Службе лицензирования в последнее время появилось немало положительных новшеств. Например, успешно действует система “одного окна”. Кто проявил инициативу ее внедрения?
- Эта идея исходила от Правительства Москвы. Проблема, которую взялись решать, была очень важной: сделать так, чтобы процедура выдачи лицензий была менее бюрократизирована. Речь шла о том, чтобы заявитель потратил как можно меньше времени и усилий. И когда система “одного окна” стала вводиться, мы сразу в нее включились, и она во многом помогла нам упорядочить нашу работу. Это стало действительно экономить время, с одной стороны. С другой же стороны, повысилось качество нашей работы. За три года, пока система работает, мы получили много хороших отзывов и от людей, и от организаций.
- А в чем проявился сам момент упорядочения?
- Раньше была “живая очередь”. Предположим, вам нужно получить лицензию на работу вашего образовательного учреждения. Вы приходили во время приема документов, но в это время могла быть большая очередь. Стоять приходилось приличное время. А сейчас очереди нет, потому что введен совершенно другой принцип. Во-первых, в “одном окне” работает несколько специальных людей, которые занимаются только приемом документов. Это требования службы “одного окна”. Во-вторых, был введен принцип записи по времени, что тоже помогло ликвидировать очереди. То есть человек приходит в конкретное время, есть четкий регламент его обслуживания - это 10-15 минут.
- Значит, через 15 минут человек выходит, сдав документы, и заходит следующий посетитель. А что происходит дальше для того, у кого приняты лицензионные документы?
- Дальше документы на лицензию отдаются в то подразделение, которое уже должно осуществлять саму лицензионную процедуру. Есть четкий регламент, который прописывает всю процедуру от момента сдачи до момента выдачи документов. Кстати, три года назад у нас появился сайт, где все это прописано. В чем задача того, кто принимает документы? Надо посмотреть их на предмет четкого соответствия закону, потому что процедура носит юридический характер. Второй момент, важный уже для нашей организации: надо отделить исполнителей процедуры от тех, кто принимает документы. Это связано с решением деликатных моментов и вопросов, которые не раз обсуждались в обществе. Раньше человек, который принимал документы, процедуру лицензирования и проводил. Теперь же на приеме сидят люди, которые не участвуют в процедуре лицензирования вообще - у них просто нет таких полномочий и функций. У них есть только право приема документов, и данный прием теперь не зависит ни от каких “подводных течений”. Вообще эта система Правительством Москвы создана таким образом, что осуществляется жесткая система контроля за службами “одного окна”. Каждое дело, которое регистрируется, сразу вносится в виде данных в программу. А уж эта программа в режиме он-лайн передает эти сведения в базу данных Правительства Москвы. И когда документы зарегистрированы, по этой же программе выдается специальный талон. В нем указано, до какого срока Департамент образования должен принять решение либо о выдаче лицензии, либо об отказе. То есть ни на один день, ни на одну минуту мы не можем просрочить указанное время. То есть не бывает такого, что вы сдали сегодня документы и полгода потом ждете ответа.
- Это чисто российская задумка с “одним окном”?
- Скажем так: это не является чисто московским ноу-хау. Однако известная во всем мире форма стала использоваться с нашим, российским, “наполнением”. Почему? Дело в том, что такие системы есть, скажем, в Арабских Эмиратах. Но наша специфика в том, что, пожалуй, нигде нет такого количества документов, которое государство дает заявителям. Сложно не саму лицензию получить - сложно для этого собрать огромное количество справок. Но такое количество, кстати, не мы устанавливаем.
- Вы выходили с инициативой о сокращении количества подаваемых документов?
- Да, мы с такой инициативой выходили в Федеральную службу по надзору в сфере образования и науки. Кстати, как член комиссии Аккредитационной коллегии этой службы, я участвую в соответствующих рабочих группах.
- А что это за коллегия?
- Дело в том, что решения об аккредитации образовательных учреждений принимаются на разных уровнях. Московская аккредитационная коллегия занимается учреждениями, которые проходят регистрацию через органы субъекта Федерации. Это детские сады, школы, учреждения дополнительного образования детей и учреждения начального и среднего профессионального образования. Все же высшие учебные заведения по всем программам, которые они реализуют, проходят эти процедуры на федеральном уровне. Эти компетенции закреплены законом. Поэтому есть Федеральная аккредитационная коллегия, в комиссию которой я и вхожу. И это помогает в работе, потому что ты видишь всю Россию, всю ее специфику. Это помогает отслеживать все тенденции. А решения об аккредитации мы принимаем на основании заключения, когда рассматривается каждое отдельное учреждение. Моя деятельность - участие в принятии решений и рассмотрении данных вопросов. Приходится знакомиться с материалами по всем учреждениям, которые находятся на территории России. Мы решаем содержательные проблемы, когда они выявляются в работе образовательных учреждений. Это помогает доносить до коллег из федеральных органов свое видение проблем - от чего стоило бы отказаться, а что, наоборот, принять, что нужно изменить, переделать.
- А что, в частности, можно было бы поменять?
- Мы считаем, например, что можно было бы сократить те формы, которые сегодня утверждены Министерством образования для процедуры лицензирования. Многие из них носят чисто формальный характер и, по сути, ничего для процедуры лицензирования как таковой не дают абсолютно. То есть, грубо говоря, если заявитель хочет обмануть - он это сделает и с данными формами.
- Влияет ли на принятие решения об аккредитации наличие или отсутствие процедуры ЕГЭ в учреждении?
- Прямого влияния наличие ЕГЭ на процедуру аккредитации не оказывает. Нет ни одного нормативного документа, который бы вводил такое требование. Вместе с тем давайте посмотрим: что такое государственная аккредитация? Это процедура, состоящая их двух моментов. Первый – это экспертиза содержания и качества подготовки выпускников на предмет соответствия госстандартам образования. Второе – это экспертиза показателей деятельности образовательного учреждения на предмет отнесения его к определенному государственному статусу: гимназия, школа и так далее. При первой экспертизе, когда идет оценка качества образования, мы в Москве давно уже практикуем следующее. В ходе госаккредитации мы отошли от рассмотрения тестирования детей как окончательного вердикта. Для нас это одна из экспертных оценок. Школа выходит на госаккредитацию с портфелем внешних оценок. В этом портфеле результаты ЕГЭ могут лежать как одна их внешних оценок, которая при аккредитации может учитываться. А может и не учитываться – это вообще дело образовательного учреждения, подавать эту внешнюю оценку или нет.
- Известно, что сейчас закладывается еще один интересный принцип госаккредитации...
- Да, коротко говоря, принцип таков. Если учреждение неоднократно проходило данную процедуру и подтверждает имеющийся у него государственный статус, имеет накопленные внешние оценки своей деятельности, это говорит о том, что учреждение открыто для общества. То есть оно постоянно само выходит на получение внешней оценки своей работы - это и мониторинги, которые проводятся на уровне города, это и ЕГЭ, и олимпиадное движение. С этим вот “чемоданом” ты можешь идти, условно говоря, через “зеленый коридор”. У нас больше доверия к такому учреждению. Но если ты сидишь в образовательном учреждении “закрытый” и пять лет, пока действует лицензия, варишься в своем соку - мы организовываем в таком случае экспертизу качества. Тогда мы протестируем и детей, мы посмотрим и результаты итоговых аттестаций. Если мы принимаем решение, что учреждение дает качественное образование, то мы несем за это такую же ответственность перед родителями, как и само учреждение.
- Вопрос аттестации педагогов. Когда школа получает госаккредитацию - там должен быть прописан педагогический состав? А если в школе некомплект преподавателей?
- Конечно, важны преподавательский состав и уровень его квалификации. Орган, который выдает лицензию, обязан через два года прийти и проверить, как эти лицензионные показатели исполняются. И качественный состав преподавательских кадров - это один из лицензионных показателей. Другое дело, что если бы мы очень жестко и формально подходили, то сегодня нужно было бы закрыть большое количество школ. Как относиться к тому, что учителя работают с полуторной нагрузкой, а то и на две ставки? Это комплект или некомплект? Как относиться к тому, что, скажем, математику ведет инженер, который прошел потом курсы профессиональной переподготовки в объеме 500 часов? Это профильный специалист или нет? Очень много вопросов, которые нормативно не урегулированы до конца и в решении которых дана свобода работодателю.
- Вы считаете себя “государевыми людьми”?
- Сегодня такая служба, как наша, работает на защиту интересов государства в сфере образования. Жаль, что нет пока барьеров на первичном уровне лицензирования. Например, если какая-то секта создает учебный центр, то он идеально сделан, потому что финансируется из-за рубежа. Центру обеспечивается здание в центре с идеальными условиями для обучения. Получается, что мы, зная, что в этом учреждении делается и чему там учат, формально не имеем права отказать в лицензировании. Они не претендуют на аккредитацию, они не собираются выдавать документы государственного образца. Но ведь они собираются учить людей! И именно через такие центры и проникают различного рода субъекты, которые ставят своей целью вербовку наших граждан в свои ряды. И слава богу, что лицензирование проходит у нас не формально, а люди приходят на место и все видят своими глазами. Но у нас пока есть единственная возможность: сообщить в компетентные органы, чтобы привлечь их внимание и они пристальнее посмотрели бы на эту организацию.
фото Игоря Герасева
