Познер - это давно уже бренд. И не только на телевидении! Его высказывания по поводу различных событий часто вызывают общественный резонанс.
А слово печатное - тем более! Мало кто знает, что Владимир Владимирович является автором уже более десятка книг. Недавно из-под пера вышла очередная. Нам удалось встретиться с мэтром и задать ему ряд вопросов.
«АНГЛИЧАНЕ – ДРУГИЕ ЛЮДИ»
- Владимир Владимирович, ваша книга называется «Английская тетрадь». Как возникла идея писать в таком формате?
- Это третья и последняя книга из серии «тетрадей». Первая была «Немецкая тетрадь», вторая - «Испанская» и вот эта - «Английская». Первая появилась совершенно случайно. Делая свои фильмы, беря интервью у человека, я всегда спрашиваю: «Можно, я вас сфотографирую, сделаю ваш потрет для своего архива?» И все, конечно, говорят: «Пожалуйста».
У меня накопилось много таких фотографий, все они лежат у меня в компьютере. Я как-то пролистывал их и попал на фотографию бывшего полковника вооруженных сил ГДР. Когда я его интервьюировал, ему было 83 года, сейчас ему за 90, если он жив. И его служба была - охранять Берлинскую стену, следить за тем, чтобы никто не перелезал, не убегал на Запад. Довольно жесткая должность, там была пролита кровь не один раз. И я его спросил: «Как вам спится?» На что он мне ответил: «Мне спится прекрасно: я солдат, я выполнял свой долг». И у меня возник вопрос: если солдат выполняет приказ - жуткий, античеловечный, преступный, - сам он преступник или нет? Ведь он подчиненный и обязан выполнять приказ, он же не может сказать старшему по званию: «Нет, я не буду».
Я стал об этом думать, и мне показалось, что тема довольно интересная. Я смотрел на эти портреты, записывал свои размышления по поводу людей, которые изображены на них. Так родилась «Немецкая тетрадь». Мне это понравилось, я увлекся и написал «Испанскую тетрадь». И вот так перешел на третью - «Английскую», которая далась мне с большим трудом...
- Почему?
- Потому что оказалось, что англичане менее понятны, чем французы, немцы или итальянцы. Я это знал, но когда ты про это пишешь, это немного другое. Англичане - это островитяне. Они - другие люди. Например, от японцев ты этого ожидаешь, а от англичан - нет: вроде бы они такие же, как в других странах Европы. Но нет, не такие. Например, если англичанин вам скажет: «Это очень интересно!» - значит, на самом деле это предельно скучно. Или если он вам скажет: «Я вас услышал...», это значит, что он не хочет с вами разговаривать. И таких вещей миллион! Но ты ведь этого не знаешь.
- А почему тогда третья книга - последняя?
- Потому что запал вышел. Я большой поклонник Льва Николаевича Толстого, который когда-то сказал: «Если вы можете не писать - не пишите». Если бы многие придерживались этого правила, было бы замечательно. Потому что есть столько книг, которые читать не надо! Так вот я пишу только тогда, когда очень хочется, когда преследует это прекрасное чувство.
«ДЕЛО НЕ В КАЧЕСТВЕ ЖИЗНИ»
- То есть про Японию книжки не будет? А ведь многим зрителям очень понравилась ваша серия передач «Япония. Обратная сторона кимоно», которая вышла на Первом канале в январе этого года.
- Делать эту передачу было очень трудно - не могу вам даже передать насколько. Был момент, когда я хотел сказать: «Мы не будем это здесь делать, давайте уедем!» Потому что ничего не получалось. Никак не возьмешь интервью у японца!..
У каждого японца есть два начала. Одно - твое представление о том, каким тебя хотят увидеть, каким ты должен быть в глазах других. А второе - то, каким ты сам хочешь быть. Идет постоянная борьба. И это одна из причин стрессов у японцев. Ты берешь интервью, а человек в это время думает: что бы ответить, чтобы мне это подходило? Но меня это не устраивает совершенно - я хочу, чтобы он высказал свое мнение! И ты прорываешься через это, и не дай бог тебе сказать японцу что-то не так - тут же появляется маска, полное отсутствие какого-либо выражения, и в итоге получается ноль...
И вот пока я не стал немного японцем - ничего не удавалось. Зато теперь я знаю, как надо с ними разговаривать, как кланяться: одному - в пояс, другому - на 45 градусов, третьему - на 15. Кивать головой - это оскорбление, и руки не подают - не положено.
- Но многие хвалят тамошнее качество жизни...
- Расскажу одну историю. Я очень люблю спорт. Когда я был пацаном, то среди прочих вещей занимался боксом. Любил этот вид спорта, хороший бокс я прямо обожаю. И сейчас для телеканала «Матч ТВ» мне предложили комментировать несколько легендарных боев, которые уже прошли. Много мы уже записали, но еще осталось несколько программ...
Так вот, я записывал комментарии к бою Кости Цзю с англичанином Рикки Хаттоном. И пришел на эту запись сам Костя. Я его спросил: «Что для вас было главным в боксе?» И он ответил по-английски: Pride! Гордость и флаг. Я говорю: «Одну минуточку. В этом бою вы же за Австралию выступали. Получается, австралийский флаг?» На что он мне сказал: «Нет. Флаг - это сердце». И вот отношение к тому, где ты живешь, оно в сердце. А вот «там лучше, а вот там еще лучше» - не в этом дело. Самое высокое качество жизни, которое я встречал, было в Скандинавии. Это Норвегия, Дания и Швеция, ну и еще Финляндия, хоть это и не Скандинавия. Там качество жизни выше, чем в других странах. Но жить бы я там не хотел. Просто это не мое.
Я себя чувствую лучше всего во Франции, но не потому, что там хорошее качество жизни, а потому, что я там родился, потому что моя мама француженка, потому что в этой стране я чувствую себя дома, насколько могу. Потому что я все равно «разорванный» человек: я и в Америке долго жил, и в России уже долго живу. Для меня дело не в качестве жизни. Для меня это похвально, но не является решающим фактором.
«В ПОИСКАХ РУССКОГО ХАРАКТЕРА»
- Скоро, насколько известно, вы отправитесь в поездку по Волге - снимать серию документальных передач про Россию. Почему только сейчас? Из-за пандемии?
- Меня часто спрашивали: «А когда вы сделаете фильм о России?» И я всегда говорил, что не буду делать фильм о России. Почему? Потому что у меня глаз замылился. Для меня это не новое все, для меня все это привычно...
В качестве иллюстрации: я вспоминаю, когда ко мне в гости приехал мой внук Коля. Он родился в Германии, такой немецкий мальчик, говорит по-русски с ошибками. Ему было лет 10, мы поехали с ним на дачу. Он смотрит в окно и спрашивает: «Почему столб кривой?» А там телефонный столб на дороге стоял с наклоном. Он на это обращает внимание, потому что в Германии все столбы стоят как положено. Поэтому он это увидел. А для меня этот столб - стоит и стоит. Кривой - да ну нормально, что там! (Смеется.) Я вот это и имею в виду: я просто этого уже не вижу. Поэтому и говорил, что не буду этого делать. Или надо, чтобы с нами поехал какой-то иностранец, который будет спрашивать: «Почему это так, а вот то - вот так?»
У нас был перерыв, последней мы отсняли Японию, и, как я уже говорил, это было тяжело. И вот я тогда решил: заканчиваем с этим. Мы сделали Америку, Францию, Италию, Германию, Израиль, Англию, Испанию, Швецию, Норвегию, Данию, Финляндию, Японию - 12 стран. Ну сколько можно?! Решил, что все, хватит. Но мы как-то сидели с Ваней Ургантом - он мой близкий друг - и со съемочной группой (мы всегда вместе одной и той же группой делаем все выпуски по разным странам). И Ваня говорит: «Давайте уже что-нибудь сделаем про Россию. Например, поедем по Волге». И все как-то сразу встрепенулись, а я как-то не очень...
В общем, меня уговорили. Мы поплывем по Волге, будем останавливаться в восьми городах, будем встречаться с интересными людьми, которые родились и выросли в этом месте. Будет восемь серий - по количеству городов. Пока мы называем эту передачу «В поисках русского характера», но, наверное, название в конечном итоге будет другим, поскольку в этих городах живут не только русские люди. Что из этого получится - не знаю, и получится ли...
Потом, понимаете, когда мы рассказываем о других странах, это одно восприятие. Когда же начинаем рассказывать о своей стране, то тут у каждого есть мнение и каждый знает, как на самом деле все должно быть. Это будет намного сложнее. Но назад дороги уже нет: 9 июля отплываем!
Анна Соколова
Фото: Первый канал
