Ее карьере могли бы только позавидовать. Еще будучи студенткой, сыграла главную роль в фильме «Кузнечик». Потом были картины «Петровка, 38», «Гардемарины, вперед!», «Через тернии к звездам». И, конечно, культовый сериал «Государственная граница», в котором она сыграла роковую пани Ядвигу. Однако в середине 1990-х неожиданно для многих актриса уехала в Америку. Как ей тогда казалось, навсегда…
Спустя девять лет почти так же – с одним чемоданом в руке, – Людмила Нильская вернулась обратно. Чтобы снова начать все с начала...
– Людмила, с чего вдруг вы, такая востребованная актриса, решились на эмиграцию?
– Востребованной я была в Советском Союзе. А когда СССР рухнул, то вместе с ним исчезла и необходимость в моей профессии. Тогда вообще казалось, что мир катится в тартарары. Кино не снимали, в Театре имени Маяковского, где я тогда служила, на наши спектакли собирались человек по 20-30. Я была в отчаянии. Моя профессия оказалась никому не нужной. Дошло до того, что мы с мужем стали продавать горячие бутерброды. Скооперировались вместе с еще одной семейной парой и пытались наладить свое дело, чтобы элементарно выжить. Но как-то не пошел у нас этот бизнес. Потому что все — люди творческие, никто ничего не умел. Именно тогда я и решилась на переезд.
– Вы уехали в Америку не куда-то, а сразу в Голливуд. Надеялись продолжать работать по профессии?
– Ну что вы. Мне было уже давно не 20 лет, я понимала, что даже думать об актерской карьере бесполезно. За океаном собиралась начать новую жизнь. С нуля. К тому же у меня на руках был маленький ребенок, поэтому поначалу я и не собиралась работать. Была уверена, что мой муж, который и был, в общем-то, инициатором отъезда, сможет найти себя в другой стране.
– И как вас встретила Америка?
– Поначалу все складывалось именно так, как мы задумывали. Я сидела с сыном, которому тогда было три года, ходила на курсы – изучала язык. Мы получали пособие, которого на первое время вполне хватало. Но эйфория как-то быстро закончилась. Земля стала уходить из-под ног в буквальном смысле этого слова. И мы решили бежать из Голливуда.
– ?!
– Как это ни странно, но Лос-Анджелес – довольно опасное для проживания место. Поскольку он стоит на холмах, то там постоянно трясет. А незадолго до нашего переезда, месяца за четыре, вообще случилось большое землетрясение. И когда мы туда приехали, постоянно чувствовали подземные толчки – как мне объяснили, это земля становилась на место. До сих пор помню ощущение животного ужаса, когда в пять утра ты выбегаешь из трясущегося дома с ребенком на руках и не знаешь, что делать дальше. Поэтому вскоре мы решили: надо уезжать отсюда. И переселились в Колорадо – нам понравилось, что в этом штате постоянно светит солнце, и вроде бы имелись все предпосылки, чтобы у мужа пошел бизнес. Словом, надежды были самые радужные.
«ИНОГДА ЖУТКАЯ ДЕПРЕССИЯ НАКАТЫВАЛА»
– Они не оправдались?
– Да не пошел у мужа бизнес. Он открыл там автомастерскую, однако дела шли из рук вон плохо. Приходилось только вкладывать деньги. Мы продали квартиру в Москве, которая на тот момент еще хоть как-то связывала нас с родиной. Но и эти деньги ушли, как в черную дыру. Пришлось и мне выходить на работу. Сначала устроилась продавщицей в бутик, а потом стала помогать нашим эмигрантам. В основном старушкам – свозить в магазин, в госпиталь, на какие-то мероприятия, ну и по дому помочь – убрать, приготовить. Работа, конечно, не пыльная. Но иногда приходилось брать всю волю в кулак, чтобы не сорваться.
– Старушки попадались капризные?
– Не то слово. Вот такой случай. Возила одну по госпиталям, в магазины, потом доставила ее домой, быстро сделала уборку и уехала по своим делам. Уже в дороге меня застает звонок: «Людочка, вернитесь, пожалуйста, мне очень нужно вас видеть». Я тут же разворачиваюсь, мчусь обратно – а вдруг что-то случилось с бабулей. Поднимаюсь к ней, а она ведет меня на кухню, отодвигает чайник и говорит: «Людочка, а за чайником-то не протерли!» Представляете?
Бывали и такие, которые прямо говорили: «Ах, ты была звездой, а сейчас давай-ка исполняй мои желания!» Но я у таких надолго не задерживалась. Старалась работать с «правильными» старушками. Например, одной из них врачи прописали каждый день ходить не менее четырех часов. Так вот, я ее с утра отвозила в торговый центр (они в Америке как отдельные города) и оставляла там. Она отправлялась гулять — то в магазин заглянет, то в кафе зайдет, то у фонтанчика посидит. А у меня было гарантированных четыре часа свободного времени. Очень неплохо.
– Ну, это с какой стороны посмотреть. Вы ведь в России были настоящей звездой. А тут – старушки, пусть и милые. Признайтесь, чувство отчаяния вас не посещало? Не было мыслей, что теперь придется всю оставшуюся жизнь ухаживать за бабушками?
– Я старалась об этом не думать. У меня был ребенок на руках, которого надо кормить. К тому же я все надеялась, что муж сможет-таки раскрутить свой бизнес. Тогда и мне станет полегче. Конечно, иногда жуткая депрессия накатывала… Но я гнала от себя дурные мысли. Можно сказать, жила одним днем, стараясь не загадывать, что будет завтра. Но потом случилось такое, что я всерьез задумалась о возвращении.
– Новое землетрясение?
– В каком-то смысле. В рамках нашей отдельно взятой семьи – точно. Мой муж стал часто ездить в Москву – тогда здесь начала налаживаться жизнь, и можно было какие-то деньги заработать. Ну а потом я узнала, что в Москве у него не только бизнес, но и другая женщина…
И вот когда мы расстались, я поняла: больше меня в Америке ничто не держит. У меня там ни родных, ни работы. Ситуация безвыходная. Надо было возвращаться. Но куда? К кому? Я ведь квартиру свою московскую продала, да и сын, которому тогда исполнилось двенадцать, чувствовал себя почти американцем. Он хоть и говорил по-русски, но ни читать, ни писать на родном языке не умел. А тут вдруг я ему сообщаю, что решила вернуться в Россию…
– И как он воспринял эту новость?
– Был в шоке, в полной растерянности. Сначала — от того, что мы расстаемся с его отцом. Потом сын узнал, что придется бросить все — школу, друзей — и уехать в страну, которую он совсем не помнил. Хотя я не слышала от него ни одного слова упрека, вопросов он задавал много: «Где мы будем жить? Что будем делать?» Но ответов не знала и я сама… Так мы и прилетели в Россию — триста долларов в кармане, небольшой чемодан (все, что нажили за девять лет в Америке) и ощущение полной неизвестности.
«БЫЛА ГОТОВА НА ВСЕ, ЛИШЬ БЫ ВЫЖИТЬ»
– То есть вы опять ехали, не зная – куда, зачем?
– Ну, на этот раз кое-какую почву для переезда я все-таки подготовила. Еще когда я жила в Америке, я общалась по телефону со своей подругой. И с удивлением начала понимать, что в России стало все потихоньку возрождаться. Перед тем как вернуться, я заручилась договоренностью, что первое время смогу пожить у этой самой подруги. На дворе стояло лето, они всей семьей жили на даче, их московская квартира пустовала. Другая подруга, которая работала продюсером на «Мосфильме», пообещала мне работу. Спросила лишь: «Хлопушкой» пойдешь?»— «А сколько будешь платить?» — «Пятьсот долларов». — «Пойду!» Я была готова на все, лишь бы выжить. Конечно, я мечтала вновь вернуться в профессию, но иллюзий по этому поводу не питала. Меня долгое время не было в стране, все уже забыли, кто такая Нильская…
– Однако, как выяснилось, вас помнят, вас любят… Вы ведь почти сразу же стали сниматься, в том числе и в главных ролях – имею в виду сериал «Галина», где вы очень достоверно сыграли Галину Брежневу...
– Ну, сниматься я стала не сразу, конечно. На самом деле возвращение в профессию проходило постепенно. Но мне очень повезло: почти все друзья, с которыми я когда-то училась в театральном, близко к сердцу приняли мою историю и тут же скучковались вокруг меня… Один из бывших однокурсников предложил мою кандидатуру продюсерам антрепризного спектакля, в котором играл сам. И уже через пару месяцев после возвращения я выходила на сцену. Начались гастроли, я стала зарабатывать какие-то деньги, уже была в состоянии снимать квартиру. А вскоре в мою жизнь вернулось и кино. В сериале «Красная площадь» я сыграла небольшую роль Галины Брежневой, дочери генсека. А потом появилась и «Галина». Конечно, я благодарна судьбе за эту роль. Она позволила мне вновь по-настоящему вернуться к себе самой, к профессии.
– Вы вновь нашли себя на родине. А как сын? Муж, извините? Он, кстати, в итоге остался в Америке?
– Муж прилетел вместе с нами, одним рейсом. Но в аэропорту мы разошлись каждый в свою сторону. У меня давно не осталось никаких эмоций по отношению к этому человеку, все давно позади. Мы, конечно, общаемся – по телефону, но очень редко. Все наши контакты напрямую касаются сына. Ну а сын, чему я безмерно рада, тоже нашел себя. Ему, конечно, непросто пришлось в первое время. Но сейчас в России ему нравится больше, чем в США. «В Америке было так скучно», — повторяет он. Мне кажется, он говорит это искренне.
– А вы не скучаете по Америке?
– Абсолютно нет! Верите — нет, но у меня за девять лет жизни в Америке не появилось ни одного друга, и даже просто знакомого, которому хотелось бы позвонить.
— Получается, эти девять лет — просто бесцельно потраченное время?
– Конечно, нет. Значит, те испытания были для чего да нужны. Возможно, чтобы я стала сильней. Подвижней внутренне. Гибче. Ничего ведь просто так в этой жизни не делается. Мне кажется, я научилась больше ценить людей, которые меня окружают, стала мягче и женственней. Разве этого мало?..
Фото FOTOBANK.COM
