Принято думать, что пресс-конференции проводят для журналистов. Но на встрече Владимира Путина с представителями СМИ, которая прошла 19 декабря, очень многое смог узнать и сам президент. Это тот редкий случай, когда корреспонденты не только задают вопросы, но и зачастую рассказывают руководителю государства о том, что волнует людей или их самих. Как проходит это самое неформальное мероприятие года, своими глазами увидел наш корреспондент.
Итоговую пресс-конференцию столичные журналисты не любят, свысока считая ее мероприятием для провинциальной прессы. Это тот редкий случай, когда увидеть президента может абсолютно любой представитель СМИ. Чтобы получить аккредитацию, надо лишь заполнить короткую анкету на сайте Кремля.
Именно поэтому среди более чем тысячи журналистов, которые собрались в Центре международной торговли, можно встретить представителя портала «Блог школьного Всезнайки», редактора газеты «Вынгы вада», корреспондента журнала «Вундеркинд» и людей из других оригинальных, но малоизвестных изданий, которым на все остальные мероприятия с участием главы государства вход будет, скорее всего, закрыт. Здесь респектабельные представители деловых изданий сидят вперемежку с ярыми оппозиционерами, а по соседству может оказаться журналист официального телеканала. У каждого из них есть шанс задать свой вопрос, если, конечно, получится привлечь к себе внимание.
Обычно мероприятие начинает пресс-секретарь президента Дмитрий Песков. Он сам выбирает того счастливчика, которому отдадут микрофон. Пескову корреспонденты не доверяют: все уверены, что указывает он только на «своих». Не поколебала эту уверенность даже прошлогодняя пресс-конференция, на которой первыми вопросы задавали вовсе не люди из кремлевского пула, а представители либеральных СМИ. Они шесть раз спрашивали про «закон Димы Яковлева», четыре - про «дело Магнитского», страшно скандалили, но, несмотря ни на что, Песков упорно продолжал отдавать им микрофон.
Примерно через час после начала пресс-конференции Владимир Путин традиционно берет инициативу в свои руки. Теперь он сам выбирает того, кому перейдет микрофон. Здесь подлог исключен: не может же президент в лицо знать тысячу журналистов, приехавших со всей России.
Похоже, ему это мероприятие нравится. Здесь нет специально подготовленных «представителей народа», взволнованно произносящих заранее одобренные руководством правильные речи. Журналисты знают, что второго шанса поговорить с президентом у них не будет, поэтому сообщают о самом важном и у каждого это что-то свое. Эта тысяча человек - очень точный срез общества, его мыслей и настроений. Поэтому итоговой пресс-конференция становится для самого Владимира Путина: здесь очень хорошо видно, как поменялась страна за последний год.
ДВЕНАДЦАТЬ МЕСЯЦЕВ НАЗАД...
В декабре 2012 года слово «протест» просто ожило в этом зале. Журналисты разбились на два лагеря. Московские оппозиционеры произносили пламенные речи, смысл которых заключался в двух словах «долой!» и «доколе?». На президента кричали, президенту хамили, ему даже угрожали. А когда журналисты прямо перед сценой не поделили микрофон, Путин сам же их разнимал.
Корреспонденты размахивали самодельными плакатами, на которых было написано, о чем они хотят спросить, «сотрясали воздух» воздушными шариками и плюшевыми игрушками - это должно было обратить на них внимание главного героя.
Главной идеей оппозиции на пресс-конференции было «У нас 37-й год!».
Второй лагерь составляли представители СМИ из регионов. Их меньше всего интересовал закон о сиротах, а про Магнитского большинство вообще ничего не слышало. Региональщики спешили пожаловаться президенту на то, что где-то опять не построили дорогу, хотя давно уже обещают, закрыли последнюю школу или уничтожили больницу.
Московскую прессу такие вопросы раздражали - эти провинциальные «глупости» сводили пафос политической борьбы на нет. А региональные журналисты сердились на москвичей, которые лишали их уникальной возможности донести свои проблемы до самого президента. Словом, столица и провинция опять оказались страшно далеки друг от друга.
ПРОТЕСТА БОЛЬШЕ НЕТ
С тех пор прошел ровно год. Президент Путин вошел в тот же зал и начал свою речь с призыва к свободной дискуссии. «Мы перейдем к совершенно свободному общению», - сказал он с ударением на слове «совершенно». Но на этот раз бурного диалога не получилось.
Корреспондент «Аргументов и фактов» Александр Колесниченко, который в прошлом году открыто назвал сиротский закон «людоедским», теперь состоит в кремлевском пуле. Он спросил, не много ли денег получают высшие чиновники.
«Вы подняли зарплату министрам до 450 тысяч рублей. А себе нет», - подчеркнул личную скромность президента журналист. Президент обстоятельно обсудил работу правительства и назвал ее удовлетворительной.
«Что касается меня и председателя правительства, нам хватает», - успокоил прессу Путин.
«Если Майдан случится в Москве, что вы будете делать?» - мягко намекнул на что-то страшное оппозиционный телеканал «Дождь».
«Мы будем действовать так, как предписывает закон», - легко отбил слабенькую атаку президент. И добавил, что митинговать можно, а вот нарушать порядок лучше не надо.
Журналист «Лос-Анджелес таймс» Сергей Лойко зачем-то задал свой вопрос по-украински.
«Извините, воздух свободы не выветривается», - фальшиво объяснил он свою не очень выразительную выходку и тут же получил от президента щелчок по носу. «У вас неплохо получилась домашняя заготовка», - иронично заметил он.
На этом протестные настроения на пресс-конференции завершились. Президент Путин, похоже, даже как-то заскучал. А кто-то из сидевших рядом коллег тихо удивился: «Как быстро изменилась жизнь!» И здесь это как-то особенно бросалось в глаза.
ПРО ФАБРИКИ, ЗАВОДЫ И ВАНИНСКИЙ ПОРТ
Татьяна Седых сама пишет, редактирует и издает газету «Мое побережье» в порту Ванино Хабаровского края. Она сидела в первом ряду, но микрофон получила в конце пресс-конференции. Когда она заговорила, зал замер: эта женщина спокойно и обреченно рассказывала о том, как погибает маленький поселок, где живут всего 15 тысяч человек. В порту было предприятие, которое занималось обработкой древесины. Но недавно там сменился собственник, и новые хозяева решили, что старые кадры им уже не нужны. Людей просто вышвырнули на улицу. Другой работы в поселке нет, поэтому теперь они голодают - по-настоящему, как во время войны. И поэтому Татьяна сама купила билет в Москву, который обошелся ей в две пенсии, и приехала на пресс-конференцию. «Надо же что-то делать!» - сказала она. Другого варианта у ванинцев не было.
Еще журналистка рассказала, что местная полиция борется с сотрудниками наркоконтроля за право проверять пассажиров, приплывающих в порт. Это доходный бизнес, но от такой борьбы страдают все местные жители.
Татьяна говорила очень долго, ее никто не останавливал. Все это время президент записывал что-то в свой блокнот. Кажется, он конспектировал каждое слово. «Будем разбираться», - пообещал Путин и добавил, что поговорит с губернатором Хабаровского края.
Уже кто-то другой задавал вопрос, но Путин остановил человека и опять вернулся к теме порта. Что-то его там сильно задело.
А через полчаса он еще раз вспомнил эту историю, но совсем по другому поводу.
«Мне только что сообщили, что Колокольцев (министр внутренних дел. - Ред.) уже послал в Ванино группу для проверки», - обрадовал Татьяну Седых президент. Уже после пресс-конференции стало известно, что глава ФСКН России Виктор Иванов тоже направил в Хабаровский край команду инспекторов. Словом, журналистка съездила в столицу совсем не зря.
Кто-то рассказал, что в Бурятии в поселке Селенгинске тоже закрывается последнее предприятие. К тому же там сейчас минус тридцать, а топлива в котельной осталось на несколько дней. И никто не знает, что делать.
Во Владивостоке купили очень дорогую аппаратуру для обследования и лечения онкологических больных, но запустить не могут - денег нет. И поэтому жители края вынуждены продавать дома и квартиры, чтобы оплатить лечение родных за рубежом.
Чем ближе было окончание пресс-конференции, тем больше людей рвалось к микрофону. Каждый хотел сказать о своем, у всех была какая-то боль. Но последний вопрос достался человеку, который опять и не к месту вспомнил про прошлогодние протесты. И тогда Путин заметно вспылил - единственный раз за все четыре часа. Он был, наверное, прав: на фоне таких человеческих бед политические претензии сытой московской оппозиции уже выглядели нелепым и ненужным капризом.
P.S. Сенсационное заявление об амнистии Михаила Ходорковского президент сделал уже после пресс-конференции, когда спустился в зал к журналистам. Во время встречи тема ЮКОСа поднималась, но Путин ничего не сказал по поводу освобождения Ходорковского. Теперь политологам остается гадать почему. Пытался подчеркнуть, что для него этот вопрос настолько второстепенен, что он просто про Ходорковского забыл? Не собирался превращать громкую новость в официальное заявление? Или хотел окончательно убедиться, что яростного врага, какой была оппозиция еще совсем недавно, у него уже нет?
Наталья Пуртова
Фото FOTOBANK.COM
