Однако без Юрия Николаева невозможно представить ни советскую эстраду, ни российский шоу-бизнес. 16 декабря легендарному телеведущему исполнилось 70 лет, 12 из которых он отчаянно борется с онкологическим заболеванием...
- Юрий Александрович, как же вам удается побеждать болезнь?
- Я считаю себя абсолютно здоровым человеком. У любого, попавшего в такую же ситуацию, есть два варианта: либо ныть и плакаться, либо продолжать жить. Я хочу продолжать жить...
«КРЫША У МЕНЯ ЕХАЛА»
- Как получилось, что вы выбрали такое странное для советских времен амплуа - музыкальный ведущий?
- Я ничего не выбирал. Сначала на сцену, затем на телевидение, а после в музыку меня вынесла сама жизнь, причем совершенно неожиданно. Я вырос в семье военнослужащих: отец - полковник МВД, мама - капитан КГБ. Единственное, что сдерживало родителей отдать меня в Суворовское училище, - это то, что в Кишиневе его просто не было. Зато был театральный кружок, где в 12 лет мне поручили роль принца в спектакле «Звездный мальчик» по Оскару Уайльду. Конечно, девочки из школы ходили на меня смотреть, я получал огромное девичье внимание, это было очень приятно. Наверное, не будь того успеха, я бы и не пытался поступить в театральный.
- Вы работали в Театре им. Пушкина, и вполне успешно. Параллельно снимались в кино. Не жалко было менять актерскую карьеру на телевидение?
- Переход действительно был тяжелый. Внутренне я никак не мог решить, где мне будет лучше. С одной стороны, богемная жизнь в театре, с другой - незнакомый мне мир телевидения. Но на ТВ зарплату предлагали больше, чем в театре. А я только что женился, поэтому вопрос был актуальным. В конце концов, материальная сторона перевесила.
- Когда-нибудь жалели об этом решении?
- Да прямо сразу и пожалел. Я начал работать в дикторском отделе. А что такое диктор советского телевидения? Сидишь в строгом костюме, смотришь в камеру и читаешь текст. Ни сцены, к которой я привык, ни юмора. Все очень официально. Такая работа меня просто угнетала, я стал смотреть в сторону музыкальной редакции.
Там как раз готовилась передача «Утренняя почта». Но тогда это тоже была дикторская работа. Сидел ведущий - строгий, в костюме, в очках. На полном серьезе зачитывал письма трудящихся и ставил в эфир песни по их заказу. Текст примерно такой: «Сталевар Иванов просит поставить в эфир песню Иосифа Кобзона». Но все понимали, что это не то.
Тогда попробовали меня как самого молодого из дикторского цеха, решили сделать передачу уже развлекательную. Мы стали потихоньку хулиганить и увлеклись на несколько десятков лет.
- Но поначалу ведь были проблемы?
- Были, конечно. Вот только называть ли это проблемами?.. Я знаю точно, что вот эти мои джинсы, длинные волосы - все это обсуждалось на самом высоком уровне. Имеет ли право ведущий центрального телевидения сидеть в кадре в джинсах, да еще нога на ногу?..
Конечно, не могу сказать, что своими джинсами я внес существенный вклад в развитие телевидения. Но мне кажется, люди увидели в моем персонаже близкого человека, с которым можно общаться не снизу вверх, а на равных. Тогда ведь не было понятия рейтинга, доли. Рейтинг был - это письма, их количество. Я получал где-то четыре-пять мешков в месяц.
- Сумасшедших из них было много?
- Очень много. Нельзя сказать, что прямо сумасшедшие, но нормальный человек такое бы, думаю, не написал. Поначалу, конечно, были признания в любви от молодых девушек. Потом уже, с годами, просьбы выслать денег, прокормить «нашу общую дочку». Ну и вплоть до того, что: «Юр, скажи там Горбачеву...»
- Такая бешеная популярность, наверное, не может не повлиять на человека. Изменила ли она вас?
- Думаю, у меня крыша ехала. Ну действительно: со мной хотели посидеть за столом, пообщаться, поговорить безумное количество людей. Я стал опаздывать на съемки, по-другому как-то относиться к работе. Это же все результат той самой пресловутой звездной болезни. Нет, я не бил себя в грудь, не кричал: «Я - Юрий Николаев!» Я позволял себе другое.
Заставлял переживать съемочную группу - они искали меня и не могли понять, что со мной случилось. А я мог выйти из дома и пропасть на две недели. А потом все эти бесконечные застолья, компании... Безусловно, я поменялся, но чего теперь об этом вспоминать?..
«С АЛЛОЙ ИГРАЛИ В ШАРАДЫ»
- С кем из артистов вы подружились?
- С Юрой Антоновым, Колей Расторгуевым, Лаймой Вайкуле... Конечно, с Игорем Николаевым. Мы называли друг друга «папа» и «сын». У него же отчество Юрьевич. Ну и младше меня, да и народ думал, что я в «Утреннюю почту» протащил родственника по блату. Мы этот миф поддерживали. А я к Игорю до сих пор обращаюсь «сынок».
- А как у вас складывались отношения с Аллой Пугачевой? Ведь какое-то время она тоже вела «Утреннюю почту».
- Это был разовый выпуск, который имел грандиозный успех. А впервые я увидел Аллу в предбаннике кабинета главного редактора музыкальных программ. Она сидит, ждет приема. И я сижу. Это было первое мимолетное знакомство. А потом мы стали друзьями.
На 40 лет Алла сделала мне подарок, который запомнился на всю жизнь. Я вел первые «Рождественские встречи» в «Олимпийском». Это был 1988 год, 16 декабря - в тот день как раз мне исполнялся сороковник. Я заказал уже ресторан, пригласил друзей. Надо было поехать туда, проверить, все ли готово. Говорю ей: «Алла, если можешь, приезжай после концерта».
Мы уже гуляем, входит Алла с подарком, говорит: «Между прочим, тебя еще поздравили 17 тысяч зрителей». - «Каким образом?» - «Я сказала со сцены, что у тебя сегодня день рождения».
- Вы входили в ее ближний круг?
- Нет, но мы дружили. Собирались, когда она еще жила на улице Горького, играли в шарады...
- Во что, простите?
- В шарады. Кто-то загадывает слово, а ты должен его показать. Очень смешная, кстати, игра. Проводили прекрасные вечера у нее на даче. А в Швеции на «Лестнице Якоба» вообще открылись друг другу как-то совершенно по-другому. У нас было время просто посидеть, поболтать...
Я тогда получил чумовой совершенно гонорар, около трех тысяч долларов. А провозить деньги нельзя было. То есть я отдал бы их либо таможне, либо Гостелерадио. И их нужно было просто тупо истратить.
- Справились с нелегкой задачей?
- Чего же тут сложного - запросто. Купил себе видеокамеру. Сейчас кажется, ну подумаешь, а тогда это был писк моды, они только-только появились. И как-то получилось, что мы с Аллой пошли вдвоем по Стокгольму. Игрушка же новая, надо испробовать. Я ее снимал, она меня снимала. В общем, приятная была атмосфера. Когда встречаемся, почему-то вспоминаем об этом...
* В Стокгольме на шоу «Лестница Якоба»
СЕКРЕТ УСПЕХА
- Из вашей программы «Утренняя звезда» вышло немало популярных исполнителей - Юля Волкова, Сергей Лазарев, Пелагея, Валерия, Анжелика Варум... Как удавалось находить таланты?
- Кто-то из великих сказал, что каждый ребенок рождается талантливым. И наша задача была - продлить это время, не задавить талант. Например, я запрещал родителям, воспитателям, руководителям коллективов кричать на детей, делать из них «уголок Дурова»: рука сюда, голову так.
За все время существования «Утренней звезды» я как начальник выпустил всего лишь два приказа. В первом запрещал детям краситься - мне не хотелось, чтобы конкурс талантов превращался в показ юных моделей. Во втором запрещал родителям приближаться, разговаривать и как-то влиять на детей и членов жюри.
Нарушивший запрет тут же удалялся с проекта. Потому что главным нервирующим фактором на проекте были не дети, а их родители, которые победы хотели больше, чем конкурсанты. Абсолютная объективность, наверное, и стала причиной тому, что на проекте действительно зажигались звезды.
- Юрий Александрович, вы уже почти 50 лет работаете на телевидении. В чем секрет вашего успеха, как думаете?
- Главное для телеведущего - не быть выше того человека, о котором ты говоришь, с кем ты говоришь и кого представляешь. Пусть лучше я ошибусь, буду выглядеть глупее, чем тот, кто пришел ко мне на передачу...
Максим Неверов,
Ольга Терешкова.
Фото из архива Ю. Николаева,
В. Горячева.