Легендарный Юрий Николаев снова на экране! Теперь главный джентльмен отечественного ТВ - у дачи.
Выезжает за город и ведет задушевные разговоры со своими друзьями - знаменитыми артистами, режиссерами, певцами. Между тем сам Николаев - просто кладезь знаний. Звезда советского ТВ и уже ветеран российского - он знает о телевидении все.
«ПОСЛЕ ПЕРЕДАЧИ С ПОЛИНОЙ ГАГАРИНОЙ ДВА ДНЯ ПРИХОДИЛ В СЕБЯ»
- Юрий Александрович, вообще логично, что эта добрая передача досталась именно вам. Сложно представить, что вы ведете программу, связанную с криминалом, чем-то негативным...
- Совершенно верно, это совсем не мои темы. Именно поэтому актеры, к которым мы первыми пришли в гости, очень быстро откликнулись на предложение поговорить по душам: знают же, что в нашей беседе ничего плохого не будет. Не будет «желтизны», вопросов, которые поставят их в неловкое положение.
Это просто беседа друзей, которые прошли вместе по жизни не один год. Мы говорим о том, как человек достиг успеха, чем он пожертвовал ради этого... Или, возможно, был момент, когда он оказался на пике славы, а потом вдруг случилось забвение - такое тоже бывает.
И о профессии много говорим. Но больше, конечно, о таких понятиях, как добро, зло, доверие, предательство. О том, что они значат для моего собеседника.
- Все ваши разговоры - на веранде, то есть на улице. Скажите, погода не мешала?
- Еще как мешала! После съемок у Полины Гагариной я два дня приходил в себя: работали под проливным дождем! Я простудился, поднялась температура - все по полной программе. И сегодня первый день, когда я могу разговаривать хотя бы в нос...
Но мы изначально договорились не прекращать съемку, а включили погоду в нашу беседу: поговорили о ее изменчивости и продолжали снимать на фоне дождя. То есть в кадре зритель видит все именно так, как было на самом деле.
- У вас есть фирменный вопрос, как, например, у Владимира Познера, который спрашивает, что бы человек сказал Богу при встрече?
- Я думал об этом, но пока такого фирменного вопроса не родилось. А придумывать специально я его не стал. Возможно, мы к этому еще придем. Но не хотим быть похожими ни на Владимира Познера, ни на Юленьку Меньшову.
У Владимира Владимировича при всей его образованности и потрясающем знании всего на свете есть подковырки в вопросах. У нас такого нет. Вопросы я задаю абсолютно честные - те, которые меня интересуют. У меня нет задачи раскопать что-то в биографии человека.
- Юрий Александрович, а вы сам дачник? Или больше городской человек, для которого загородный дом не такой уж и обязательный элемент?
- Да, скорее, необязательный элемент. Я не привязан к даче. Она у меня далеко от Москвы, а мне в основном все-таки нужна Москва. И каждый раз преодолевать большие расстояния от дома до работы - это время терять, а нужно делать дело.
Да и не привык я к даче. Когда был маленьким, у нас ее не было. Но мы часто выезжали с папой, мамой и бабушкой в лес. Взрослые собирали малину, клубнику, пикники устраивали. Для меня вот это все было дачей. И деревья тогда были большие, да...
Потом был пионерский лагерь, но он мне не пришелся по душе. За всю свою жизнь был в лагере всего два раза - не понравилось.
«НА «УТРЕННЕЙ ЗВЕЗДЕ» БЫЛИ КОНФЛИКТЫ С РОДИТЕЛЯМИ»
- «Достояние Республики» - еще одна передача, которую вы ведете и которую очень любят зрители. В новом телесезоне она вернется?
- Сейчас съемок нет, они приостановлены. Будет ли передача в новом сезоне или нет - это вопрос не ко мне.
- Будет жалко, если ее закроют. Очень живая и душевная передача.
- Дело в том, что мы все сезоны работали с «высшим эшелоном» - «Лучшая песня», «Лучший поэт», «Лучший композитор»... А что теперь? Идти по второму кругу? Не думаю, что это будет уместно... Возможно, есть смысл подождать, когда загорятся новые яркие звезды на нашем музыкальном олимпе.
- Юрий Александрович, скажите, а вам часто приходится идти на компромиссы с собственной совестью?
- Нет! Я не участвую и не участвовал в различных ток-шоу, не подсматривал в замочную скважину. Я уважаю свою профессию. А привнес ли я в нее какие-то элементы или нет, судить уже не мне, а зрителям.
- В программе «Утренняя звезда» наряду с талантливыми артистами были ребята весьма средних способностей. Это разве не компромисс?
- Это не компромисс, а сюжетная канва программы. Я ведь не создавал конкурсов, цель была - обратить внимание на детей, приехавших не только из Москвы и Петербурга, но и из деревни, которую найти на карте невозможно. И добившиеся успехов и признания Пелагея и Юлия Началова не из Москвы, а из Новосибирска и Воронежа.
Маленький человек выходит и показывает свою органику, с ним интересно общаться - вот суть программы. Не скрою, у меня были конфликты и с руководителями коллективов, и с родителями. Когда собирал их, я откровенно говорил, что мне не нужны дрессура, «Уголок Дурова», испорченные детские судьбы, испорченное детство, когда они боятся вас, взрослых.
Мне были интересны их непосредственность, их природные таланты. Так что ни на какие компромиссы в этой программе я не шел.
«РАНЬШЕ ПРИХОДИЛОСЬ ИДТИ НА КОМПРОМИССЫ»
- Скажите, вам ближе советское телевидение, на котором вы начинали, или современное, сегодняшнее?
- Я считаю, что объективно современное телевидение лучше, чем то, на котором я начинал. Но, конечно, по личным ощущениям то телевидение лучше. Ну хотя бы потому, что мне было 26 лет. И воспоминания о работе в «Утренней почте» меня очень греют.
- Но тогда как раз было время компромиссов.
- Конечно. Тогда необходимо было идти на компромисс. Потому что никто из тех, кто делал передачу, не мог самостоятельно решить все вопросы, составить программы из тех песен, которые нравятся либо режиссеру, либо сценаристу. Окончательное решение принимал главный редактор музыкальных программ, он был для нас высшей инстанцией. Иногда еще вмешивался председатель Гостелерадио СССР Сергей Георгиевич Лапин, но это было не так часто.
- Бывали случаи, когда вы спорили с руководством?
- Можно ли это назвать спором? Я мог внести какие-то предложения и просто спросить, почему ту или иную песню выключили из программы.
- Вы начинали свою творческую деятельность актером в театре им. Пушкина. Для вас это важный период в жизни?
- Сейчас я могу сказать, что телевидение для меня - это все. Но оно было до меня, оно есть при мне, и оно будет после меня. С театром же у меня связаны самые приятные воспоминания. Я ведь прямо со студенческой скамьи попал в семью театра имени Пушкина.
Работал на одной сцене с настоящими суперзвездами, начал сниматься в кино. О телевидении тогда даже не мечтал, оно возникло совершенно случайно. Но сейчас, конечно, я не считаю себя случайным человеком на телевидении.
- Какие телепрограммы вы любите смотреть?
- Смотрю в основном Первый канал - Познера, Гордона, раньше с интересом смотрел «Прожекторперисхилтон», «Большую разницу». Смотрю КВН, если попадаю в энергетику происходящего и чувствую динамику. А из информационного вещания мне нравится канал «Россия-24», потому что не надо ждать специально какого-то времени: переключил - и все узнал.
- Сейчас горячая пора у выпускников школ, они выбирают институты, где будут получать профессию. Как думаете, не умерла ли наша с вами профессия журналиста?
- У меня ощущение, что сейчас журналистика как профессия опустилась немного. Из-за того, что вся информация идет из интернета. И так вышло, что журналисту лень докапываться до первоисточника - самому посмотреть спектакль или фильм, задать вопрос артисту, политику. Он скорее возьмет выдержку из интернета и сделает свой материал хоть для газеты, хоть для телевидения.
Конечно, в мое время не было интернета и журналистика была на высочайшем уровне. Журналист - это был человек, который знал все. Если он приходил в гости к кому-то - тут же оказывался в центре внимания и был душой компании. Сейчас, к сожалению, все заменил интернет. А умрет эта профессия или нет, зависит от нас с вами!
Лариса Зелинская,
Андрей Князев.
Фото В. Тараканова,
из личного архива Юрия Николаева.
