Представительница одной из самых консервативных театральных школ.
Ведущая актриса Театра Вахтангова. Этого «монастыря», «института благородных девиц», закрытого клуба, где чужакам не место. Но и ее подхватил ветер перемен...
- Юлия, сейчас вы не только актриса, но еще и педагог. Как работается на новом поприще?
- Три года назад ушел из жизни мой отец, замечательный педагог, актер и режиссер Илья Григорьевич Рутберг. Он был заведующим единственной в мире кафедрой пантомимы и пластической культуры в Академии переподготовки работников искусства, культуры и туризма.
С его уходом кафедру закрыли. Но я понимала, что кто-то должен продолжить его дело. Мне помог уникальный Геннадий Дадамян, предложивший открыть кафедру пантомимы в своей Высшей школе деятелей сценических искусств. Теперь я - художественный руководитель курса, отвечаю за актерское мастерство и за все.
- Любовь к театру была заложена в вас с детства?
- Это и мама, и папа, и бабушки, и дедушки - все. И не то чтобы к этому приучали, мы просто все этим жили. У меня это шло 25-м кадром по жизни.
Со стороны отца бабушка Мириам преподавала языки, была переводчицей. Но она прекрасно играла на рояле, а дедушка Гриша, который был строителем, просто обожал оперетту. Он никогда не учился музыке, но тем не менее однажды даже встал за дирижерский пульт.
Это было во время войны, когда наши войска взяли Кенигсберг. Театр оперетты уцелел, только вот дирижер сбежал. А дед Гриша знал все тонкости оркестровки, и когда руководство захотело посмотреть спектакль, собрал музыкантов и встал за дирижерский пульт. Не представляю, что он в этот момент испытывал!
Ну а родители мамы, Николай Дмитриевич Суворов и Елена Александровна Кудельская, в середине 1930-х окончили хореографические курсы в Нескучном саду, в театре, который назывался «Остров танца». Дедушка - классик, бабушка - народница.
Бабушка Лена дожила до 90 лет, еще моего сына Гришу водила в детский садик и в школу. Она была совершенно потрясающая, все понимающая, обладающая удивительным чувством юмора, да к тому же красавица. Буквально до последнего ходила в бассейн, следила за собой, прекрасно одевалась.
Помню, я уже работала в Театре Вахтангова, спешила на репетицию и быстренько навертела на голове какую-то гульку. А бабушка вышла и спрашивает: «Это куда ты так спешишь?» - «Бабулечка, я в театр». - «Почему ты не накрашена, где прическа? Там же будут мужчины!»
Да вся моя родня - совершенно удивительные люди, никого не могу выделить. И, конечно, ниточки из этого клубка тянутся от всех них и ко мне, и к сыну, и к моим внукам...
«К ПАПЕ ВСЕ ТЯНУЛИСЬ»
- Но сын не пошел по вашим стопам?
- Он совместил рекламное образование в Британской школе и учебу в Сколкове, занимается всем, что связано с компьютерами.
- А во внуках вы видите актерские задатки?
- В малышке Николь, ей четыре года, пока мало, а в Грише, ему пять с половиной лет, может быть, и да.
Во-первых, он обожает театр, требует, чтобы его водили на спектакли. Для него это праздник. Очень эмоциональный, глубокий, восторженный, все проживает, всем интересуется. Он впечатлителен, как все мы, эта хромосомка к нему перебежала от предков.
И потом, Гриша вспоминает деда, точнее, прадеда, говорит, что дед Илья сейчас на небе и смотрит за нами. Николь вряд ли помнит его, но за братом повторяет. Все мы тоскуем по нему, он был незаменимый - и папа, и муж, и дед.
Да, папа был настоящим отцом, дети были для него цветами, которые он растил, холил, лелеял, ухаживал за ними. Он очень любил всех нас. Когда куда-то уезжал, мы чувствовали его внимание даже на расстоянии. Потом, он был такой творческий, заразительный, умный, тонкий, обладал блистательным чувством юмора, что его просто обожали люди.
Когда в детстве мама посылала нас с отцом в магазин, мы возвращались через два часа. Каждый второй говорил ему: «Илюшка, привет!», «Илюха, здравствуй». Мы останавливались у каждого столба. Папу многие знали и тянулись к нему, потому что он был светлый, позитивный человек.
*С бывшим мужем и родителями
- Со своими школьными проблемами, с первой любовью вы шли к маме или к папе?
- В нашей семье можно было обсудить любую проблему, запретов не существовало. С первой любовью, конечно, шла к маме. Но папа был в курсе всего, потому что трудно было что-то скрыть: у всех все было написано на лице. И папа всегда был деликатен, если я что-то не хотела ему говорить, он оберегал мой внутренний мир.
- Своих молодых людей вы приводили домой?
- Да, все приходили, и я знакомила своих друзей с родителями. Просто в школе у меня такого особого молодого человека не было. А что касается друзей, то, конечно, моя хлебосольная мама всех кормила - молодежь же всегда голодная. (Смеется.)
Потом, мы же занимались очень многим: ставили спектакли, писали книги, устраивали литературные вечера. Могли позвать отца посмотреть, но делали все сами. Мы должны были развиваться, и он это понимал. И в школе были масса спектаклей и выпускной вечер.
А газет сколько мы всяких делали! У нас было пять человек заводил, таких как я. До сих пор поддерживаю связь со своими одноклассниками и однокурсниками. Не понимаю, как это, когда у тебя никого нет рядом. Где твоя прожитая жизнь? Да, друзей много не бывает, но есть память, которая сохраняет то, что тебе дорого.
«Я – СЧАСТЛИВАЯ ЖЕНЩИНА!»
- Бывают такие моменты, когда хочется мысленно пообщаться с отцом?
- Часто. Порой неосознанно начинаешь с ним разговаривать, и он вдруг тебе отвечает. Но отвечает по-своему - символами, знаками, и ты считываешь их.
- Если бы вы сами могли себя охарактеризовать, что бы о себе сказали?
- Адекватный человек. Ко мне обращаются с таким количеством просьб, и я делаю что могу, о чем совершенно не жалею. Но иногда кажется, что это уже перебор. Бывает, резко обрезаю, очень не люблю, когда садятся мне на шею. Поэтому люди либо любят меня, либо говорят, какая я Гингема и Бастинда. (Смеется.)
- Вы безумно заняты: и театр, и преподавательская деятельность, и домашние дела. Что для вас является отдыхом?
- Прежде всего выспаться. И конечно, сменить вид деятельности. Уехать в тишину. Допустим, на дачу или в санаторий, где будут всякие массажи, бассейны, бани, тренажерные залы. Обожаю плавать в море. Мне порой необходимо вырваться из привычного круга.
- А на даче любите сажать, копать?
- Нет! Читать, спать, ходить по лесу, поехать с внуками в парк, пойти с ними погулять, побегать, попрыгать. Посмотреть на козочек и покормить их, на петухов, на гусей, на уток. Вся эта живность живет у соседей, как говорится, там каждой твари по паре. Люблю собирать ягоды, грибы. Конечно, приезжают гости, жарим шашлыки...
А если нет времени на дачу, то иногда хочется пойти посмотреть на своих коллег, оказаться в зрительном зале, а не на сцене, оценить другую режиссуру, понять мысли, посопереживать актерам. Одним словом, приобщиться к тому, что происходит в театральном мире.
- Вы любите путешествовать?
- Люблю, мне не сидится на месте. Впечатления, разные люди, разные культуры, разный уровень жизни. Иногда путешествия бывают горькие, видишь, как тяжело живут люди, и понимаешь, что, когда жалуешься и говоришь, что тебе в чем-то не повезло и как тебе трудно, все познается в сравнении.
Но, конечно, открытие новых стран для меня праздник. Когда бываешь на гастролях, мало времени, а вот когда ты сама распоряжаешься собственным временем - это замечательно. Можешь походить по музеям, по заповедникам, пообщаться с интересными людьми, да просто посидеть в уютных кафешках...
- Юлия, а вы можете назвать себя счастливой женщиной?
- Могу. Я - счастливая женщина!
Ирина Тульчинская.
Фото из архива Ю. Рутберг,
PERSONASTARS.
