Вот уж кто вписался в новое время, так это он. Как начал сниматься 60 лет назад, будучи студентом ВГИКа, так и продолжает.
Уже больше 200 фильмов в загашнике. И по-прежнему полон энергии и сил. Даже не верится, что Сергею Никоненко на днях исполнилось аж 80 лет!
- Сергей Петрович, как отметили юбилей?
- Утром в день рождения прилетел из Крыма, где проходят съемки одного проекта. А вечером играл спектакль «Калина красная» в Театре Надежды Бабкиной. Это не традиция - встречать день рождения на сцене, просто так совпало по датам.
- Насколько известно, актером вы мечтали стать с детства. Однако при поступлении испытали большие трудности…
- Я очень хотел учиться в Щукинском училище, потому что жил в 15 минутах ходьбы от него на Сивцевом Вражке и, кстати, вот уже 80 лет не меняю прописки. Так вот, я там прошел до третьего тура, но в списке принятых, к удивлению большому, своей фамилии не обнаружил. Пробовался еще в Щепкинское училище. В тот год на один курс поступили Виктор Павлов, Михаил Кононов, Олег Даль, Виталий Соломин... А меня туда тоже не взяли.
Оставались еще МХАТ и ГИТИС. Везде я доходил до третьего тура - и меня снова не брали. Это все были театральные учебные заведения, я хотел быть именно артистом театра, видел все спектакли Вахтанговского и «Маяковки», про кино тогда даже не думал. Но все же решил попробовать свои силы во ВГИКе - и неожиданно поступил!
Тогда я понял, что там наверху небесные силы вели меня к Сергею Герасимову и Тамаре Макаровой, на курс к которым я попал. И я так благодарен всем тем четырем театральным вузам, которые меня не приняли!
Когда Сергей Герасимов вручил мне студенческий билет, он сказал: «Молодой человек, мы вас берем, на этом настаивала Тамара Федоровна Макарова. Но я бы хотел вас предупредить, что вам придется расставаться со штампами, которые вы приобрели в самодеятельности. Вы играете, а надо бы проживать роль». Чему меня и учили - жить в образе. Это главная составляющая была. И еще во время учебы большое внимание уделялось тому, какими мы гражданами вырастем. Чтобы было чувство ответственности не только за свои поступки, но и за то, что ты делаешь как актер. Ты должен быть автором своего образа.
- Сейчас актеров учат другому?
- Есть талантливые ребята, и талант, как говорят, не пропьешь. Пропить можно здоровье только! (Смеется.) Но сейчас редко увидишь серьезные работы - просто слабая стала драматургия. Как можно сыграть что-то хорошее в фильме, где нет никакой драматургии? Если есть очень хороший сценарий, то сложно сделать плохой фильм. У меня была большая практика из 227 сыгранных ролей в кино за 60 лет. А одна роль была даже в 320 серий. Или в «Каменской» их тоже было немало - 90! Но все они были отличные. А сейчас уже все это превращается в конвейер, особенно в сериалах. Молодые актеры не успевают выстраивать взаимоотношения героев. Я всегда молодым артистам на площадке задаю вопрос: «Что важнее: выучить текст или понять, что и как ты будешь играть?» Вот для меня важнее как и что, а выучить текст - это уже вторично.
В роли Сергея Есенина
«ШУКШИН БЫЛ БОМЖЕМ»
- Как относитесь к своей популярности? Ведь получается, что еще и ваша жизнь практически на виду у всех.
- Это входит в профессию, я так считаю. Артист - человек публичный, его видят миллионы на экранах. Многие хотят с тобой сфотографироваться, а некоторые дамы могут даже поплотнее прижаться к тебе во время съемки. (Смеется.) Но актер - профессия такая, что он популярен только тогда, когда снимается. Если нет, то уже лет через пять - максимум десять про него забывают...
- Вы всегда были при деле, обошлись без пауз. А могли, что называется, скатиться по наклонной?
- От сумы и от тюрьмы не зарекайся. Вот я смотрю на многих людей, которые достигли каких-то высот в творчестве. Такое впечатление, что они даже не подумывают: могло ли сложиться все иначе? А может, это был случай, а мог бы этот случай завернуть их совсем в другую сторону?..
Я думаю, вот Шукшина ничто не могло заразить какой-то фанаберией. Другое дело, если бы он уехал в свои Сростки, наверное, остался бы жив: на пикете дом бы построил, стал бы писателем.
Я ведь застал ту пору, когда Василий Макарович был бомжем. Сейчас это трудно представить. Нет, он не был побитым, не был грязным, как те бомжи, которых мы встречаем сейчас. Но то, что Шукшин был без определенного места жительства, это факт. Ходил в галифе и сапогах. Ему, наверное, больше и не в чем было ходить. Где-то случайно ночевал, иногда и у меня оставался, в общежитие его не пускали. Но он так упорно держался за Москву - не уеду и все. Ведь предлагали работать в Минске, на Одесской студии.
- А вы, судя по обширной фильмографии, от предложений не отказываетесь?
- Нет, почему - отказываюсь. Как-то, помню, мне дали сценарий - ну чистая порнуха. Предлагали играть художника, который совращает несовершеннолетних: уговаривает маленьких девочек позировать, а потом склоняет их к сожительству. Вот такая мерзопакостная совершенно гадость…
- Не поинтересовались, почему именно вам «оказали высокую честь»?
- Нет. Пришли такие люди, при виде которых внутри у меня пробежал холодок. Положили передо мной 10 тысяч долларов, сказали: возьмите аванс. А вся работа стоила 50. «Всего десять съемочных дней, - говорят, - ну где вам еще заплатят столько?» «Ребята, - сказал я им, - дайте-ка я хорошо-хорошо подумаю...» Больше, слава богу, мы не встречались.
- А какую роль считаете знаковой в своей фильмографии?
- Их много. Но, наверное, первая серьезная работа, которая запомнилась больше всего, - в «Журналисте» у Сергея Аполлинариевича Герасимова. Я сыграл провинциального журналиста и почувствовал после этого, что что-то могу в своей профессии. И вдобавок этот персонаж был чем-то на меня похож, я узнавал в нем самого себя.
С женой Екатериной
«Я НАШЕЛ СВОЙ ИДЕАЛ!»
- Вы не только актер, но и режиссер. В какой момент поняли, что хотите и эту профессию освоить?
- Я самостоятельно ставил какие-то отрывки, еще обучаясь на актера. А чуть позже, когда был распределен на киностудию «Мосфильм», почувствовал, что актерская профессия такая ненадежная: возьмут тебя - не возьмут… Ты как барышня на выданье - все время в ожидании. Кроме того, мне нравились некоторые темы, которых я не обнаруживал на экране, и мне хотелось их раскрыть для зрителя. Для меня это были серьезные размышления в тот момент. Так что мои работы режиссера - это не каприз какой-то, а важное решение. И я отучился потом на режиссерском факультете.
- У вас очень теплые отношения со старшим внуком Петром, которому скоро исполнится 13. Чем он увлекается? Может, станет актером?
- Его другое интересует, например химия. У них в седьмом классе еще и предмета такого нет, а он уже продвинут в этой науке. Когда Петя был маленьким, он увлекался всякими букашками, таракашками, рассматривал их постоянно. Я ему тогда подарил микроскоп, звал биологом. Но однажды внук мне заявил, что он не биолог, а химик. С тех пор так и осталось это увлечение. Очень серьезно занимается. Слава богу, что не артистом хочет быть.
- То есть вы бы не хотели, чтобы внук стал артистом?
- Нет. Это профессия людей отчаянных, и я как раз был такой. Уже в 13 лет решил стать артистом - и больше никем! На все педали давил. Поэтому участвовал и в самодеятельности, и так далее.
- Вы верны не только профессии, но и супруге - уже почти 50 лет вместе. Как получилось сохранить отношения?
- С первого раза не получилось. И со второй тоже вышла осечка (Никоненко был трижды женат, два первых брака оказались недолгими. - Ред.). Чего не претерпишь на пути к идеалу! (Смеется.) Я нашел свой идеал. Трудный, непростой, очень красивый. И это моя жена Катя. С очень серьезным характером. Нежная, а стальной стержень у нее внутри! И трудности были, куда же без них. Но они нас только закалили и сплотили! Как видите, каких-то особых секретов нет, нужно просто любить друг друга!..
Валерия Шелованова
Фото В. Тараканова,
Б. Кремера
