В этом году исполняется 35 лет легендарному фильму «Д’Артаньян и три мушкетера». Но праздника не будет. Один за всех и все за одного - так уж у них повелось. И в кино, и в жизни… Три года назад ушел Игорь Старыгин. А в начале февраля не стало постановщика трюков Владимира Балона. Сыгравшего де Жюссака, злейшего врага мушкетеров. Ставшего по жизни их лучшим другом…
Именно Балон, мастер спорта по фехтованию, научил драться на шпагах Яковлева в «Гусарской балладе», Ефремова и Смоктуновского в «Берегись автомобиля», Жигунова и Харатьяна в «Гардемаринах». Однако «Мушкетеры» - совсем другая история, отдельная, растянувшаяся на долгих 35 лет. Фильм стал его судьбой, а киношные д’Артаньян, Портос и Арамис - самыми близкими друзьями по жизни. О Боярском, Старыгине и Смирнитском Пахан, как они его называли, мог рассказывать часами.
- То, что происходит между нами, безо всяких прикрас - это редчайшее совершенно, уникальное явление, - говорил Владимир Яковлевич. - За ребят не стану говорить, за себя скажу. Вот было мне 20, 30, 40 лет. Безусловно, я стучал себе в грудь перед кем-то, говорил: мы друзья. И выпивал за дружбу. Но только став седым, я понял, что настоящие мои друзья - это лишь они. И я счастлив, что у меня есть такие друзья…
«ИГОРЕК, ОН КАК ДИТЯ»
В дружбе у Владимира Балона была своя иерархия. Первое место безоговорочно отдавал Боярскому, второе - всем остальным. Но слово «люблю» относилось только к Старыгину. «Игорек, он же как малое дитя», - умилялся на друга Владимир Яковлевич.
- Если куда-то молча заходим, он обязательно громко скажет: «Господа, куда вы пришли?» Вот именно, чтобы его заметили, обратили внимание, - рассказывал Владимир Яковлевич. - Или в гостинице садимся завтракать, нам приносят яичницу. «Будьте любезны, мне яичницу без желтка», - вот так, с вызовом. Ну глупо, да? Ты возьми ложкой, отдели желток. Нет - мне приготовьте, пожалуйста, только из белка…
А эта история стала вообще классической. Дело было на «Кинотавре», куда поехали представлять картину «Возвращение мушкетеров» Старыгин, Боярский и Балон.
- Втроем пошли на пляж. Мы с Мишкой разделись, Игорь не рискнул. Искупались, выходим из моря: где Старыгин? Поднялись к гостинице, смотрим: скамеечка, дерево. Прекрасная обстановка. Сидит Старыгин, и с ним Шнур. Оба очень уже «хорошие». Мы перебросились парой фраз: оказалось, Шнур с Мишей в тот день летят в Питер одним рейсом. Но потом видим: они нашли друг друга, - мешать не стали и ушли. Вечером я посадил в такси Боярского, поднимаюсь в номер к Старыгину.
«Смотри», - говорит. - «Что?» - «Ну смотри, смотри!» Смотрю: лежат два телефона. Один его - допотопный. А второй - какой-то совершенно немыслимый: тяжелый, навороченный. «Откуда?» - спрашиваю. «Да ты понимаешь, - еле ворочает заплетающимся языком. - Мы сидим со Шнуром, я говорю: дай мне твой телефон. Он достает из кармана: на. Нет, говорю, дай мне свой номер. «Не-е-ет, - отвечает Шнур, - ты сказал “телефон» - забирай. Будет баба моя звонить - пошли ее…»
А телефон этот у Старыгина в номере дребезжит, разрывается.
«А зачем он тебе нужен?» - спрашиваю. - «Ну, он сказал, значит - все…» «Некрасиво, Игорь. А впрочем… - говорю, - как знаешь».
На следующий день мы со Старыгиным вылетаем в Москву, у меня звонок - Мишка. «Я приземлился. А что там у вас с телефоном? Шнур, пьяный, про телефон какой-то мне говорит, что он Старыгину его дал». «Ну вот, слышишь, - толкаю Игоря в бок, - Шнур уже вспомнил про телефон». «Ну и пожалуйста, - обиделся Старыгин, - мне и не нужен этот телефон».
Я забрал у Игоря аппарат. Через пару дней ко мне приехал Миша, я всучил ему этот телефон, чтобы он передал его Шнуру. Скажи, говорю, если он будет куражиться, что есть один такой чудак, который не хочет, чтобы о Старыгине потом кто-то плохо говорил…
 |
| Смехов, Юнгвальд-Хилькевич, Боярский, Старыгин, Балон и Смирнитский на съемках фильма «Д’Артаньян и три мушкетера» |
«ВОЗЬМУ Д’АРТАНЬЯНА НА ПОРУКИ»
Про Боярского Балон говорит: «Мне Господь Бог послал Мишу. И с ним - познание дружбы».
Знаменитый д’Артаньян в доме Балона всегда был своим. Не скажешь даже «частый гость» - едва ли не член семьи. У актера имелась даже своя комната, в которой он жил, когда приезжал из Питера. Соседи были уверены: на самом деле Боярский - младший брат Балона. Не так уж далеки от истины…
- Как-то у Миши было лирическое настроение, он сказал мне: «Слушай, ты только не вздумай подыхать. Потому что я тут же сдохну за тобой. Я останусь совершенно один, мне делать будет нечего…» - рассказывал Балон. - А если я вам покажу телефонные квитанции, то, кроме кода «812», у меня больше ничего нет, в день по пять-шесть раз с Мишей созваниваемся. Вчера вечером, например, он мне в очередной раз позвонил, рассказал, что будет делать. Что пойдет в баньку попариться, потом ляжет спать, потому что в 2.15 за ним придет машина, и в 11 часов он будет в Твери. Вечером сижу пью кофе - раздается звонок: «Я уже в Твери». И так каждый день, это норма.
«Мы с Мишей ни разу в жизни не поругались» - вроде бы ничего особенного. Тем более если речь идет о двух друзьях. Но кто знает Боярского, оценит изюминку сказанного. Потому как второго такого спорщика, каким является Михаил Сергеевич, на свете не сыскать. И они спорили всегда. Обо всем на свете. Лишь на две недели в году друзья объявляли перемирие. Когда Балон по давно уже сложившейся и незыблемой традиции приезжал к Боярскому на дачу. В эти дни звонить Михаилу Сергеевичу было бесполезно - вырубал телефоны, отменял концерты, съемки. Даже Лариса Луппиан, жена актера, в эти священные дни не претендовала на внимание супруга.
- Ларка понимает, что будет раздражать Мишу, когда он выпьет, и с удовольствием отпускает его мне на поруки, - откровенничал Владимир Яковлевич. - Бывало, звоню ей: «Ларочка, давай сегодня приезжай». «Нет-нет, - говорит, - ни в коем случае, еще два дня». То есть знает уже, сколько нужно Мише, чтобы окончательно расслабиться. И действительно - проходит два дня, мы устраиваем фильтрованный день: отпариваемся, приводим себя в порядок. И все хорошо!.. Да нет, Мишка друг. Настоящий. Не хочется говорить высоких слов о дружбе и взаимовыручке в тяжелые минуты. Но сколько раз за эти 30 лет я по тем или иным причинам оказывался в больнице - Миша первый всегда прилетал. Я причем не знал, что он должен приехать. Слышу только - каблуки летят. Это Миша…
 |
| Те же, только без режиссера 30 лет спустя |
ПОРТОС, ИСПАНСКАЯ ДУША
Валентин Смирнитский - человек-вулкан. Большой, шумный и негасимый. Загорается на раз, только спичку поднеси. Но для друзей такой, с позволения сказать, недостаток Портоса - лишь продолжение многочисленных его достоинств.
- Он обожает материться, разбрасывается матерными словечками направо и налево. У Вали все время присутствуют повышенные тона, - улыбаясь, рассказывал про своего друга Балон. - Когда снимались в «Мушкетерах», на одесском пляже только и слышен был его рык: «Я тебе сейчас в рог дам!» Он и на площадке может устроить обструкцию. Страшную. Но потом мы все смеемся. И он смеется с нами вместе.
Вся эта громогласность, импульсивность и шумная бравада, говорил Балон, - не более чем маска. Под шершавой оболочкой которой скрывается безумно трогательный, ранимый и мягкий человек.
- Нет, Валька - прекрасный совершенно, обаятельный, трогательный, внимательный… Конечно, ему импонирует состояние барина. Тем более сейчас появились возможности. Если кабак, то дорогой. Если костюм, то шикарный. «Да нет, - вальяжно бросает он, - я могу в нем валяться: надел и надел…» Сейчас вот домик себе в Испании купил, тянет всех нас: поехали ко мне в Испанию. Мишка подкалывает его: так ты испанская душа теперь, продался. Но знаете, если все мы влюблены в Игоря, то Миша просто души не чает в Вальке. В определенном состоянии с Мишиной стороны начинаются излияния: «Валька, я тебя, только тебя люблю!»
* * *
Они часто собирались вчетвером. Реже - впятером, когда к дружной компании присоединялся Вениамин Смехов. Последний фильм из цикла про мушкетеров, пять лет назад, в принципе только ради новой встречи и затевался. В успех картины мало кто верил, но это же был повод собраться, вспомнить былое! Как можно такое пропустить?
Теперь их встречи все реже. И все печальнее. Три года назад проводили Старыгина, теперь настала очередь Балона, Пахана. Мушкетеры осиротели…
ИЗ ИНТЕРВЬЮ ВЛАДИМИРА БАЛОНА
- Говорят, во время съемок за вами ездили целые автобусы, набитые «мамзелями»...
- Так это же нормально! Когда в центре Львова появляются мушкетеры и во время каждой паузы звукооператор на полную громкость включает «Пора-пора-порадуемся...», собирается весь город. А кто мушкетеры? Игорь Старыгин - Микки из «Адъютанта его превосходительства», известнейший актер Валя Смирнитский из «Семи стариков и одной девушки» и «Королевской регаты», Миша, Веня, которых не знал только ленивый. Представьте себе южный провинциальный город, обилие красивых, загорелых, сексуальных девиц. И все женское население только и ждет, чтобы мы слегка пальцем поманили. Поэтому инициатива от нас исходила минимальная, это девушки расталкивали друг друга локтями, чтобы попасть в нашу компанию. Между прочим, у нас было железное правило: из толпы поклонниц мы отбирали только тех, кто нравился всем одновременно. И все девушки были общими. Для этого специально сдвигались кровати, все вместе спали вповалку. Когда кто-нибудь заходил, не мог сосчитать количество ног под одеялами. Угрозы для наших семей эти «романы» не представляли - наша «любовь» была на уровне релакса.
- Как реагировало на мушкетерские подвиги мужское население города?
- Думаю, если бы мы пробыли во Львове еще месяц, у всех нас могли быть большие неприятности. Но не потому, что мы вели себя вызывающе. Наши похождения стали обрастать легендами, представительницы противоположного пола, которых мы и в глаза-то не видели, на каждом шагу хвастались близостью с нами... В итоге присутствие съемочной группы стало кое-кого раздражать. Были нешуточные угрозы, мужья с женихами толпами приходили на разборки. Словом, съемки закончились вовремя.
