Новости шоу бизнеса. Откровения звезд
2408 | 0

Леонид Ярмольник: «У многих от славы просто крышу сносит»

Леонид Ярмольник: «У многих от славы просто крышу сносит»
Читайте МН в TELEGRAM ДЗЕН

В жюри шоу «Точь-в-точь» он просто красавец: шутит, юморит, хулиганит на пару с Хазановым. Явно человек на своем месте: когда-то  точь-в-точь показал цыпленка табака - теперь, можно сказать, перешел на тренерскую. Все логично. Однако за этой праздничной мишурой несколько забывается главное: Ярмольник - актер. А в прошлом году и вовсе  был признан лучшим. За роль Руматы в «Трудно быть Богом».

- Леонид, кажется, первым вашим фильмом был «Сыщик»?

- Да, это так. В нем я играл эпизодическую роль преступника Гнуса, но после выхода картины на экран проснулся знаменитым, потому что выражения моего героя стали народными. Все повторяли фразу: «Не рычи, козел!», плевали на палец и растирали о подбородок - я придумал такой блатной жест, это делали потом все подростки. Уровень популярности Андрея Ташкова, сыгравшего главную роль, и мой были равными. А может быть, мне даже больше популярности перепало. Эпизод всегда требует от актера большей концентрации, в маленькой роли нужно быть предельно точным. Одно дело - из ста выстрелов раз попасть в мишень, и совсем другое - с одного.

- А потом была и другая маленькая, но яркая роль - сына барона Мюнхгаузена. Как попали в ту картину?

- Я попал на съемки телефильма Марка Захарова «Тот самый Мюнхгаузен» благодаря стараниям Александра Абдулова. В нем я сыграл Феофила - истеричного и избалованного сына Мюнхгаузена. Да, тоже не главная роль, но ее и по сей день никто не забыл. Замечу, что эти фильмы вышли еще до миниатюры «Цыпленок табака», которую показали в передаче «Вокруг смеха», и я успел приобрести некоторую известность. «Цыпленок» же принес мне невероятную популярность, и это сущая правда. Я стал повсеместно узнаваемым, что плюс для артиста. Но был и минус: режиссеры побаивались тянувшегося шлейфа.

«БОЖЕНЬКА ХРАНИЛ МЕНЯ ОТ БОЛЬШОГО ПРОВАЛА»

- Дальше у вас было несколько совместных работ с Аллой Суриковой...

- С Аллой Суриковой мы, что называется, родственные души. Это режиссер, с которым мы радуемся одним и тем же вещам, принимаем одни и те же ценности. Хотя, могу честно сказать, ни в одну ее картину - ни в «Ищите женщину», ни в «Человек с бульвара Капуцинов», ни в «Две стрелы» - я не утверждался без проб. Всегда у меня были конкуренты, за исключением «Московских каникул», ленты, с которой началась моя карьера продюсера. Потом я продюсировал и картину Валеры Тодоровского «Мой сводный брат Франкенштейн», был сопродюсером его фильма «Стиляги»...

- Как складывались ваши отношения с Валерием Тодоровским?

- Я очень люблю Тодоровского за то, что он - сомневающийся режиссер. Это стиль его работы. У нас в основном режиссеры несомневающиеся, а он сомневается. Фильм «Стиляги» мне очень дорог, я лоббировал его идею много лет, искал деньги, убеждал Валеру рискнуть. Он страшился масштабности проекта. Работа заняла почти четыре года, но в итоге мы сняли, что хотели. Картина получилась невероятно праздничная, новогодняя по своей сути. Если кто-то хочет влюбиться, но не может, надо посмотреть этот фильм. Если ты пытаешься понять, что значат в жизни настоящие друзья, познакомься со «Стилягами». И если есть рецепты, как стать счастливым, то один из них - посмотреть эту картину... К тому же, как мне кажется, я там замечательно сыграл врача-еврея, отца одного из героев. И очки там у меня, и беретка, и еврейская осторожность, и еврейская воспитанность - все к месту. Получился очень яркий образ...

- А были ли мечты, которые так и не исполнились?

- У меня более 60 ролей в кино, но среди них не так много тех, которыми я мог бы гордиться. На режиссеров обиды нет. Обидно другое: есть роли, которые я мог сыграть, но не сыграл и уже не сыграю чисто по возрастным причинам. Была мечта сыграть Хлестакова. В свое время Леонид Гайдай снимал по «Ревизору» картину «Инкогнито из Петербурга». Я пробовался, но Гайдай видел Хлестакова другим. Он утвердил Сережу Мигицко, который прекрасно сыграл, но само кино не получилось, хотя там присутствовал невероятный набор звезд. Так бывает. Так что, может быть, это меня Боженька хранил от большого провала...

«НЕЗАМЕНИМЫХ В НАШЕЙ ПРОФЕССИИ НЕТ»

- Может, у вас есть и своя формула успеха?

- Чтобы добиться успеха, очень важно точно и вовремя пошутить... Конечно, наша профессия во многом зависит от господина Случая. Но если зрители тебя запомнили, то все, что ни делаешь, идет в твою актерскую копилку. Ты на волне, ты на гребне - только держись и не давай этому интересу погаснуть. Да, зрительским вниманием я очень дорожу. Как и все актеры. Хотя, когда работаю, под зрителей не подстраиваюсь, не за­игрываю с ними. Да и не могу сказать, что как-то изменил меня успех. Сейчас успех - это когда человек спел одну песню и проснулся знаменитым. Это факир на час. А поскольку ко мне популярность и узнаваемость приходили очень постепенно, то и крыша у меня никогда не съезжала. Я этому, конечно, радовался, но не начинал вести себя как-то по-другому - не выпендривался, не задавался. Но это уже вопрос образования - меня так научили мои учителя. Они все были сверхталантливыми и популярными. И в то же время оставались такими же простыми, такими же трудолюбивыми, скрупулезными во всем, что делали. Меня этому научили, это школа. Поэтому успех если и влиял на меня, то только как повышение меры ответственности за то, что я сегодня делаю и буду делать завтра.

- А деньги? Насколько важна для вас сумма прописью?

- Я профессионал, который хочет и должен получать деньги за свою работу. Но я снимаюсь не только ради денег.  И начинаю разговор о гонораре только тогда, когда мне нравится материал. Сам, будучи продюсером, всегда оцениваю возможности бюджета. Если роль интересная, я не стану требовать ставок, подрывающих бюджет фильма. Могу сняться и бесплатно, если вижу, что фильм многообещающий, а денег хватает только на пленку. И я с удовлетворением отметил, что так же поступает и Федя Бондарчук, которого мы с Валерой Тодоровским позвали в наш проект под названием «Тиски». Он согласился на тот гонорар, который мы ему предложили, исходя из бюджета картины. Хотя мог бы повести себя как мегазвезда и потребовать в три раза больше. У многих людей от славы просто крышу сносит. Но тут, как бы тебе ни хотелось заполучить этого актера, переговоры заканчиваются. Потому что незаменимых в нашей профессии нет - это я как профессионал говорю.

Кадр из фильма «Трудно быть Богом»

15 ЛЕТ С ГЕРМАНОМ

- А какой фильм был для вас самым трудным?

- Наверное, это работа в картине Алексея Юрьевича Германа «Трудно быть Богом». Работали мы над ним в общей сложности 15 лет.

- Как вы попали к Герману?

- На картину Германа я попал так: Витя Извеков, продюсер фильма «Трудно быть Богом», позвонил и пригласил на пробы буквально накануне моего отлета на фестиваль в Локарно, где «Барак» (фильм, который продюсировал Ярмольник. - Ред.) получил «Серебряного леопарда». Я вернулся из Швейцарии и отправился в Питер. После утверждения на роль год ждал начала съемок... Но это Герман, у него иначе не бывает. За эти годы мы и дрались, и ссорились, и мирились: характеры у обоих не сахар. Тем не менее сумели завершить картину.

- Тяжело было дождаться финала?

- Есть такой анекдот, его придумал Сашка Абдулов. Встречаются два киношника, и один говорит: «Слышал, Ярмольник на съемках у Германа умер!» Второй сокрушается: «Ухайдакал-таки, черт, замучил до смерти!» А первый ему: «Не-е, Леня от старости скончался...» Шутки шутками, но работа с Германом - подарок судьбы, другая планета! Кстати, заметили: Алексей Юрьевич любил снимать клоунов - Никулин, Быков, Миронов...

- Чему же научила вас работа с Алексеем Германом?

- Я часто испытываю недостаток требовательного отношения к себе. А ведь чем больше «давление» режиссера, тем интереснее в себе копаться. Хороший режиссер будет тебя выкручивать-перекручивать, заставлять сделать наоборот. Но эти споры и есть творчество как таковое. Так что работа с Германом - это школа. Школа профессии и школа жизни. И если Алексей Юрьевич меня чему-то научил, то именно тому, что если есть возможность не играть, а просто быть на экране, то нужно просто быть. Как будто тебя снимают скрытой камерой. Что, кстати, самое трудное. Куда проще скорчить рожу или кого-то передразнить... А еще работа с Германом научила меня большому терпению.

- Зато теперь у вас появился повод гордиться - на «Нике» вам дали приз за лучшую мужскую роль.

- У меня нет амбиций остаться в веках. Но есть надежда, что за моим гробом пойдет несколько десятков человек. Относительно некоторых людей, давно провозгласивших себя светочами, у меня есть твердая уверенность, что по доброй воле прощаться с ними пошли бы трое, максимум пятеро - в основном те, кто не знал их лично. А это и есть главный показатель нужности твоего существования... 

Агнесс Вевер

Фото PERSONA STARS

 

Подпишитесь и следите за новостями удобным для Вас способом.