При жизни Юрия Александровича Мозжорина его имя было известно только узкому кругу лиц. Более 30 лет он возглавлял ЦНИИмаш, головной институт ракетной и космической отрасли, о которой знал практически все. Незадолго до кончины Мозжорина в мае 1998 года автору этих строк удалось выведать некоторые секреты у суперзасекреченного ракетчика...
ТОТ, КТО УПОЛНОМОЧИЛ ТАСС
- Говорят, перед полетом в космос Гагарин написал прощальное письмо жене - на случай своей гибели...
- Я этого письма не видел. Но Гагарин действительно полетел в космос с довольно большой вероятностью аварии. Он летел первый на первом космическом корабле. И ракета, которая выводила его на орбиту, в то время падала довольно часто. Знаменитая теперь на весь мир Р-7 - «Семерка», известная под названием «Союз», - в то время еще отрабатывалась и у нее был довольно большой процент отказов.
Гагарин сильно рисковал: авария - и ракета сгорела на старте, авария - и в полете разлетелась на куски. Он все это знал. Потом мы в нашем НИИ тщательно посчитали процент риска - он оказался порядка 50 процентов.
Когда было принято решение о полете Гагарина, мы подготовили три варианта сообщения ТАСС. Первый вариант победный. Второй - если корабль не вышел на орбиту: мол, просьба к народам мира и государствам сообщить координаты, где он приземлился, оказать помощь космонавту, возвратить корабль. И третий вариант, в котором сообщалось о гибели космонавта. Каждый вариант сообщения был запечатан в отдельный пакет и секретным порядком отправлен в ТАСС, на радио и ТВ.
Кстати, на Западе было много бессовестных вымыслов, будто до полета Гагарина мы в космосе уже погубили одного космонавта. Если бы такое произошло, об этом обязательно бы сообщили и воздали бы погибшему герою все положенные в этом случае государственные почести.
- Кто писал эти три сообщения ТАСС?
- Я лично написал проекты этих трех вариантов. Дальше их смотрел Сергей Павлович Королев, в ЦК КПСС смотрели, в Военно-промышленной комиссии смотрели. Каждая инстанция правила и вставляла более, так сказать, четкие слова. И я должен был по телефону сказать: «Вскройте пакет номер такой-то». 12 апреля, не помня себя от радости, я отдал приказ: «Вскройте пакет номер один!» А второй и третий забрали и уничтожили.
Весь мир повернулся лицом к Советскому Союзу, увидел, что это действительно передовая страна. Первый спутник - наш, первый человек в космосе - советский, первый полет женщины, первый выход в космос... США почувствовали, что теряют престиж передовой технической державы. И вынуждены были пойти на исключительно сложную программу - высадку человека на Луну, заранее объявив, что она стоит очень дорого - 25 млрд долларов.
ПАЛЬЦЫ ВЕЕРОМ
- Чем всех так притягивала Луна?
- Поначалу никакого соперничества не было. Сергей Павлович Королев вышел с предложением организовать полет к Луне еще тогда, когда американцы лететь туда не собирались. Начал разработку двух новых мощных ракет - Н1 и Н2. Мы еще долго почивали на лаврах первооткрывателей космоса, а потом вдруг решили, что первенства американцам уступать нельзя и на Луне. На несколько лет позже, чем американцы, начали готовить высадку там нашего космонавта. Как это у нас было принято, тайно. Кроме того, мы не бросили и другие космические программы, которые давали технические и политические дивиденды, - летали к Венере, Марсу, то есть растопыренными пальцами хотели взять все. С недостатком средств и производственных мощностей. Доходило до казусов: в постановлении правительства было написано, что куйбышевский завод должен изготавливать четыре ракеты-носителя Н1 каждый год. Четыре. А он мог изготовить только полторы ракеты. Поэтому каждый месяц на коллегии министерства обсуждался вопрос, что завод отстает в выполнении постановления правительства.
Таким образом, все рабочие программы по лунной ракете Н1 приходилось сокращать и гнать галопом. И вот выскочили мы с недоработанными двигателями на летные испытания. И начали ракеты у нас падать...
- Как к этому относились в ЦК и правительстве?
- Надеялись, что все будет хорошо. Вы учтите, что все эти большие начальники военной и ракетной промышленности во время войны творили чудеса и верили в чудеса. Они к этим чудесам привыкли, считали нормой.
Вот Харьковский авиационный завод делал до войны каждый день по самолету. А во время войны вся эта махина переезжает на восток, буквально под открытым небом работают женщины, дети и старики немощные. Нету еды, нету жилья, в землянках ютятся. Чтобы пропитаться, сажают картошку. И в этих условиях делают десять самолетов в день. И так везде. Вот эта уверенность, что можно сделать все, перейти любой рубеж, осталась в сознании у нашего руководства навсегда. Но оказалось, что новую ракетную технику не обманешь. Она же бесконечно сложная. Одно дело - отработанный танк, его просто надо делать в необходимом количестве экземпляров. Другое - решать проблемы ракетной техники по ходу разработки и изготовления.
РОБОТ КАК ПРИКРЫТИЕ
- Существует версия, что Брежнев сказал министру обороны Устинову: как только ракета Н1 полетит, надо посылать на Луну нашего космонавта. Опасаясь катастрофы, Дмитрий Федорович Устинов якобы закрыл лунную программу. Так же тайно, как ее и начинали.
- Закрытие программы было правильным решением, потому что американцы уже побывали на Луне неоднократно, взяли пробы грунта из разных мест. Все вопросы, интересные с научной точки зрения, были решены. Но... Когда закрывали эту программу, наш институт выступил против закрытия лунной ракеты Н1. Во-первых, проблемы с двигателями к тому времени были уже решены. Во-вторых, все шло в сторону увеличения веса космических аппаратов, поэтому наличие мощного носителя давало нам возможность решать новые задачи. К сожалению, нас никто не поддержал.
- Как удалось засекретить такую грандиозную лунную программу и от своего народа, и от иностранных разведок?
- Нас пригласили на Лубянку и попросили придумать какую-нибудь отвлекающую тему. Я предлагаю: «Надо везде говорить о том, что советские люди не хотят лететь на Луну. Что мы будем осваивать ее автоматическими аппаратами. Что в таком опасном деле, как исследование Луны, автомат внушает больше доверия». Автомат есть автомат. Жалеть его особенно не стоит. И это звучало так убедительно, как будто нет у нас никакой пилотируемой лунной программы. Но, когда пилотируемую лунную программу закрыли, мы действительно стали искать пути доставки лунного грунта на Землю с помощью автоматического аппарата. Так дезинформация превратилась в реальную информацию.
- Каким же образом это было сделано?
- Самая мощная ракета, которая у нас имелась в то время и уже летала, - это УР-500 Челомея, известная теперь как «Протон». Им-то и выводили на орбиту Земли многотонный автоматический лунник.
- Решил эту задачу замечательный главный конструктор НПО имени С.А. Лавочкина Георгий Бабакин. Лунный грунт доставили на Землю фактически с помощью робота...
- Да, Бабакин решил эту задачу более изящным способом, чем американцы. До сих пор существуют две точки зрения на развитие космонавтики: изучать все автоматами или осваивать людьми. Мы всегда были сторонниками человеческого участия. Космос становится новой средой обитания, где приобретается новый опыт человечества.
Успех «Луны-16» и доставка лунного грунта в сентябре 1970 года подавались как большое наше достижение, но реализованное за меньшие деньги и без риска для человека. Но всемирная эйфория по поводу того, что человек высадился на Луне, она, конечно, затмила все. Весь мир славил Нила Армстронга, а мы инкогнито хвалили Бабакина и всех тех, кто участвовал в этой программе.
«МАРСИАНИН» ПОЛЯКОВ
- Если сравнить затраченные усилия при посадке на Луну и доставке лунного грунта у Бабакина и американцев...
- У американцев сложность была в масштабах ракетной техники и необходимости обеспечить безопасность. Они решили эти проблемы по-своему, отлично.
Бабакину же таких жестких требований по надежности не предъявлялось, поэтому бывали отказы. Челомеевская ракета УР-500 завалила пять или шесть бабакинских лунников. Если бы этого не случилось, то его аппарат привез бы лунный грунт раньше американцев.
- Во время встречи Хрущева и Кеннеди в Вене американский президент предлагал СССР осваивать Луну вместе с Америкой. Хрущев отказался.
- Конечно, такие глобальные проекты надо делать сообща. Это очень сложно, дорого и, кроме того, является достижением не какого-то государства, а победой всего человечества.
При разработке проекта полета человека на Марс американцы ставили вопросы о том, сколько будет весить летательный аппарат, чем он будет выводиться в космос. Мы же шли на преодоление последствий длительного воздействия невесомости с помощью космической биологии и медицины. Наш космонавт Валерий Поляков был в космосе 437 дней - как раз время полета на Марс и обратно. И жив-здоров. Такой опыт должен становиться общечеловеческим достоянием.
Борис Смирнов
Фото предоставлены ЦНИИМАШ и НПО им. с.а. Лавочкина
