Неожиданностью ни для кого это не стало. Эльдар Александрович долго и тяжело болел, то и дело ложился в клиники, врачи боролись за его жизнь. Но ведь Рязанов сам приучил всех нас к хеппи-энду, к тому, что, в конечном счете, все будет хорошо. Оттого и верилось в лучшее. Тем более что скоро Новый год, его время... Увы, сказка кончилась. Теперь его комедии будут с привкусом горечи...
Жизнь Эльдара Рязанова - это его фильмы. Смотришь - и вот он, весь как на ладони. Понятно, о чем думал, переживал. Что испытывал, во что верил. Другой биографии по большому счету и не надо - он все сказал своими картинами. Впрочем, жизнь другая, которая осталась за кадром, не менее любопытна. Хоть и связана с теми же лентами, может добавить некоторые штрихи к давно изученному портрету.
КАРНАВАЛ СТРАХА
В 1956 году «Карнавальная ночь» была лидером проката, фильм посмотрели почти 50 млн зрителей, Гурченко стала звездой экрана... Это знают все. А вот что осталось за кадром.
На самом деле Рязанов категорически не хотел ставить музыкальную комедию и открыто заявлял об этом директору студии Ивану Пырьеву. Эльдар был начинающим режиссером, его только приняли на «Мосфильм». И он элементарно боялся начинать с такого сложного жанра. Но дело в том, что Пырьева он боялся еще больше и со страху не только подчинился мэтру, но и принял все его условия. Так, Ильинский сыграл Огурцова только благодаря Пырьеву - Рязанов видел в этой роли актера Константинова. И даже юная Людмила Гурченко появилась в фильме вне плана. Ее ведь поначалу не утвердили. И опять в дело вмешался мэтр. Как-то встретив юную особу в коридорах «Мосфильма», Пырьев сначала поморщился - уж слишком вульгарной она ему показалась. Но уже через минуту окликнул и поручил оператору сделать из «этой девицы» человека.
И все-таки, безусловно, это был успех Рязанова, и только его. Еще и потому, что не раскис, когда худсовет оценил материал как «серый, скучный и бездарный», а в «Советской культуре» появилась статья о том, что «на «Мосфильме» молодой режиссер готовит пошлую комедию по пошлому сценарию».
РИСКОВАННАЯ БАЛЛАДА
Его фильм «Человек ниоткуда» и вовсе запретили. Проезжая мимо кинотеатра «Художественный», главный идеолог партии Суслов увидел на афише лохматого Юрского в меховых шортах и с огромным ножом и повелел снять «это безобразие». А потом на съезде выступил с докладом, где сказал, что «партия не жалеет денег на кино, а кинематографисты производят много брака, причем иногда этот брак появляется под загадочными названиями типа «Человек ниоткуда». Картину тут же положили на полку, а с Рязановым перестали здороваться.
Как он сам говорил, «Гусарская баллада» стала попыткой реабилитироваться. И ведь тоже все прошло негладко.
Съемки были в полном разгаре, когда замминистра культуры Баскаков сказал: «К юбилею Бородина делать фильм о гусарах-рубаках и забияках мы не будем». Потом и министр Фурцева подключилась. Будучи на «Мосфильме», она обрушилась на молодого режиссера: «Кто вас надоумил взять Ильинского на роль Кутузова? Он же комик! Как только появится на экране, все будут смеяться! Над великим русским полководцем! Замените актера!»
Судьба Рязанова уже висела на волоске, но положение спас главный редактор «Известий», а по совместительству еще и зять Хрущева - Аджубей. Картина ему понравилась, в газете появилась положительная рецензия. Мнение зятя генсека весило больше мнения министра культуры. И Рязанов восстановил свою погибшую было репутацию.
ИРОНИЯ ГЕНСЕКА
И «Ирония судьбы...», эта, наверное, самая любимая зрителями картина, далась Рязанову кровью. Во-первых, он долго не мог определиться с исполнителями главных ролей. Ипполита сначала должен был играть Андрей Миронов. Но он, прочитав сценарий, страстно захотел стать Лукашиным. Ипполит перешел Олегу Басилашвили. Но у того умер отец, и роль передали Юрию Яковлеву. На роль Нади приглашали Людмилу Гурченко, Алису Фрейндлих, Ларису Голубкину, Светлану Немоляеву... А вот Барбару Брыльску, как полагают некоторые участники съемки, Рязанову просто навязали. Ну выигрышный же ход - красавица-полячка в роли простой советской учительницы!
Но самое главное! И эту картину худсовет поначалу зарубил. Рассказывает Валентина Талызина:
- Когда я встала к пульту, чтобы начать озвучивать, ко мне подошла Нина Скуйбина, главный редактор на «Мосфильме», и сказала: «Валя, надо спасать картину». Тогда я не спросила у нее, в чем дело, не смела спросить! Но позвонила вечером ассистенту по актерам Лене Судаковой, говорю: «Это что за текст, Лена? Ко мне Нина подошла...» Отвечает: «Ты понимаешь, был черновой прогон, и все сказали: какой скучный фильм - наконец-то Рязанов проваливается...»
И опять нашелся спаситель. Уже в лице генсека Леонида Брежнева лично! Такая вот ирония судьбы.
Фильм обвинили в пропаганде пьянства. Председатель Гостелерадио Лапин собрал региональных теленачальников, показал им картину, задал всего лишь один вопрос: «Ну что, можем мы показать это советскому народу?» В ответ раздалось дружное: «Нет!» Но это «нет» не стоило ровным счетом ничего после того, как Леонид Ильич, посмотрев ленту на своей даче, ее вдруг одобрил.
ОТ ПЕРВЫХ ЛИЦ
После успеха «Иронии...» Рязанов уже мог делать все что угодно - он был хозяином положения. И таких уж драматичных историй больше не наблюдалось. И все равно многое осталось за кадром. Рассказывают действующие лица и исполнители.
Андрей Мягков:
- Все, что связано с именем Рязанова, для меня свято. Съемки в его фильмах могу назвать самыми счастливыми моментами в моей жизни. Ведь во многом благодаря Эльдару Александровичу я и состоялся как актер. На его картинах царила потрясающая творческая, дружелюбная атмосфера. Хотя помню, съемки «Жестокого романса» чуть не стали в моей жизни последними. По сценарию я должен был доплыть до старого парохода, чтобы поставить финальную точку в картине - застрелить главную героиню. И тут такая незадача - попал под лопасти «Ласточки». Но, наверное, Бог помог, как-то спасся.
Станислав Садальский:
- Никогда не забуду один эпизод, связанный с Рязановым. После съемок «О бедном гусаре...» ему была назначена встреча в Госкино с тамошним министром. Что-то они там должны были обсудить-утрясти по прокату картины. Да еще цензура некоторые куски хотела вырезать и вырезала потом, между прочим. Так вот министр, чтобы не встречаться с Рязановым, за пять минут до назначенного времени убежал. И Рязанов, придя к закрытым дверям, просто-напросто взял, разбежался, да и выломал дверь. Вот такой был человек. С внутренним стержнем и бесконечным достоинством.
Светлана Немоляева:
- Если бы не Рязанов, я думаю, такой судьбы у меня не было бы в кино. Зрительского такого внимания, отношения ко мне. Просто в силу того, что кино смотрят миллионы людей. Тем более в то время, когда я снималась. И Эльдару Александровичу, конечно, я благодарна - ведь он мне создал имя в кино. Хотя до «Служебного романа» несколько раз не утверждал. Я пробовалась в «Гусарской балладе». Но была еще совсем молоденькая, толстенькая такая. И действительно не подходила на роль Шурочки. Потому что, если меня нарядить мальчиком, я была бы совсем на него не похожа. И в «Иронию судьбы...» не взял, было восемь проб... Но Рязанов не виноват нисколько, я во всем виновата. Может, из-за того, что у меня случился огромный перерыв в кино, может, была еще очень не уверена в себе. Пробовалась с Мягковым. Он замечательно играл: все его обожали, боготворили, умирали от него. Он был такой импровизатор на площадке фантастический: раскрепощенный, свободный. А я такая зажатая, как не знаю кто. Поэтому, думаю, косвенно, не желая того, он меня и погубил...
Татьяна Догилева:
- То, что я снялась у Рязанова, - великое счастье. Помню, кроме меня в «Забытой мелодии...» пробовались еще пять других актрис. Это потом Эльдар Александрович говорил, что изначально на роль планировал меня, а тогда первые недели две я жутко волновалась - видела же, что он до конца не был уверен во мне. На съемках творилось бог знает что. Рязанов был тогда чрезвычайно эмоционально невоздержанным, мог в одну секунду взорваться: на актеров, на массовку. Помню, кричал на меня в сердцах: «Что это за актриса: ни рукой, ни ногой толком пошевелить не может!» Но потом как-то притерлись, и он уже восклицал, глядя на меня: «Да это же Анна Маньяни!» Рязанов, конечно, гений. Его фильмы созданы на века, и это не пустые слова...
Ирина Купченко:
- Я его просто обожала, а на съемках «Старых кляч» провела, наверное, самые счастливые, самые веселые минуты в моей жизни. Я ведь в основном играю в серьезных картинах, а тут комедия. Столько приключений на мою голову свалилось: по подвалам лазили, по овощным базам, на кладбище... Впервые обычно тяжелый съемочный процесс для меня превратился в безудержную, практически детскую радость. И все из-за него, из-за Рязанова. Он самый остроумный, самый веселый, самый заводной человек, с которым мне приходилось встречаться. Недаром все, с кем он работал в своих картинах, стали потом на всю жизнь его друзьями, все его нежно и преданно любили. Очаровательный человек!..
А вот что конкретно осталось за кадром. Фотоальбом Эльдара Александровича дает об этом более четкое представление. К тому же с его личными комментариями.
 |
ВГИК (конец 1940-х) «Я оказался самым молодым на курсе. Меня окружали люди, мечтавшие о кинорежиссуре с давних пор. По сравнению с ними я чувствовал себя абсолютным профаном - ведь не ведал про кино ровным счетом ничего». |
|
|
«Карнавальная ночь» (1956 год) «После окончания «Карнавальной ночи» меня часто спрашивали, чем я руководствовался во время съемок, что было для меня главным. Так вот я не думал об успехе, о фестивалях и рецензиях, я мечтал лишь о том, чтобы меня не погнали с работы и дали когда-нибудь поставить еще одну картину». |
 |
«Гусарская баллада» (1962 год) «Мы приступили к съемкам зимней натуры лишь первого марта, когда начиналась весна. В ту зиму снега намело много, но мы могли не успеть. В группе сразу же создалась нервозная, лихорадочная обстановка - надо было торопиться. Если не снимем зимние эпизоды, картину закроют или в лучшем случае отложат на год... Кареты ломались - искусство управлять шестеркой лошадей давно уже утеряно, - старинные ружья и пистолеты часто давали осечки, портя пленку. И тяжелейшие батальные сцены снимались из-за этого с большим количеством дублей». |
 |
«Берегись автомобиля» (1966 год) «Это был беспрецедентный случай - режиссер взял с актера расписку, что он будет сниматься! До сих пор в архиве в папке фильма «Берегись автомобиля» вместе с приказами, сметами и календарными планами лежит расписка, в которой сказано: «Я, Иннокентий Смоктуновский, обязуюсь не позже 20 августа приехать в Москву и приступить к съемкам в роли Деточкина в фильме «Берегись автомобиля». Так я нашел героя своей будущей картины...» |
 |
«Старики-разбойники» (1971 год) «Юрий Никулин должен был сниматься у меня раньше - мы утвердили его на роль Деточкина. Однако незадолго до начала съемочного периода выяснилось, что цирк отправляется в многомесячные гастроли в, не помню уж точно, не то Японию, не то Аргентину. И Никулин тоже должен уезжать. А сценарий, между нами говоря, писался специально на него». |
 |
«Служебный роман» (1977 год) «Андрей Мягков - человек закрытый, неоднозначный. Но в работе у нас никогда не было никаких проблем. За исключением разве что одного эпизода. Я сочинил песню для «Служебного романа» - «У природы нет плохой погоды». Показывал ее разным людям, не сообщая, кто автор. Все в один голос говорили, что замечательно. Один лишь Мягков что-то пробурчал: дескать, ну ничего вроде, могло быть и получше. И за это он был потом наказан - в фильме «Гараж» получил роль без слов. Это я шучу, конечно...» |
 |
«Вокзал для двоих» (1982 год) «Во время премьеры «Бедного гусара» в Доме кино я сидел рядом с Олегом, от полноты чувств высказал все, что думаю о его актерской работе. И тут артист неожиданно показал свое истинное лицо. «Раз тебе так нравится со мной работать, - сказал он, - пиши расписку, что будешь занимать меня в каждой своей следующей картине». Я тоже показал свое истинное, в смысле безответственности, лицо. Взял листок бумаги и накатал обязательство снимать Басилашвили в каждом своем следующем фильме». |
 |
«Андерсен. Жизнь без любви» (2006 год) «Я очень рад, что в конце жизни мне посчастливилось наконец поработать с Тихоновым, снять его в фильме «Андерсен. Жизнь без любви». Там он сыграл человека, считающего себя богом, человека с нимбом вокруг головы. А такой образ мог воплотить только исключительный артист и человек, умный, глубокий, благородный, добрый, каким и был на самом деле Вячеслав Тихонов». |
Подготовили Дмитрий Мельман, Ксения Позднякова,
фото из архива Эльдара Рязанова
