Известие о смерти Святослава Бэлзы стало шоком. Ведь более живого человека и представить себе сложно. Он всегда был в пути: концерты, фестивали, вечера. Без него не могли обойтись. Без его улыбки, смокинга с бабочкой, неповторимого величественного тембра и энциклопедических знаний. И он рад был всем этим делиться. Такая востребованность на восьмом десятке- это же подарок судьбы...
Казалось, возраст над ним не властен. Ведь что такое возраст? Состояние души. А душа у Бэлзы была молодая...
И тем страшнее известие. На прошлой неделе знаменитого музыковеда и телеведущего не стало. Он умер в Германии, в мюнхенской клинике. В городе, где родилась его постоянная соведущая - депутат Госдумы и певица Мария Максакова. К ней и обращены наши вопросы.
- Мария, так понимаю, вы помогли организовать лечение?
- К сожалению, это все было уже поздно. Конечно, до последнего я надеялась, что можно что-то сделать, отказывалась верить, но... Увы, медицина оказалась бессильна. Немецкие врачи сказали нам: хотя бы на два месяца раньше обратились - и был бы совсем другой разговор...
- Для многих смерть Бэлзы стала шоком. Вы были готовы к подобному исходу?
- Само известие о том, что он нездоров, конечно, стало полнейшей неожиданностью. Последнюю программу мы записывали 26-27 апреля, и вот тогда я очень пожалела о том, что не узнала о болезни Святослава Игоревича раньше и что он мне об этом не сказал.
- А уже было видно, что человек болен?
- Да... Действительно, что называется, сгорел - ведь это произошло буквально за три месяца. Но Святослав Игоревич был не из тех людей, которые на что-то жалуются. Никогда не говорил хоть о каких-либо недомоганиях. Независимо от того, чего ему это стоило, всегда был подтянут, в прекрасной форме, шутил. Даже когда поехал в Монтекатини вести концерт, уже будучи серьезно больным и зная о своей болезни, не позволил себе ни малейшей слабости. После того фестиваля он отправился в клинику. Конечно, надо было отказаться от концерта, сразу ложиться в больницу. Но вот эти обязательства перед людьми, то, что обещал и не может, не должен подвести, - это было для него важнее. И он шутил, был чрезвычайно галантным, то есть до последнего оставался абсолютно таким же, каким его все знают и привыкли видеть. Ну аристократ духа...
- Его обязательность и работоспособность всех удивляли. Казалось, ему все дается легко, без особого напряжения. На самом деле это не так?
- Дело в том, что Бэлза - человек необыкновенный. И выросший в необыкновенно интеллектуальной среде. У него же отец был совершенно фантастическим энциклопедистом. В Сорбонне он читал лекции на французском, в Австрии - на немецком. В Польше считался лучшим специалистом по Шопену. И Святослав Игоревич вместе с атмосферой дома впитал это - просвещение как миссию свою. Для него это было естественным потоком сознания, природным состоянием. Он знал все абсолютно, про каждого композитора, про каждого исполнителя - биографии, даты, цифры. И испытывал потребность делиться своими знаниями с людьми. Ну а потом, ему, человеку такого масштаба, просто не было равных. И он всем всегда был постоянно нужен, на все эти вечера его дергали, все время переезжал с места на место, иной раз за один вечер в Москве по два-три мероприятия вел. Причем далеко не всегда за деньги. А просто потому, что с кем-то дружил, кому-то пообещал. Таким образом это происходило, и он действительно был очень востребован.
- Его соведущей вы стали пять лет назад. До того тоже были знакомы?
- Безусловно! Я вообще с ним ребенком познакомилась, потому что он вел все вечера памяти моей бабушки (бабушка Марии, ее тезка - знаменитая оперная певица. - Ред.), был другом нашей семьи. И так мне помогал всегда, в моей жизни сыграл просто роль доброго ангела. Когда не без его участия меня утвердили на ведение программы, я, разумеется, была совершенно беспомощна. И Святослав Игоревич всему меня учил: проверял мой текст, подсказывал просто на каждом шагу. Так что могу назвать себя его ученицей. И, конечно, я безмерно ему благодарна.
- Много лет после двух браков Бэлза вел холостяцкий образ жизни. Можно сказать, что работа заменила ему семью?
- Об этом мне судить сложно, ничего не могу сказать. Но я, например, знакома с его сыновьями. Ну Федор-то широко известен, потому что вел с ним передачи. А вот Игоря, может быть, меньше знают. Но я вам хочу сказать, что это совершенно очаровательный человек, который был с отцом все эти последние месяцы, - невероятно заботливый, нежный, любящий сын. И ведь это тоже о многом говорит. Такого сына ведь еще надо воспитать - для этого тоже определенные качества требуются.
- Бэлза во всем был комильфо. Можете вспомнить эпизод, который для вас лично наиболее ярко его характеризует?
- Ой, господи, таких случаев было так много! Вот последний - я в мюнхенской клинике с ним находилась, когда мы писали поздравительное стихотворение одному человеку. Вернее, я его писала, и как-то не очень оно мне нравилось - попросила Святослава Игоревича помочь, как-то отредактировать. И он совершенно искрометно, в секунду просто это сделал. А затем подарил мне еще маленькую эпиграммку, сказал: будешь использовать ее как подпись - «Мария Максакова полюбит не всякого». И это все у него рождалось молниеносно, как некий фонтан!
- Такое впечатление, что Святослав Игоревич до последнего не верил, что с ним что-то серьезное. В уныние же не впадал?
- Уныния не было, но, конечно, он все знал. Наверное, несколько передоверился тем врачам московским, которые изначально оказались рядом. Возможно, они сделали то, что и должны были сделать, но, насколько я знаю, немцы провели бы лечение несколько иначе. Мне трудно сказать, как было бы, но во всяком случае, если бы в Германию он приехал раньше, по-другому бы сложилась вся эта ситуация. Причем не могу сказать, что это я решила везти его в Мюнхен - было общее решение. Просто у меня имелись возможности, и мы действительно смогли поместить его в лучшую клинику, у него был лечащий врач с фамилией Шенберг. И самого Святослава Игоревича это забавляло, он с улыбкой мне говорил: «Даже здесь меня преследует музыка» (Арнольд Шенберг - известный австрийский композитор. - Ред.). А это лучший специалист в Германии. И он, конечно, тоже был опечален, очень был раздосадован, что так поздно мы обратились.
- Последний раз когда со Святославом Игоревичем виделись? О чем говорили?
- Когда приезжала в клинику, недели три назад. Мы с ним фильмы смотрели - я навезла каких-то DVD. Но больше, конечно, разговаривали. Он же был такой интересный человек в общении, целый мир! Столько удивительных историй всегда рассказывал: и про великих, и про себя, детство свое вспоминал. При этом у него никогда не было ни пустых фраз, ни лишних междометий, он всегда говорил некими ремарками. За ним надо было просто записывать...
- Что теперь будет с вашими программами?
- Ой, сейчас как-то совсем не до того. Даже думать пока не готова на эту тему.
- Но теперь говорят, что если и есть незаменимые, то это как раз Бэлза.
- Он и есть незаменимый. Просто явление...
СВЯТОСЛАВ БЭЛЗА О СЕБЕ
О женщинах
- В молодости меня дарили своим вниманием многие женщины. Но тут самая сложная вещь - наука расставания. Расстаться с женщиной и сохранить с ней дружеские отношения - вот это самое большое искусство. Потому что, как вы знаете, женщины обидчивы, как слоны. Старался, во всяком случае, их не обижать. Руководствуясь больше инстинктом самосохранения... А мой донжуанский список? Да, он был велик. И состоял из самых разных женщин. Вы знаете, в свое время я писал очерки о Казанове, там были такие слова: «В его донжуанском списке графини и герцогини соседствовали с горничными». Но «спорт» я забросил еще в первой молодости. Молодые люди гонятся за количеством. А я очень рано понял, что качество важнее.
О сыновьях
- Все-таки главное свое биологическое предназначение я выполнил, сыновей родил. Меня огорчает другое - что мои сыновья-мушкетеры (одному 30, другому 40) меня дедушкой не сделали до сих пор. Помню, на какой-то программе мне задали вопрос: «Вы еще не дедушка?» Я ответил: «Увы. Надеяться приходится только на себя». А я, знаете ли, хотел бы еще внука или внучку довести до аспирантуры.
О возрасте
- Да никак к нему не отношусь, стараюсь не заморачиваться. На днях я был в Оренбурге, потом в Челябинске. Вчера вернулся из Омска, куда ездил с Денисом Мацуевым и его сверстниками. Все они вдвое моложе меня, ну и приходится, задрав штаны, бежать за этим музыкальным «комсомолом»... Вчера я открывал фестиваль моего покойного друга Коли Петрова в Кремле, сегодня веду благотворительный концерт Спивакова, завтра и послезавтра - Чикагский симфонический оркестр Рикардо Мути... Все дни расписаны - ни одного окошка, чтобы даже на дачу съездить. Да, многие мои ровесники мечтают о такой востребованности. А я мечтаю хоть иногда паузы делать...
Дмитрий Мельман
Фото PHOTOXPRESS
