Глеб Матвейчук: «Перепевать чьи-то песни мне неинтересно»

Да! Еще неудачник телепроекта «Голос», Градский тогда молодого человека забраковал практически. Теперь, наверное, кусает локти. Ведь Глеб Матвейчук стал главным открытием телешоу «Две звезды».

- Глеб, «Голос» сейчас вспоминаете как страшный сон?

- Да, я не очень хорошо там выступил. Но просто так сложились обстоятельства. Очень сложные были съемки, отборочный тур проходил в четыре дня, я должен был выступать на третий. 12 часов прождал в павильоне, меня уже загримировали... И вдруг: «Стоп!» - перенос на следующий день. А на следующий день у меня спектакль, пришлось его отменять. В театре из-за этого случился конфликт, на съемки я пришел злой как собака... В общем, не хочу оправдываться. Но! Так получается, что действия, которые я совершаю в жизни, всегда чем-то оправданы. После «Голоса» я полгода ходил и думал: блин, зачем туда пошел? В принципе уже композитор 30 фильмов, музыкальный продюсер, артист состоявшийся. Мне все говорили: «Зачем тебе это нужно?» И еще полгода я выслушивал: «О, мы тебя видели в «Голосе»! Ну ты там... Блин, жалко, конечно». Как-то внутри меня всего от этого ломало. И вдруг раздается звонок с Первого канала, человек говорит такую вещь: «Мы сейчас готовимся к пятому сезону «Двух звезд», пригласили певицу Ольгу Кормухину. И она настаивает только на одной кандидатуре - это вы».

- А вы с Ольгой были знакомы?

- Вообще никогда не виделись! Да, я знал, конечно, что есть такая певица, что у нее очень хороший голос. Но и все! А оказывается, ей предлагали кучу всевозможных вариантов, разных партнеров - она говорила: «Нет, я услышала этого парня, хочу с ним петь. Либо буду с ним, либо вообще не стану участвовать».

- Кормухина увидела вас в каком-то спектакле?

- В том-то и дело, что она меня увидела в «Голосе»!

- Чудеса, да и только.

- Вообще так получается, что в определенный момент в моей жизни вдруг появляется какой-то человек и начинается новый этап. Например, появился Владимир Хотиненко, который сказал: ты будешь писать музыку к моему фильму, - а до этого я никогда не писал музыку к кино. Дальше в моей жизни появился Александр Домогаров, который на съемках случайно услышал, как я пою, - просто диск кто-то поставил. Спросил: «Кто это? Я хочу с ним встретиться завтра». И когда мы встретились, он сказал: «Хочу, чтобы ты работал у нас в театре», показал меня дирекции. То есть театральным артистом меня сделал Домогаров, в музыку за руку привел Хотиненко. А в «Две звезды» - Кормухина.

- Как же собираетесь распорядиться таким счастьем?

- Все-таки я вижу себя в первую очередь композитором и продюсером. Сейчас делаю проект «Опасные связи» - музыкальный спектакль в театре им. Моссовета. Понимаю, что это мое, полностью. Во мне много и других амбиций, исполнительская в том числе. Но я не хочу тупо быть исполнителем. Если и идти в этот мир, то с чем-то: прийти со своей музыкой, со своей идеей, что-то предложить. А просто перепевать чьи-то песни мне неинтересно.

- Глеб, что за история с Лаймой Вайкуле, которая обругала вас на «Двух звездах»?

На «Двух звездах» Кормухину и Матвейчука оценивали почти исключительно десятками

- Да честно говоря, особо обсуждать-то нечего. Лайма Вайкуле высказала свое мнение, она имеет на это право...

- Но почему? О вас с Кормухиной говорили исключительно в восторженных тонах - и вдруг...

- Да понимаете, в чем дело: одному нравится рок, другому - популярная музыка; у одних любимый певец Билан, у других - Владимир Атлантов. Здесь спорить не о чем... Она предъявила мне претензии, сказала: чтобы петь рок, надо жить в роке, чувствовать рок... Но что значит «ты ведешь себя не как рокер»? Почему я должен смотреть на других рокеров и снимать с них кальку? Я буду вести себя так, как мне комфортно.

- Слова Вайкуле заставили переживать, посеяли сомнения?

- Вы знаете, однажды я понял, что надо найти для себя авторитетных людей, к мнению которых стоит прислушиваться, чтобы они вели тебя по жизни. Потому что невозможно выслушать каждого, тебя просто разорвет на части. И у меня есть три-четыре человека, которым я верю безоговорочно. Если говорить о членах жюри, то я очень уважаю Елену Образцову. К Боярскому прислушиваюсь, потому что, как мне кажется, он всегда излагает свою точку зрения, говорит только то, что чувствует...

- Вайкуле тоже излагала свою точку зрения.

- Нет, Вайкуле, конечно, тоже личность. Но поймите, всегда есть как минимум два мнения. Вот Лайма говорит: тебе не надо петь рок, потому что ты его не чувствуешь. А, допустим, Уолтер Афанасьев (знаменитый голливудский композитор, обладатель двух «Грэмми»), с которым я дружу, сказал: «Если бы ты родился в Лос-Анджелесе, стал бы рок-звездой, как Бон Джови». И как это воспринимать?

- А еще много говорит ваша жена. После слов Градского в «Голосе» о том, что вам не хватает верхов, Настя защищала вас словно тигрица, казалось, любому готова горло перегрызть...

- Вот я и боялся, что она Лайме скажет пару ласковых. Настя тогда первый раз приехала на съемку передачи, и так получилось, что именно в тот роковой день, когда на меня спустили всех собак. И волновался я больше не из-за слов Вайкуле - я следил за Настей, внутренне посылал ей сигналы. Когда она встала и сказала: «Можно мне слово?», подумал: ну все. Но обошлось, слава богу...

Дмитрий Мельман

Фото FOTOBANK.COM