Сегодня Вячеслав Зайцев - воплощение успеха. Богатый, знаменитый. Его имя - мировой бренд. Его руки - по миллиону каждая. Его улыбка - сродни голливудской. Баловень судьбы? Как бы не так. Если он и получал от жизни розы, то всякий раз кололся о шипы. Но мода - его приговор… О том, как простой парень из Иванова превратился в главного кутюрье огромной страны, расскажут пожелтевшие снимки из его фотоальбома.
* * *
Вообще-то я хотел стать артистом оперетты. Готовился поступать: пел, танцевал. В театре даже драматическом играл - Сережу Каренина. Просто так сложились обстоятельства, что я был сыном человека, которого считали изменником родины. Во время войны отец попал в плен, бежал оттуда, потом дошел до Германии. А когда вернулся домой, его посадили в тюрьму. И куда мог поступить сын изменника родины? Единственное место, где меня взяли, - это химико-технологический техникум.
* * *
Представляете: 1963 год, эпоха бесцветия - вся страна укутана в серые унылые тона. А я дал цвет! Мне сразу сказали: «Что вы тут цирк устраиваете?! Это к моде не имеет никакого отношения». Ответил тогда: «Посмотрите историю русского народного костюма - там такое многообразие цвета. Я просто решил возродить традиции». Об одном из моих показов написал «Пари Матч». После этого КГБ десять лет за мной следил. Вызывали на Лубянку, беседовали. С тех пор я яркий свет не выношу - лампа следователя у меня до сих перед глазами стоит.
* * *
25 апреля 1965 года. Накануне пришла французская журналистка и сообщила мне, что завтра в 10 часов утра Пьер Карден хотел бы встретиться со мной в отеле гостиницы «Киевская»…
…«Пьер», - сказал я и растерялся. Он оглянулся и, пристально посмотрев в мою сторону, что-то видно вспоминая, вдруг весело спросил: «Слава?» Я закивал головой, и мы пошли навстречу друг другу. Переводчица, к счастью, была рядом. Я был в состоянии эйфории. Ведь я - рядом с Пьером Карденом, великим реформатором! Это невероятно, в это невозможно было поверить!
Расставаясь, Пьер пригласил меня на обед в ресторан «София», что был напротив памятника Маяковскому. За столом мы оказались вместе. С одной стороны - Марк Боан («Кристиан Диор»), с другой - Пьер Карден. Этот момент фотографы успели заснять. И вскоре мне пришла газета из Нью-Йорка со статьей под заголовком «Встреча королей моды» и с этой групповой фотографией.
* * *
В 1969 году, волею судеб, я развелся с моей женой Мариной. Тещу не устраивал - был не ровня ее дочери, как считала она. Тогда я решил, что мне достаточно унижений и оскорблений, которые я перенес от тещи, что у меня есть сын Егор и я буду думать только о нем, помогать ему, не растрачивая себя по мелочам.
* * *
Теперь понимаю, что был как шут гороховый. Первым в Москве я надел макси-шубу из козла. Помню, когда в таком виде вошел в автобус, народ чуть в обморок не попадал. Да, хулиганил. Но мне было интересно все на себе попробовать. И по сей день всю моду я утверждаю на себе.
* * *
В 1971 году в летний теплый августовский вечер я попадаю в страшную автокатастрофу. Из машины меня вырезали автогеном. Девять дней в реанимации, месяц без сознания. Потом еще две недели пролежал на вытяжке - гвозди в пятках и по 15 килограммов гири. В общей сложности шесть месяцев провел в больнице, столько же проходил на костылях. Трудно описать все муки ада, которые мне довелось перенести за это время. Но я выжил. Благодаря огромной силе воли и вере в жизнь.
* * *
Я люблю гармонию и стиль, мода для меня - это своего рода игра. В этом искусстве я уже 50 лет и понял, что работаю не с модой, а со стилем. У нас не очень богатые люди, и каждый сезон менять гардероб, учитывая последние модные тенденции, невозможно и даже ненормально. Человек должен корректировать свой образ за счет маленьких деталей. Если женщина носит строгий пиджак, блузку и юбку, то достаточно просто поменять блузку или цвет и фактуру пиджака - и все. Как сказал Пьер Карден, самое большое мужество - иметь свой стиль. И я с ним полностью согласен.
* * *
Париж, 1988 год. Моя мечта наконец стала реальностью - я принимаю участие в Неделе Высокой моды, представляю свою коллекцию «от кутюр» в театре Мариньи. Это невероятно! Я - в городе своей мечты, в городе, где все дышит красотой, в городе - столице мировой моды. Эйфория!
* * *
Я с огромным удовольствием одевал Любовь Орлову, Клавдию Шульженко, Людмилу Гурченко. Так же замечательно сейчас работать с Александрой Пахмутовой, Валентиной Терешковой, Димой Хворостовским. Но не меньшее удовольствие одевать абсолютно неизвестного человека, с улицы. Но если клиенты, кто бы они ни были, начинают мне советовать - вот это я пресекаю моментально. Причем если раньше был деликатен, то сейчас нет.
* * *
Я рисую линию - как идет, так идет. Это астрал в чистом виде - объяснить невозможно. Причем я могу полгода не рисовать, а потом - раз… Скажу честно, живописью мне заниматься даже интереснее, чем костюмами. Позволяли бы возможности, вообще бросил бы моду.
* * *
Я привык быть один. У Егора своя жизнь. Он сам человек с очень сложным характером: неоднозначный, тонкий, ранимый. И безумно талантливый. Который до сих пор не состоялся, потому что папу слишком уважает, не может через меня переступить. Хотя я ему говорил: «Ты должен это сделать, тебе Бог слишком много дал». Но, видно, быть одному - моя судьба… Хотя нет, я не один. Мое счастье, что я любим народом. Где бы ни был, толпы людей меня фотографируют, обнимают, расцеловывают, говорят добрые слова. И это огромное счастье. Значит, я прожил жизнь не зря.
Фото из семейного архива