Послушаешь доклады чиновников из Минтруда России, и душа радуется: вакансий для безработных в стране - море, документов о занятости населения - гора. Тогда почему в регионах растут «мертвые зоны», где в радиусе 200-400 км нет ни одного работодателя? И почему здоровые, крепкие мужчины - не тунеядцы и не пьяницы - сходят с ума от безнадеги? Преподаватель истории из небольшого сибирского села Петропавловка, «Учитель года России - 2004» Александр Рахно удивился бы, узнав, что его оценка нынешней ситуации на отечественном рынке труда перекликается с результатами недавних социологических и экономических исследований. Он-то отмечал «гнездовья богачей и голи перекатной» на карте нашей страны без научного подхода. Эксперты сравнивали уровни безработицы в городах, высчитывали разницу в доходах населения, а житель Омской области наблюдал за мытарствами знакомых, коллег и бывших учеников.
ЗАРПЛАТА В 10 ТЫСЯЧ - МЕЧТА
«Россия раскололась на два лагеря, - обобщает увиденное Александр Витальевич. - В мегаполисах у народа есть выбор где работать, за какие деньги. Сидя в офисах, имея высокие оклады, менеджеры с ленцой рассуждают о том, что никакой шизик сейчас не согласится на зарплату меньше 20 тысяч рублей в месяц. А на периферии, в селах и моногородах, люди не ждут выгодных вакансий - они согласны на грязную, тяжелую, низкооплачиваемую работу. Только бы она была. У нас в провинции говорят: «Человек - скотина, выживающая в любых условиях». Так и есть».
Экономисты и социологи тоже делят регионы на группы - с низким и высоким уровнями безработицы. В первую попали Москва, Санкт-Петербург, Новосибирск, Екатеринбург. Во вторую - остальные города России. Если верить исследованиям, разрыв между доходами населения даже в пределах одного федерального округа бывает восьмикратным, а показатели безработицы отличаются в 6-7 раз.
«В трех сотнях километров от моего Муромцевского района ведется добыча нефти. На Иртыше с деньгами, работой - густо, у нас - пусто, - продолжает сравнительный анализ учитель Александр Рахно. - Земли полно, но нет фермерских хозяйств. Сохранился лес, но он отдан в аренду барыгам. Новые заводы не строятся, старые дороги не ремонтируются. Мужики уезжают на Крайний Север, чтобы прокормить семьи. Для их жен 10 тысяч рублей, как для москвичек 100 тысяч».
Для многих жителей Кировской, Саратовской, Томской областей и 500 рублей - недосягаемая сумма. Около тысячи вятских сел и деревень не имеют ни одного работодателя. Центры занятости населения Саратовской области в 2014 году определили 75 критических зон, где от случая к случаю шабашат и калымят 45,4 тысячи человек трудоспособного возраста. И не потому, что не хотят идти на производство, а потому, что его не существует.
На Ставрополье таких территорий 12, на Алтае - 37. Под Калугой женщины в 50 лет садятся на мопеды выросших сыновей и едут в районные центры - искать вакансии санитарок и уборщиц. Из Тверской, Тульской и Ярославской областей в Москву каждый день мчат переполненные электрички с грузчиками, охранниками и сантехниками.
«ГРИБЫ - НАША ЭКОНОМИКА»
«Людям негде работать. Они спиваются, опускаются, умирают. В марте мы похоронили семь человек. Трое из них - молодые, сильные парни - покончили с собой. Не в пьяном угаре, не по дури - от безнадеги, - рассказывает «Миру новостей» глава администрации поселка Катайга Томской области Алексей Орловский. - Наша экономика - это две лесозаготовки, дающие работу 60 из 1500 жителей, и дикоросы. Ягодами и грибами питаемся, как зверюшки. Самые благополучные в Катайге - пенсионеры. Они по крайней мере имеют стабильный доход, могут нанять семейных мужиков, чтобы те за деньги кололи им дрова, огороды вскапывали. Самоубийцы несколько лет там-сям подхалтуривали, с миру по нитке собирали. Видать, совсем их депрессия одолела... В район отсюда не выберешься - паромное сообщение устарело. И все равно из поселка за пять лет сбежали 300 человек. На нашей бирже труда безработных держат не дольше шести месяцев. По отчетам получается, что в вакансиях нуждаются 74 человека, но реальное количество кандидатов на трудоустройство в 11 раз больше. Мурыжат селян по полгода и выбрасывают в никуда, а на освободившиеся места ставят еще 74. Мало того, ужесточили прием документов при постановке на учет - справки с последней работы требуют. А где их взять, если конторы обанкротились 10-15 лет назад? Зря вам все это говорю. О пустом балабоним - нет мужиков. Повесились они».
Информация о ЧП в Томской области не попала в новостные ленты - не вписалась в однонаправленную российско-украинскую хронику. Кстати, многие сообщения из Крыма в мае были связаны как раз с безработицей.
Из свежих известий: Минтруда России направило на полуостров своих специалистов, чтобы помочь местным властям «переформатировать» городские центры занятости населения. В ближайшей перспективе крымских безработных обещают трудоустроить в российских регионах. Безденежным семьям Феодосии, например, чиновники посоветовали перебраться в Ульяновскую область.
Руководство последней оказалось не готовым к экспансии. Услышав о министерской затее, оно обратилось к федеральным властям со встречной просьбой: тогда отмените платные пособия для безработных на бирже труда - Ульяновская область кормит 4000 «нахлебников», отдает им от 900 до 4900 рублей ежемесячно, и при этом люди подрабатывают неофициально. А как быть с крымчанами, которые наверняка будут сдавать дома в аренду и получать бонусы от государства? Накладно.
«Пусть в Сибирь едут. Может, благодаря гостям с черноморского побережья и нам что-нибудь перепадет? - предлагают жители поселка Катайга Томской области. - Заводы для них построят, организуют рабочие места. О переселенцах власти обязательно позаботятся».
«Безработица вынуждает людей бросать дома, семьи, колесить по свету в поисках лучшей доли. Мы голосуем ногами, а государство не знает, что делать с перенаселенными мегаполисами и пустеющими моногородами и селами, - подытоживает наши «бытовые исследования» кандидат экономических наук Павел Лимарев. - Раньше россияне горели на работе, в 2014-м они горят без работы. Кто-то из ваших собеседников верно заметил: в провинции более-менее стабильный доход сохранили две категории - пенсионеры и работники бюджетной сферы. Остальные чувствуют себя лишними людьми».
«А что делают центры занятости населения? Предлагают мужчинам и женщинам открывать собственное производство: парикмахерские в глухих деревнях, косметические салоны для бабулек, турагентства. Мощный бизнес, правда? - переспрашивает глава администрации поселка Катайга Томской области Алексей Орловский. - И, главное, востребованный. Деревням и городам, где три четверти населения сидит без денег, позарез нужны стилисты, маникюрши. И экскурсоводы, если поблизости есть дороги и транспорт».
ВАРФОЛОМЕЕВСКАЯ ДОЧЬ
Новых российских безработных ждет то же самое, что и старых. Не стоит уповать на государственную заботу и деятельное участие федеральных чиновников в их судьбе. Напомним читателям презанятную историю шестилетней давности...
В 2008-м на прямую линию с президентом России Владимиром Путиным дозвонилась девятилетняя школьница из бурятского поселка Тугнуй. Пожаловалась, что у них в районе нет работы, взрослые живут на родительские пенсии, предприятия закрылись и у ее мамы нет средств на покупку красивого платья для любимой дочки.
Через год Даша Варфоломеева стала звездой. Из Москвы девочке прислали наряд «принцессы». Президент прилетел к ней домой на чай. Между делом подарил поселку пожарную машину, которую до сих пор не взяли на баланс ни районная администрация, ни муниципалитет, - у машины стоимостью 4 млн рублей нет хозяина. Правительство Бурятии заверило Владимира Владимировича, что построит в Тугнуе молочную ферму, теплицу и консервный завод, сделает безработных миллионерами.
«Где планы и предприятия? Закон Госдумы РФ о мате запрещает называть это место, - не пожелали уточнить адрес сотрудники тугнуйской администрации. На прошлой неделе мы беседовали с ними о девочке Даше, рынке труда и занятости населения. - Как не было у людей работы, так и не появилось. Варфоломеевская дочь и вертолет из Кремля ничего не изменили. Регион отгрохал здесь школу и центр с кинотеатром 3D. Зачем? Так опять же закон о нецензурной лексике не разрешает перебирать варианты».
Мама Даши Варфоломеевой после встречи с президентом России получила небольшую помощь от минсельхоза Бурятии на организацию фермерского хозяйства. Сколько взяла, столько и вернула. Предприятие не продержалось и года. Наталья Павловна преодолевала одни бюрократические барьеры, но вскоре возникали следующие. Женщине пришлось оставить дочь бабушке и уехать на заработки в Улан-Удэ.
Анна Бессарабова
Фото РИА «НОВОСТИ»
