Первому главе российского правительства Ивану Степановичу Силаеву недавно исполнилось 90.
Мы познакомились с ним еще в прошлом столетии. Пригласили его в редакцию. Несмотря на свою занятость (возглавлял тогда Международный союз машиностроителей), предложение он принял. Позже мы встречались с ним неоднократно, проговорили гигабайты диктофонной памяти, сегодня я подготовил самые интересные моменты тех бесед.
После кончины его предшественников, пожилых на тот период глав авиационной промышленности СССР Петра Дементьева и Василия Казакова, министерство возглавил энергичный 50-летний Силаев. Он баллотировался в депутаты Верховного Совета СССР в том же округе, где депутатами были его предшественники. И избиратели, увидев, что перед ними человек живой, общительный, стали задавать ему вопросы о политике, которые ни Казакову, ни Дементьеву задавать не решались. Не только о будущем авиационных заводов, социальных проблемах работников, но и о другом...
- А о чем же, Иван Степанович?
- Например, о состоянии здоровья членов Политбюро ЦК КПСС, о том, почему главу советского правительства 76-летнего Алексея Косыгина в октябре 1980-го сменил 75-летний Николай Тихонов, а не более молодой человек.
Отвечать надо было корректно, не влезая в дебри политической кухни, и мне удавалось отвечать, обходя острые углы. Мол, жизненный опыт товарищей Брежнева, Тихонова, Суслова, Кириленко, Андропова, Черненко, Устинова и даже Арвида Яновича Пельше, которому на тот период было уже за 80, позволяет им успешно работать. Так я стал обретать опыт публичной политики, - вспоминал Иван Степанович Силаев.
- А как вы попали в высшую власть?
- При Горбачеве, будучи заместителем Председателя Совета Министров СССР, я заседал в Верховном Совете на сессиях, которые проходили два раза в год. Получалось, мы сидели с Борисом Ельциным за одним столбом, или одной колонной, в зале заседаний Кремлевского дворца съездов. Он тогда был первым заместителем председателя Госстроя СССР. Ну и общались, пока с трибуны выступали наши товарищи и коллеги, благо были прикрыты этой самой колонной. Кто знает, если бы не она, возможно, я бы никогда не возглавил правительство России...
- То есть вы сдружились? А как же тогда Горбачев не отправил вас на пенсию, а Рыжков оставил своим заместителем по машиностроительному комплексу? Ведь после октября 1987 года они Ельцина на дух не переносили...
- Это вы у них спросите. Но в отличие от некоторых коллег я к Горбачеву до определенного времени относился положительно. Позже понял, что он, как и Ельцин, подбирал удивительно бездарные кадры, вокруг было много никчемных людей.
К примеру, Геннадий Янаев. Может быть, в профсоюзах он и был на своем месте, но назначать его на пост вице-президента огромной страны... Я его запомнил как человека, который во время заседаний Президентского совета, в состав которого мы оба входили, каждый раз подходил ко мне и предлагал выпить по рюмочке. Я в этом плане не святой, конечно, но каждый раз чувствовал конфуз от такого предложения.
- О, а ведь тогда велась борьба с пьянством. Целая кампания была пропагандистская.
- Именно. Но сами инициаторы этой кампании порой пренебрегали правилами. Помню, в самый разгар борьбы с алкоголизмом меня пригласили в приемную Горбачева. Захожу, Михаил Сергеевич говорит: «Садись, Иван, за стол. Тебя Раиса Максимовна приглашает». Она тогда отмечала свое 55-летие. Стол ломился не только от еды, но и от спиртного. Я недоуменно посмотрел на всех, Горбачев увидел мое смущение и говорит: «Ты чего озираешься? Лигачева или Соломенцева боишься (М.С. Соломенцев считался главным организатором антиалкогольной кампании. - Авт.)? Так их тут нет и не будет. А мы им не скажем. Закусывай. Выпивай. К тому же мы не пьем, а лечимся».
В Чернобыле, правда, я этот закон самолично отменил, когда после Бориса Щербины возглавил там правительственную комиссию.
- То есть свою дозу радиации вы получили?
- Да, получил. Мы даже не представляли масштабов той катастрофы…
- Но об августовском путче вы должны были знать. Как относитесь к той версии, что руководитель КГБ Владимир Крючков заранее договорился с Ельциным о госперевороте?
- Слышал от коллег о договоренностях Ельцина с Крючковым, но считаю, что это досужие разговоры.
Отношения Горбачева и Ельцина на тот период действительно были неприязненными. Михаил Сергеевич постоянно шпынял Бориса Николаевича, а у того язык так подвешен не был. И в какой-то момент Ельцину стало важно свалить Горбачева с поста президента. Хотя за месяц до путча отношения у них стали налаживаться. Многим это было не по нраву. Я имею в виду руководителей союзных республик и некоторых людей из окружения двух лидеров, в том числе Крючкова.
- Вы обмолвились, что Горбачев не умел подбирать кадры. А как вам кадровая политика президента Ельцина? Странно, что вице-президентом России стал Александр Руцкой, к тому времени человек малоизвестный, без политического опыта.
- Ельцин выбрал Руцкого случайно. У его соперника, Николая Рыжкова, который в 1990-м баллотировался в президенты России, вице-президентом шел генерал Борис Громов. Такого масштаба фигуры из военных рядом с Ельциным не было. Вот и решил, что подойдет любой генерал, который оказался под рукой.
- Иван Степанович, не могу не задать вам не очень приятный для вас вопрос: кто подсидел вас? Гайдар с Бурбулисом?
- После провала путча и поражения ГКЧП я возглавил Межреспубликанский экономический комитет СССР. Эта структура осенью 1991 г. выполняла функции общесоюзного правительства. Так что я был последним главой правительства СССР. А вскоре занял пост председателя Межгосударственного экономического комитета. Тогда один из ближайших советников Ельцина Сергей Шахрай надзирал за деятельностью российского правительства. Он, Бурбулис и Руцкой, да и остальные близкие соратники Ельцина были недовольны моими инициативами в области экономики. И вскоре после того, как было создано СНГ, сказали: мол, пост руководителя Межгосударственного экономического комитета не нужен, а во главе правительства России должны стоять люди с новым экономическим мышлением.
Так я оказался в Бельгии, был постоянным представителем РСФСР при Европейских сообществах в Брюсселе в ранге чрезвычайного и полномочного посла. Позже возглавил Международный союз машиностроителей. До сих пор там почетный председатель.
Андрей Князев
Фото: РИА НОВОСТИ/Ю. Абрамочкин
