Привычные всем москвичам газетные киоски могут исчезнуть с улиц столицы.
После пандемии покупатели все чаще обходят стороной эти маленькие, но очень нужные магазинчики, а профессионалы ломают головы, как спасти целую отрасль. «МН» поговорил с тремя столичными киоскерами. Все они считают, что выход из кризиса возможен только в том случае, если серьезно расширить ассортимент и поменять формат подобных торговых точек.
Ксения Благодарова, работает в киоске около метро «Беговая»
В прошлом году мы закрылись на карантин в апреле. Все произошло неожиданно: нам просто сообщили, что киоски больше не работают, а когда откроются неизвестно. Тогда никто не знал, что с нами будет дальше, сколько продлится эта вынужденная пауза в работе. Вернутся ли покупатели? Впрочем, даже если бы мы и не закрывались, толку не было бы. Люди на улицах исчезли, а тем немногим, кто все-таки пробегал мимо, было не до газет и журналов.
В апреле, мае, июне мы не выходили на работу. Конечно, киоскеры из-за этого расстраивались. Зарплату нам платили - все-таки фирма заинтересована, чтобы сохранить сотрудников. Но мы же получаем еще и процент от продаж. А так как их не было, каждый потерял деньги.
Летом спрос на товары оказался нулевой. Поставки газет и журналов проводились 3 раза в неделю, а до пандемии это происходило 6 раз. Но покупатели же хотят свежую прессу, а не вчерашнюю! Многие издания совсем закрылись, кто-то прекратил выпуск на время карантина.
Мы думали, что все изменится в сентябре. Народ вернется с дач, дети пойдут в школу. Но людей по-прежнему не было. Ожидали наплыв к Новому году, когда завозят календари и новогодние товары. В это время всегда начинается активная продажа. Но в конце 20-ого и этого не произошло.
Газетные киски должны больше ориентироваться на покупателя. Например, в ассортимент надо добавить галантерею – ножницы, заколки, резиночки, чтобы девочкам косички заплетать. Это мелкий товар, но он необходим. Люди спешат на работу, кто-то отводит ребенка в школу, что-то из такой мелочевки обязательно забывают. И, конечно, все бросаются к ближайшему газетному киоску. Недавно кусачки спрашивали, зонтики часто хотят купить. Многие спрашивают, продаются ли у нас горячие напитки, булочки или бутерброды, чтобы быстро перекусить. Нет, не продаются. Но если поставят в киоски кофемашины, будет и людям хорошо, и продавцам. Когда нет потока покупателей, у нас достаточно времени сделать кофе, продать шоколадку. Но пока это только фантазии.
Сейчас у нас примерно 10-15 покупателей в день – невероятно мало. Если честно, я чувствую себя не продавцом, а сторожем. Летом здесь вообще бесполезно сидеть, людей у прилавка не будет. Может быть, со временем что-то изменится, но когда это произойдет, никто из нас не знает.
Елена Ларина, работает в киоске в Олимпийской деревне
У нас всегда с утра поток покупателей был. Чаще всего люди по дороге на работу брали свежие ежедневные газеты. Потом появлялись пенсионеры. Здесь рядом почта и Сбербанк, они туда шли, заодно и в наш киоск заглядывали. Словом, на продажи не жаловались. А потом случалась пандемия, и поток резко упал. К нам почти никто не подходил. Очень редко люди останавливались, рассматривали товар, но при этом многие стояли строго в полутора метрах от витрины. Случалось, просто боялись брать товар из рук в руки. Просили положить газету на прилавок, оттуда ее забирали. А мы были в масках и перчатках!
Иногда просили отложить какой-то товар. Говорили, что сейчас не могут себе такое позволить, денег нет, заберут чуть позже. Чаще это касалось каких-то игрушек, «собиралок» для детей. Они действительно бывают дорогими – и по 500, и по 800 рублей. Мы, конечно, шли навстречу, у нас же каждый покупатель стал на вес золота. Но в итоге закрылись. А зачем мы нужны, если все на карантине и продавать товар некому?
В июле киоски начали работать вновь, но покупатели так и не вернулись. Если подойдут 3-4 человека, мы были счастливы. Выручка – максимум 300- 500 рублей. И это за 12 часов! До пандемии ежедневная выручка была больше 10 тысяч. У меня появилось ощущение, что раньше мы жили, а теперь просто умерли. Киоскеры увольнялись, искали другую работу. Были люди, которые уходили не из-за денег, а потому что боялись заразиться. Оставшихся продавцов наши менеджеры просили потерпеть, убеждали, что сейчас весь рынок в аналогичной ситуации, не мы одни такие.
Летом поставки прессы стали крошечные. Раньше каждое утро привозили огромные пачки с газетами и журналами, теперь - маленький сверточек. Да и это не распродается, если честно.
Рассчитывать на продажи можно было в среду, когда выходит телепрограмма, и в пятницу, когда люди покупают на выходные кроссворды. Во вторник вообще можно было не работать, никто не приходил. В феврале и марте всегда была хорошая торговля – праздники все-таки. Но в нынешнем году и здесь провал, словно праздники отменили. Если кто-то подойдет купить журнальчик, то это уже большое событие. Я думаю, денег ни у кого нет, поэтому людям интереснее покушать, чем почитать.
У нас есть определенный перечень того, что можно продавать, а что нельзя. Киоски проверяют, могут оштрафовать. А я бы разрешила торговать всем, на что есть спрос. А сейчас так получается: то, что нам продавать можно, покупателю не нужно. А то, что нужно покупателю, нам продавать запрещено. Ну вот хотя бы расческами торговать! Что в этом особенного: они же все в индивидуальной упаковке. Но в разрешенном списке их нет. Мы все-таки надеемся, что завтра что-нибудь изменится, и наша работа будет хоть –кому-нибудь нужна.
Татьяна Илюшина, работает на Рублевском шоссе
До пандемии у нас очень хорошие покупатели были. Дети приходили, пенсионеры, военные заглядывали. В те дни, когда свежие газеты выходили, до 200 покупателей было. Нас все устраивало. А кризис случился так неожиданно, мы все до сих пор от шока отойти не можем. В апреле нам разрешили работать, я всего неделю дома сидела. Правда, осталась одна, напарница ушла на карантин. Получилось так, что поставки товара продолжались, а покупатели исчезли. Я пешком ходила на работу, и было даже страшно – ни машин, ни людей. Раньше представить себе невозможно такое было! Все очень боялись. У нас есть безналичный расчет, но в основном люди наличными деньгами расплачиваются, это дополнительный риск. В то время постоянно приходили разве что волонтеры, которые покупали газеты для своих подопечных, которые на карантине сидели.
В пандемию каждый день мы обслуживали человек 70, да и то в те дни, когда свежие газеты привозят. В другое время гораздо меньше. Сегодня спрос упал даже на самые популярные раньше издания про садоводство, кулинарию. Нам их привозят, но товар залеживается. Глянцевые журналы тоже плохо продаются. До пандемии какие-то издания по 10 штук за день продавали, теперь не больше двух.
Конечно, в таких условиях нужно расширять ассортимент киосков. Я помню, как в 90-е нам вообще все можно было продавать, так тогда к нам очереди стояли. Теперь Департамент торговли многое не разрешает. А нам это необходимо: в районе торговля нужной галантереей или канцелярией плохо налажена. По-соседству ни хозяйственного магазина нет, ни книжного. Иногда бабушки и дедушки приходят, булавки и нитки спрашивают. Мы и рады бы продать, но не имеем права. Почему? Не знаю. Нам это не объясняют. Жалко пожилых людей, им приходится ехать к другой станции метро, где торговых точек гораздо больше. Для них это сложно. Сопутствующие товары очень нужны и продавцам. Обычно так бывает: кто-то из покупателей за мелочью заглянул, а заодно газету купил, тетрадку или игрушку. И человеку приятно, и киоскеру прибыль.
Конкуренция сейчас серьезная, это тоже учитывать надо. Рядом сетевые магазины и почта, там тоже прессой торгуют. Они часть покупателей, конечно, забирают. Я уже начинаю думать, что однажды настанет день, когда в городе газетных киосков вообще не останется.
Правда, нынешний весной небольшой рост покупательского спроса все-таки наблюдается, но совсем незначительный. Мы и этому рады. Теперь начинается лето, все разъезжаются, людей снова не будет. Но, несмотря ни на что, мы оптимисты и надеемся, что к сентябрю хоть чуть-чуть торговля наладится.
Наталья Пуртова.
Фото: агентство
«Москва»/К. Зыков
