К сожалению, с этой проблемой, когда молодые и талантливые актеры - выпускники театральных училищ, вместо театров, в которых существуют постоянные труппы, идут в антрепризу, либо начинают (продолжают) сниматься в кино, сейчас практически невозможно бороться.
Только у МХТа имени Чехова, Малого театра и Театра Вахтангова существует собственные «кузницы кадров» - школа студия, Щепкинское и Щукинское театральное училища. Но даже обучение в них не гарантирует, что все выпускники устроятся в театры, ради которых они, собственно и были созданы. А уж студенты и выпускники РАТИ - ГИТИСа вообще, судя по всему, ощущают себя вольными птицами.
Почему это происходит? Автору этих строк не раз доводилось говорить на эту тему с чиновниками от культуры. Они, люди осторожные, называли самые разные, порой странные причины - и отсутствие «обязаловки» для выпускников, которых теперь по театрам, за редким исключением (все те же три вуза), не распределяют, невысокие ставки для тех, кто только приходит в театр, нежелание худруков занимать молодых в спектаклях, обеспечивая их большими ролями. Тут можно в качестве примера вспомнить театр Моссовета, где пожилой худрук условием постановки одного выигрышного для театра спектакля потребовал от автора идеи и музыки, Глеба Матвейчука, занять в нем молодых актеров. Предлог - им надо где-то играть, а то уйдут. В результате уйти со скандалом вынужден был сам Матвейчук, о чем мы летом этого года писали.
Но истина все же где-то посередине. Своим видением поделился с обозревателем «Мира новостей» актер кино, сериалов и антреприз, Роман Полянский, сыгравший главную мужскую роль в нашумевшем фильме о жизни Марины Цветаевой режиссера Марины Мигуновой «Зеркала».
Разговор состоялся в Оренбурге, на седьмом международном кинофестивале «Восток-Запад», где фильм демонстрировался в рамках российской программы.
Начался он с интриги. Кто - то пустил слух, что Роман на самом деле имеет другую фамилию, Полански, и он не только полный тезка, но и сын скандально знаменитого режиссера польского происхождения. Сам актер, как ни странно, не стал опровергать эту версию, заметив лишь, что пока на эту тему говорить не хочет, но придет время - расскажет обязательно. Родство есть, возможно и не такое близкое, но есть. У 31-летнего актера, родившегося в Омске, тоже польские корни. Да и с Парижем Романа связывает очень многое. Как и его героя, мужа Марины Цветаевой, писателя и сотрудника НКВД Сергея Эфрона.
- Роман, почему вы такой молодой, способный актер, и не очень сильно занятый в кино, не играете в труппе какого-нибудь театра ? Вы ведь закончили Щукинское училище и могли бы, наверное , блистать в театре имени Вахтангова.
- Я там и работал некоторое время. Играл в спектакле «Мадмазель Нитуш» вместе с более ранними выпускниками нашего театрального училища Ноной Гришаевой и Александром Олешко. Но ни Нона, ни Александр, как вы знаете, тоже в этом театре не работают. О том, почему они ушли, я не знаю. Но я ушел, потому что не захотел до сорока лет играть эпизодические роли. Да и в некоторых других вопросах с Римасом Туминасом мы не сошлись. Он очень талантливый режиссер, сумевший сделать за несколько лет из не самого посещаемого в Москве театра по мнению критиков театральных и зрителей, лучший на сегодня театр. Но я понял, что работа в этом театре - не мое.
- Но ведь вы могли, имея за плечами опыт работы в этом театре и диплом выпускника Щуки, выбрать себе другой театр, где вам бы давали большие роли, романтические.
- Может быть. А может быть и не давали бы! Кто может точно сказать? Вот в антрепризных спектаклях я играю большие роли. И время на съемки в фильмах остается, участие в кинофестивалях. А так бы ни на что не хватало его. Приходилось бы ходить к худрукам и директорам театров, униженно просить отпустить на киносъемки.
- И что, только поэтому вы не состоите в постоянной труппе театра?
- Нет, есть и другие причины. Вначале в кино, а затем и в театре актеры стали играть самих себя в предлагаемых обстоятельствах, а не героев, которых должны играть. Началось это, как я понимаю, в кино еще в конце восьмидесятых - начале девяностых годов. Но тогда еще были в добром здравии режиссеры, которые не давали артистам среднего и молодого поколений так себя вести. Но потом одни режиссеры умерли, другие стали пожилыми, а третьих сменили продюсеры, которые считают кино не творчеством, а бизнесом. И актерам тоже стало удобно и выгодно играть себя в предлагаемых обстоятельствах. Теперь они могут самовыражаться и самим себе и окружающим кажутся такими творческими, талантливыми людьми. А на самом деле в лучшем случае - мы крепкие профессионалы, а в худшем даже говорить не стану, кто.
- А я скажу: как и мы, журналисты, которым ретрограды - редакторы на дают проявить свои способности в публицистике, мы подмастерья и ремесленники.
- Вот – вот! Но в кино-то это как-то можно простить. А вот в театре это непростительно! Между тем, и в театре сейчас ремесленники и подмастерья начинают править бал. При том работают каждый день - репетиции, собрания и т.д., и вообще за очень скромные деньги находятся в рабской зависимости от руководства театров.
- Так может быть честнее и лучше взять и перевести всех актеров на контракт, срочный договор? Нужен ты в театре, тогда замечательно, Нет - извини…
- Наверное, это слишком радикально. И вряд ли стоит сразу так поступать. Но то, что к этому придут в большинстве театров, у меня сомнений нет.
Андрей Князев
Фото informagency.ru
