1993
30 тысяч россиян умирают ежегодно из-за почечной недостаточности или цирроза печени. Их жизни могли бы быть спасены в случае пересадки им органов другого человека. Но где найти такое количество доноров?
Депутаты Госдумы РФ готовят законопроект, который, по их словам, поможет изменить ситуацию.
Авторы документа рассматривают всех совершеннолетних граждан России как потенциальных доноров, по умолчанию согласных в случае внезапной кончины на пересадку своих органов другим людям. Запрет на изъятие сердца, почек или печени станет возможным лишь при наличии письменного отказа, о чем человек успел позаботиться при жизни. Мнение родственников умерших депутаты предлагают впредь не учитывать, чтобы облегчить нагрузку на трансплантологов.
- Кто был заказчиком законопроекта? - поинтересовался корреспондент “Мира новостей” у думского активиста ОЛЕГА КУЛИКОВА.
- Трансплантологи. Разработчики действуют в альянсе с Минздравом России, - пояснил Олег Анатольевич. - Понимаете, мы в своем документе конкретизируем моменты, связанные с прижизненным письменным отказом от донорства, и вводим положения о родственниках умерших. До сих пор общение с ними тормозило работу врачей. Из-за недальновидности и предрассудков людей откладываются и срываются важные операции. Роль семей нужно минимизировать.
По данным регистра Российского трансплантологического общества, в 2011 году 38 медицинских организаций нашей страны выполнили 1307 трансплантаций, в том числе 975 - почки, 204 - печени, 106 - сердца. Количество доноров - 729 человек. Реальная же потребность составляет примерно 10-12 тысяч трансплантаций органов в год.
ГЛУПОЕ СЕРДЦЕ, ТЫ БЕЙСЯ!
По свидетельству директора Федерального научного центра трансплантологии и искусственных органов имени академика Шумакова СЕРГЕЯ ГОТЬЕ, сегодня российские медики строго следуют закону №323 от 21 ноября 2011 года “Об основах охраны здоровья граждан РФ”. В седьмом пункте 47-й статьи этого документа есть условие: “Право заявить о своем несогласии для изъятия органов и тканей из тела умершего для трансплантации имеют супруг (супруга), а при его (ее) отсутствии - один из близких родственников”. И есть десятый пункт: “Изъятие органов и тканей для трансплантации у трупа не допускается, если медицинская организация на момент изъятия <...> поставлена в известность о том, что данное лицо <...> заявило о своем несогласии на изъятие его органов и тканей после смерти”.
Зачем Госдума принялась перекраивать закон, принятый всего год назад?
- Не знаю, почему депутаты настаивают на отмене положений о правах родственников умерших. Врачи и сейчас не прислушиваются к мнению близких, - рассуждает президент “Лиги пациентов” АЛЕКСАНДР САВЕРСКИЙ. - Ничто не обязывает российских медиков испрашивать у граждан согласие на изъятие органов у их супругов и родителей, как это, к примеру, происходит в США. В нашей стране действует заявительный порядок. Прибежала жена и дочь умершего с бумагой о запрете на трансплантацию - быть может, рассмотрят. Не знаешь своих прав - не предъявляй претензий. В Америке и Европе достойное отношение к телу скончавшегося - норма, что никак не мешает развитию трансплантологии. А у нас специалисты балансируют на грани закона и беззакония. Людей используют вслепую. Отсюда и недоверие, страх.
Излюбленный аргумент российских трансплантологов: “Народ безграмотен, эгоистичен. Никого не заботит, что после своей смерти человек может спасти чью-то жизнь”. Журналистов они тоже не жалуют: дескать, надоели страшилками о врачах-убийцах - то сочиняют опусы в стиле Хичкока о перевозке донорских органов в Косово, то пишут о скандале в 20-й московской больнице, сотрудников которой правоохранители четыре года подозревали в изъятии органов у живых пациентов. Дело не в пристрастии к ужастикам.
“Люди опасаются, что в критической ситуации, - продолжает мысль АЛЕКСАНДР САВЕРСКИЙ, - когда их близкие окажутся в реанимации, медики будут думать не о спасении умирающих, а о трансплантации. Я тут недавно участвовал в ток-шоу. После эфира общался с двумя женщинами. У одной из них дочь разбилась в ДТП и умерла в больнице. Через полтора года мама случайно узнала, что сердце ее дочери пересадили другой пациентке. Матери встретились на телевидении. Родительница умершей плакала и постоянно повторяла: “Откуда мне знать, кого из девушек спасали врачи, пока я молилась у дверей больничной палаты? Мне не сообщили о трансплантации”. Прежний закон позволял медикам тайком изымать органы. Новый депутатский проект полностью избавит их от объяснений с родственниками. Такими методами мы пропагандируем донорство?”
Каждая трансплантация оплачивается в России государством и оценивается примерно в миллион рублей. В Белоруссии трансплантация почки от живого родственного донора стоит 24 тысячи долларов, от умершего - 35 тысяч долларов, трансплантация печени стоит 55 тысяч долларов.
НЕЗДОРОВЫЙ ПРИКАЗ МИНЗДРАВА
Помимо депутатов Госдумы судьбой отечественной трансплантологии осенью 2012 года озаботилось и Министерство здравоохранения РФ. Видимо, после Нового года россиянам подарят целый пакет документов.
30 октября ведомство подготовило проект приказа “Об утверждении Порядка по констатации смерти мозга человека и Формы протокола установления диагноза смерти мозга человека”. Ознакомившись с черновым вариантом, <b>ответственный секретарь Общественного совета по защите прав пациентов при Росздравнадзоре доктор медицинских наук АЛЕКСЕЙ СТАРЧЕНКО</b> направил в Минздрав письмо с резкой критикой документа: “Ваш порядок во многом противоречит требованиям закона №323 “Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации”. Его нельзя регистрировать. Скоротечное принятие новых законов приведет к многочисленным коллизиям, затрагивающим жизненно важные права граждан. Формулировки положений конфликтоемки, грозят разнотолкованиями”.
- Что я могу сказать о нынешней юридической активности депутатов и чиновников в сфере трансплантологии? - переспрашивает Старченко. - Похоже, они забыли, что презумпция согласия распространяется и на них. Они ведь не в Лондоне живут. Нас превращают в трансплантационное мясо. В России трансплантология исключена из системы обязательного медицинского страхования и уже потому небезопасна для пациента. В этой сфере отсутствует независимый контроль. В Федеральном законе №323, принятом в 2011 году, тоже есть циничные формулировки. Например, для запрета на изъятие органов умершего требуется, чтобы “данное лицо заявило о своем несогласии”. Только чаще всего пациент, “интересный” для трансплантации, поступает в больницу в коматозном состоянии. В каком виде он должен подавать заявление?
- В Комитете по охране здоровья Госдумы РФ говорят, что информация такого рода будет храниться в электронной истории болезни пациента?
- В истории болезни? Еще лучше, - с усмешкой замечает Алексей Старченко. - Всю жизнь человек болел, лечился, а у него органы собираются изымать. Превосходно. Здоровые люди не ходят по поликлиникам.
Чтобы врачи не разобрали вас на органы, в соответствии с новым законом нужно заранее написать заявление об отказе от донорства и носить его с собой.
ЧТО ЗАЧЕМ И ЧТО ПОЧЕМ?
Общаясь с корреспондентом “Мира новостей”, авторы думского законопроекта ссылались на передовой опыт трансплантологов Франции, а медики - на достижения Испании и Белоруссии.
Вряд ли российская общественность позволит депутатам пойти “французским путем”, хотя бы потому, что в этой европейской стране действует презумпция согласия для родителей на изъятие органов у умерших детей. У нас такого нет.
До Испании нам тоже далеко: там в пропаганде донорства участвуют лидеры государства, учреждения здравоохранения, волонтеры и церковь. Призыв “Уходя из жизни, не забирай с собой органы” не насаждается, он осмысляется обществом и постепенно становится нормой.
Зато Белоруссия близко. Я не поленилась связаться с минскими коллегами, чтобы узнать, как всего за два-три года их медицина опередила по показателям трансплантационной активности Россию (в 2,5 раза) и Украину (в 12 раз). И выяснить, чем восторгаются наши специалисты.
В ответ услышала историю о... деньгах. В 2010 году президент Беларуси Александр Лукашенко поставил перед республиканским министерством здравоохранения задачу пополнить за 2011-2015 годы государственный бюджет на 200 млн долларов. За счет экспорта медуслуг в области трансплантологии и кардиологии. Минздрав разработал механизм взимания платы, правительство выделило средства на строительство нескольких центров трансплантологии. Врачи прошли обучение за рубежом и теперь оперируют иностранных пациентов. Конечно, местные чиновники утверждают, что приоритетными правами на операции по пересадке органов обладают белорусы, но медики-практики признаются, что их обязали выполнять министерский план по экспорту, поэтому в привилегированном положении находятся больные из Палестины, Японии, Израиля, Украины. Органы для чужеземцев изымаются у непривилегированных белорусов.
Да, 200 млн долларов - заманчивая сумма. И она, судя по суете вокруг законодательств, очень привлекает Россию, Украину и другие страны СНГ. Но Российская Федерация в 2008 году подписала Стамбульскую декларацию о трансплантационном туризме и торговле органами, а посему иностранцев в наших листах ожидания нет и не может быть. Интересно, знают ли об этом депутаты Госдумы РФ?
Анна Бессарабова
НАВЕРХ
