Но о вожде мирового пролетариата и его усыпальнице написаны горы литературы. Гораздо меньше люди знают о Владимире Воробьеве - профессоре, который бальзамировал тело революционера с применением продвинутых по тем временам технологий. И который невольно повторил судьбу самого Владимира Ильича.
Владимир Ленин скончался 21 января 1924 года. Патологоанатом Алексей Абрикосов, проведя вскрытие, временно забальзамировал тело вождя, используя раствор из формалина, спирта и глицерина, чтобы каждый мог с ним проститься. За те три дня, что гроб находился в Колонном зале Дома союзов, мимо него прошли до полумиллиона человек.
Погребение Ленина должно было состояться на Красной площади. Мавзолей - деревянный куб, увенчанный пирамидой, - у Сенатской башни Кремля построили за считаные дни. Людской поток к нему не иссякал, несмотря на жгучие морозы - температура в Москве тогда опускалась до минус 30. За первые шесть недель проститься с Лениным пришли более 100 тысяч человек. В конце концов Сталин заявил о «необходимости сохранения тела до тех пор, пока сознание не свыкнется со смертью Ленина». Надежда Крупская была категорически против. Еще после смерти Владимира Ильича «Правда» опубликовала ее открытое письмо:
«Товарищи рабочие и работницы, крестьяне и крестьянки! Большая у меня просьба к вам: не давайте своей печали по Ильичу уходить во внешнее почитание его личности. Не устраивайте ему памятников, дворцов его имени, пышных торжеств в его память и т. д. - всему этому он придавал при жизни так мало значения, так тяготился всем этим. Помните, как много еще нищеты, неустройства в нашей стране. Хотите почтить имя Владимира Ильича - устраивайте ясли, детские сады, дома, школы, библиотеки, амбулатории, больницы, дома для инвалидов и т. д. и, самое главное, давайте во всем проводить в жизнь его заветы».
Но Крупская осталась неуслышанной...
ГЛУБОКАЯ ЗАМОРОЗКА
По одной из версий, главным сторонником посмертного сохранения тела Ленина был не Сталин, а первый нарком внешней торговли Леонид Красин - вроде как он разделял точку зрения продвинутых по тем временам врачей, ученых и философов, которые верили в возможность воскрешения человека в будущем. В любом случае идея о том, чтобы сделать Ленина живее всех живых, окрепла и требовала срочного воплощения в жизнь. Ближе к весне тело стало меняться - веки разошлись (их зашили), глазницы впали (были установлены стеклянные протезы), стали появляться признаки мумификации. Красин, изучавший когда-то химию, выступал за то, чтобы предать тело глубокой заморозке. Ему была дана разнарядка - закупить в Германии необходимое оборудование и приступить к разработке проекта. За состоянием тела Ленина следил Абрикосов. В одном из своих интервью он рассуждал о том, что современная наука не знает, как надолго сохранять тела умерших так, чтобы они выглядели как при жизни. Однако у его харьковского коллеги, профессора Владимира Воробьева, который давно занимался бальзамированием, была другая точка зрения. В узком кругу он заявил, что способ есть: «Анатомические препараты способны храниться десятилетиями, и этот же метод можно применить ко всему телу». Кто-то из окружения профессора донес об этом в Киев, а оттуда о Воробьеве сообщили в Москву, Дзержинскому. Воробьева вызвали в Кремль...
В первой половине марта специальная медицинская комиссия, в составе которой были Воробьев и его приятель-биохимик Борис Збарский, зафиксировала основные изменения, происходившие с телом вождя, и приступила к обсуждению дальнейших шагов. Ленинградский патологоанатом Георгий Шор предлагал уменьшить воздушное пространство над телом вождя, чтобы избежать быстрого высыхания, залакировать кожу лица для разглаживания морщин, как это делают косметологи, а вместо бесцветных стекол в крышке гроба вставить розовые, чтобы кожа не смотрелась мертвенно бледной. Владимир Воробьев же настаивал на том, чтобы удалить из организма всю жидкость, прочистить сосуды, погрузить тело в глицерин для его дальнейшего сохранения. «Другого метода в данное время нет», - убеждал он. Однако комиссия все же решила не отступать от первоначальной идеи о заморозке. Профессор вернулся в Харьков.
«СЕБЯ И МЕНЯ ПОГУБИШЬ»
Но морозильное оборудование, заказанное в Германии, безнадежно запаздывало. Температура в Москве повышалась, с телом Ленина начали происходить необратимые процессы - появились трупные пятна, запустился процесс гниения. Паника нарастала. Борис Збарский заверил Феликса Дзержинского, что тело Ленина спасти можно. Но нужен Воробьев! Профессора снова вызвали в Москву. Перед ним поставили сверхзадачу: сохранить тело вождя «как при жизни». Видимо, понимая, что это последний шанс осуществить задуманное, ему дали полный карт-бланш. Разумеется, ученый прекрасно понимал: малейшая ошибка - и все участники эксперимента окажутся в лагерях. Говорят, в беседе со Збарским Воробьев бросил: «Себя и меня погубишь...»
Работы велись в склепе под временным мавзолеем. Анатомы трудились практически без сна и отдыха, поскольку за телом требовался постоянный контроль. Напряжение было дикое. В склепе стоял жуткий холод. О том, в каких условиях приходится работать, Збарский однажды обмолвился Дзержинскому во время их очередной встречи. В течение одной ночи к мавзолею проложили рельсы и пригнали теплый трамвайный вагон с кроватями и электроплитами.
В середине июня, за месяц до окончания отведенного срока, Дзержинский поинтересовался, можно ли показать тело Ленина делегатам пятого конгресса Коминтерна, который как раз собрался в Москве. Воробьев ответил утвердительно, запросил только несколько дней, чтобы одеть вождя в костюм и привести траурный зал Мавзолея в порядок. Вечером 18 июня 1924 года Ленин «встретил» первых посетителей, среди которых были и члены его семьи. Рассказывают, что его брат Дмитрий Ульянов жал руки Воробьеву и Збарскому и повторял: «Он лежит таким, каким я видел его тотчас после смерти, а, пожалуй, и лучше». А Крупская просто тихо плакала.
26 июля правительственная делегация в лице Дзержинского, Молотова и Ворошилова официально приняла тело Ленина. Спустя 10 лет комиссия, которая следила за состоянием мумии, подтвердила, что «проделанная советскими учеными работа — это научное достижение мирового значения, не имеющее прецедентов в истории». Это доказывает и сегодняшнее состояние тела Владимира Ильича - оно сохранило эластичность, черты лица остались прежними, даже форма пяток не изменилась.
НЕЗАХОРОНЕННЫЙ ПРАХ
За проделанную работу Владимир Воробьев получил звание заслуженного профессора (единственный в СССР) и 40 тысяч червонцев. Ученому стало легче осуществлять свои проекты. Например, при его участии был открыт Украинский институт экспериментальной медицины и Харьковская анатомическая школа. Воробьев закончил начатую ранее работу над «Атласом анатомии человека» - по нему до сих пор учатся будущие медики. Но подержать его в руках не успел. Атлас был опубликован через год после смерти автора. 61-летний Владимир Воробьев умер 31 октября 1937 года. У профессора была больная, почти разрушенная почка. Организм пожилого человека не перенес хирургического вмешательства.
По злой иронии судьбы тело профессора не было захоронено. Его кремировали, урну с прахом передали на хранение в анатомический музей Харьковского мединститута. И урна превратилась в рядовой экспонат, поглазеть на который приходили студенты-медики.
Прах Владимира Воробьева захоронили только спустя 66 лет после его смерти - 25 января 2003 года. Памятник на его могиле родные поставили на свои деньги - у харьковских властей не оказалось средств. На скромной плите простая надпись: «Академик Владимир Петрович Воробьев, 1876-1937». И до сих пор многие не знают, что здесь покоится человек, сделавший Ленина «живее всех живых».
Фото: LEGION-MEDIA
