Встреча лидеров стран-союзниц в феврале 1945-го надолго определила мировой послевоенный порядок.
Снимок «Большой тройки» знаком, пожалуй, каждому жителю планеты. Но мало кто знает, что фото лидеров сделал и правительственный фотограф Борис Косарев. Внучка мэтра Мария КОСАРЕВА поделилась воспоминаниями, которые оставил дед.
«ДЯДЯ ДЖО» — ЭТО ОБИДНО?
Официальные заседания шли по вечерам. А по утрам - неофициальные приемы, которые устраивала то одна делегация, то другая, рассказывал Косарев. На одном из таких приемов Черчилль сказал Сталину, что они с Рузвельтом решили назвать встречу «Аргонавт».
«Мы - прямые потомки аргонавтов, которые, по греческой мифологии, приплыли на Черное море за золотым руном», - пояснил Рузвельт. Сталин с этим согласился. Но, когда Рузвельт назвал его «дядя Джо», обиделся, вспоминал Косарев. Ситуацию разрядил один из членов делегации США. «В конце концов, вы же употребляете выражение «дядя Сэм», так почему «дядя Джо» звучит так обидно?» - спросил он генералиссимуса.
Однажды после обеда все вышли во двор фотографироваться. «Рузвельт, Черчилль и Сталин уселись, - вспоминал Косарев. - Вокруг них расположились военные. К Черчиллю обратился кто-то из делегации и стал его о чем-то расспрашивать. Тот с улыбочкой ему отвечал. Рузвельт начал недоуменно прислушиваться, справедливо полагая, что момент для вопросов выбран неудачно. Сталину это тоже не понравилось, и он обидчиво отвернулся. Я сделал снимок».
РУЗВЕЛЬТА В СЕРЕДИНУ УСАДИЛ КОСАРЕВ
Вторая попытка на следующий день оказалась более удачной.
«Вначале кресло Сталина поставили в центре, но он был деликатным человеком. Посчитал ненужным злоупотребить своей ролью главного человека этой встречи, хотя и имел на это полное право, - рассказывал Борис Максимович. - Лукаво прищурившись, он обратился ко мне:
- Ты, товарищ Косарев, в данный великий исторический момент являешься главнокомандующим. Как скажешь, так и сядем.
Глядит на меня товарищ Сталин пристально, но дружелюбно и молчит. Только попыхивает своей трубкой. Я сперва, признаюсь, оробел. Как я посмею рассаживать таких великих людей?
Гляжу на Сталина, а он подбадривает меня жестом: мол, смелее. Я перевел взгляд на Черчилля. Смотрю, тот вынимает свою огромную сигару изо рта и отряхивает пальцем с нее пепел. Черчилль выглядел хоть и несколько испитым, но здоровяком. Далее мой взор падает на Рузвельта. Стоящим его увидеть было невозможно. Он всегда сидел в кресле-коляске или в своем «виллисе». На его бледном, изможденном болезнями лице вижу страдальческую сосредоточенность.
В это мгновение мне показалось справедливым усадить в центре именно его. Но принять это решение не смею. Перевожу взгляд на Сталина. Он без всяких слов с моей стороны понимает мое желание. В знак согласия закрывает на секунду свои мудрые, проницательные глаза, одобряя. Я говорю:
- В центре должен сесть больной человек.
Вот так и был сделан этот исторический снимок».
Между тем на первой странице «Правды» был опубликован снимок корреспондента «Известий» Самария Гурария, входившего в группу фотографов и кинооператоров, которых курировал Косарев в этой поездке.
Аналогичные снимки, безусловно, есть и на Западе, ведь на конференции в Ялте были также фотографы из США и Британии.
СЕКРЕТЫ «БОЛЬШОЙ ТРОЙКИ»
Косарев рассказывал, что для членов делегаций был организован специальный пляж, а по ночам с сейнера для них ловили ставриду и барабульку. Некоторые присоединялись к рыбной ловле.
Для гостей также организовали охоту в горах на оленей. Заповедные животные, но для переговоров такого уровня закрывали на это глаза. Черчилль, к слову, любил поохотиться. «У Черчилля была одна особенность, которая могла шокировать, - раскрыл секрет одного из лидеров тройки Косарев. - Во время заседаний он делал паузу и отходил в угол. К нему подходил офицер с сосудом… Премьер отворачивался к стене и справлял малую нужду. Он был пожилым и болезненным человеком, ведущим нездоровый образ жизни, страдал от простатита… Все собравшиеся это хорошо понимали и делали вид, что ничего не замечают».
Косарев рассказывал детям и про гастрономические пристрастия лидеров «Тройки». Так, Черчилль, по словам фотографа, больше всех пил и ел: «Он просто сметал все подряд со стола. А русские щи заказывал по нескольку тарелок за обед». Премьер предпочитал армянский коньяк «Двин» крепостью 50 градусов 10-летней выдержки, хотя пил и «Московскую» водку, которую подавали к столу.
Как-то Сталин, нахваливая грузинские сухие вина, спросил, знают ли гости виноградную водку - чачу. Ни Черчилль, ни Рузвельт о такой не слышали. Сталин сказал, что, на его взгляд, это лучшая из всех видов водки. Правда, добавил, что сам ее не пьет, предпочитает легкие сухие вина (хванчкару, по уверениям Косарева). Однако гостям чачу пообещал, и на следующий день они получили от Сталина этот презент.
«Только Рузвельт вряд ли ее попробовал», - отмечал Косарев. Рузвельт вообще не пил, да и ел очень мало. Равнодушен к еде был и Сталин. Он любил шашлык, красный репчатый татарский лук и много зелени. Англичанам же очень понравился наш жареный картофель, а американцам - выпечка, подметил Косарев.
По уверениям фотографа, главы государств пили немного и только за завтраком, произнося тосты за здравие друг друга и успехи в войне с фашистами. «А не выпить за это считалось неприличным. Вечером же во время официальных переговоров они не пили, а только интенсивно курили, особенно Черчилль. Его без сигары невозможно было увидеть», - вспоминал Косарев.
Любопытный инцидент случился и на заключительном ужине. Черчилль и Рузвельт произносили тосты за здравие Сталина, а тот в ответ предложил выпить за британского монарха Георга VI. Черчилль поморщился, так как надеялся услышать тост в свою честь. Косарев объяснял это так: «Сталин уважал Черчилля. Но не мог простить ему хитрость. Второй фронт надо было открывать сразу же после начала Германией войны с нашей страной, а не ждать, когда мы огромными жертвами обескровим себя. Вообще Вторую мировую войну можно было бы сразу же прекратить, как только она началась, если бы Англия, Франция и Америка, объединившись, противопоставили себя Гитлеру. В 1939-м Германия имела двухмесячный запас боеприпасов и 40 дивизий, а одна только Франция - 100».
ФОТОАЛЬБОМ ВОЖДЬ НЕ ВЗЯЛ
Еще до начала конференции Косарев заказал в типографии три красных альбома. Туда он вклеивал лучшие снимки.
«Я каждый день видел товарища Сталина с утра и до вечера. Часто его снимал и оперативно показывал ему мои фотографии, - рассказывал он. - Жил я в помещении бывшего немецкого Ялтинского гестапо. Позже это стало гостиницей «Украина». Обычно за мной прибегал генерал Власик, говоря, что меня вызывает Хозяин - так он называл Сталина.
Я приходил к Сталину, показывал ему вчерашние фотографии. Он смотрел снимки и давал мне новое задание на текущий день, говоря при этом: «Наша делегация должна быть отображена в самом лучшем свете. Ведь она представлена самой достойной, сильной и великой страной».
Иногда Власик пытался навязать мне свой вариант съемок, уча, как снимать, но Сталин прерывал его: «Молчи и слушай, что говорит мастер». При этом присутствовал кинорежиссер Сергей Герасимов, кивая в знак согласия головой».
Итак, Косарев вклеил снимки с Ялтинской встречи в альбомы. Два отправил Черчиллю и Рузвельту, а с третьим поехал в Кремль.
«Захожу в кабинет. Вижу, что Сталин за работой, - рассказывал Косарев. - Он, не прекращая писать, радушно меня встретил, как старого знакомого, с которым много совместно поработали. Внимательно посмотрел альбом и сказал: «Мне понравилась твоя работа. Крути дырку в гимнастерке. Ты будешь представлен к ордену. Эти наши союзники мне много крови попортили, оттягивая открытие второго фронта. Этим они мне неприятны. Я не хотел бы иметь у себя никаких воспоминаний о них. Оставь этот альбом себе. А в память о нашей встрече я дарю тебе вот эту трубку».
Так ценный альбом остался в семье Косарева.
Елена Скворцова
Фото из архива Б. Косарева
