Папа - знаменитый актер Александр Кайдановский. Мама - не менее знаменитая Евгения Симонова. Отчим - режиссер, муж - актер… Не семья - настоящий дом творчества. Только от этого разве легче? Попробуй объясни, что на детях природа не всегда отдыхает. Докажи, что попала в кино не по блату.
-Зоя, вы ведь больше на папу похожи, правда?
- Внешне - наверное.
- А по характеру? Ваша мама как-то сказала, что с Кайдановским они расстались, потому что были очень разными людьми, а вот в Зое, дескать, эта разница удачно сочетается. Что Евгения Павловна имела в виду?
- Я даже не знаю. Мама всегда говорит, что я могу быть очень резким человеком, и это у меня от папы. А мягкость - в нее. Хотя, с другой стороны, моя мама тоже может быть такой резкой! Ну а так… Вообще это хорошо, когда женщина похожа на своего отца, она счастливой считается.
- Не жалко, что по большому счету папиной дочкой не стали?
- Нет, не жалко абсолютно. Во-первых, потому что все это было, была и близость в какой-то период. Но все-таки реальным отцом моим всю жизнь был Андрей Андреевич (режиссер Эшпай - нынешний супруг Евгении Симоновой. - Ред.) А с Александром Леонидовичем, конечно, все было в меру...
«ЖАЛЬ, ЧТО ПАПА НЕ УВИДЕЛ МОИХ РАБОТ»
- Вы ведь и познакомились с отцом, можно сказать, в подростковом возрасте.
- Не то что познакомились, просто стали чаще общаться. Даже в Испанию вместе ездили.
- Смогли узнать его в полной мере?
- Ну как, никого нельзя узнать в полной мере, даже собственного ребенка. Но я ощутила эту близость, генетическое родство. Такой маленький забавный эпизод вам расскажу. Знаете, я, когда очень сосредоточенна, начинаю сопеть. Однажды пришла к папе, он резал сыр. Очень сосредоточенно. И я подумала: блин, да это просто я, вот в кого это у меня, оказывается. Или другой пример. Есть такой писатель Густав Майринк. Вообще странный писатель, его произведения больше похожи на философские трактаты, они настолько завораживают, хотя кому-то, может быть, покажутся даже скучными. Я читала его роман «Голем», мне так нравилась книга. А потом узнала, что и папа был под сильнейшим впечатлением от этого романа. Причем он мне об этом ничего не говорил, кто-то рассказал уже после его смерти. И я была так потрясена. Вкус один, причем вкус нестандартный… Конечно, я жалею, что у нас было мало общения. Жалко, что он не познакомился с моими детьми, не увидел моих работ. Но что уж тут поделаешь…
- Про отчима спрошу. Есть ощущение, что он с вами всю жизнь, или помните момент знакомства?
- Я четко помню момент, когда он вошел в нашу семью. Тогда сразу возникло ощущение, что у меня появился папа.
- Так его и называете?
- Нет, я зову его Андреич. Помню, мама спросила меня: могу ли я называть его папой? Но то ли я стеснялась, то ли из-за того, что у меня был все-таки папа… В общем, так сложилось: Андреич и Андреич.
- Сам Эшпай не пытался приучить вас к «папе»?
- Может, ему на каком-то этапе и хотелось. Но вскоре Маруся родилась, сестра моя… Вы знаете, на работе, если мы на съемочной площадке, я вообще называю его Андрей Андреевич и на «вы». А за глаза, когда мы с мамой или с Марусей разговариваем, могу и папой назвать.
- Как с сестрой поделили папу с мамой? Ведь часто, когда в семье появляется малыш, старший ребенок уже не получает того внимания и заботы. Тем более для Эшпая вы не родная дочь.
- Нет, Андрей Андреевич не такой человек. Он всегда говорит, что у него две дочери. И я никогда не чувствовала какого-то недостатка внимания, всегда была окружена теплотой и заботой.
- Как родители отнеслись к вашему решению поступать в театральный?
- На самом деле они сами в какой-то момент меня к этому подвинули. У меня был такой сложный подростковый период, неуправляемый.
- Что же такого ужасного вытворяли?
- Где-то шаталась, сидела в подъездах, курила. Мы каждое лето проводили в пансионате «Звенигородский» от Академии наук - у меня дедушка ученый был, физиолог. Там по большей части отдыхали дети профессоров - мажоры, в общем. И это были такие жуткие мальчики. Водку я с ними не пила, но пила какой-то портвейн, пиво. И почти каждую ночь мы устраивали такие вылазки: вылезали через открытое окно и катались на машине, которую один из парней угнал у родителей. Слава богу еще, что ничего не случилось, все же были выпивши… А в десятом классе я учиться перестала. То есть ходила в школу, но так, знаете, - покурить. И когда родители поняли, что со мной справиться вообще нельзя, они меня отправили в ГИТИС - там тогда набирали курс после 9-го класса, ПТУ практически.
- В качестве наказания, что ли? А беседы нравоучительные с вами проводили?
- Со мной все проводили беседы: и мама, и папа, и Андреич, - там были стянуты все силы. Папа, помню, все подарки мне дарил. У нас с ним вообще такие интересные встречи были. На Кутузовском проспекте тогда только открылся Ирландский дом, где продавалась всякая заморская всячина: йогурты, сыры какие-то необыкновенные. Мы закупали всей этой вкуснятины, приходили к нему на Воровского, все это поедали. И смотрели какой-нибудь блокбастер: «Чужие», «Терминатор».
- А маме, может, и не до вас особо было? Все-таки актриса: съемки, репетиции, гастроли...
- Нет, мама всегда как-то сочетала дом с работой. Хотя действительно много ездила, и в течение года я ее видела нечасто. Зато летом всюду брала меня с собой: я ездила с ней на съемки, на гастроли. Да и на спектаклях часто сидела за кулисами. Помню, мама играла в «Смотрите, кто пришел», там терла яблоко на сцене. И я знала, что сейчас она потрет яблоко, принесет мне и я съем его за кулисами. А «В отсутствии любви и смерти» она лежала рядом с кулисами на раскладушке, протягивала мне руку, и мы так с ней держались… Нет, у нас с мамой связь фантастическая, мы очень любим бывать вместе.
«УПРОСИЛА МАМУ ПОМЕНЯТЬ МНЕ ФАМИЛИЮ»
- Вообще со стороны кажется, что у вас очень дружная семья - едва ли не в каждом фильме Андрея Эшпая снимаетесь в полном составе. Или это не более чем голая экономика, семейный подряд?
- Я, может быть, сейчас нескромно скажу. Но если родственники талантливы, то почему их не взять? Конечно, было бы трагично, если бы меня пихала мама, а все бы вокруг говорили: какой ужас! Но такого, слава богу, не происходит. В «Детях Арбата» мы впервые все снимались у Андрея Андреевича. Даже Маруся, сестра моя, - у нее там маленькая роль, бессловесная. Но мне кажется, все в этом фильме заняли свои достойные места. Я понимаю, если бы Андреич дал мне главную роль, которую играла Чулпан Хаматова и к которой я совсем не подходила. Тогда действительно можно было сказать: по блату взяли. А там у меня очень яркая роль…
- Да никто вроде и не сомневается. Или наслушались уже про семейственность?
- Да. Но это все я воспринимаю как зависть. Конечно, одно время я комплексовала, что у меня известные родители. Мне все подруги говорили: ну ты-то поступишь в институт, понятное дело. Конечно, я переживала… Это большое бремя, когда у тебя такая фамилия, когда к тебе предвзято относятся, оценивают сначала, имеешь ли ты право носить эту фамилию, а потом уж смотрят на тебя как на личность. И ты не имеешь права на ошибку…
- Вам легко с мамой играть?
- Да. Но мы, хоть и снимаемся в одних картинах, на съемочной площадке редко пересекаемся. Разве что в одной из последних картин Андреича - «Событие». Мы с Чулпан Хаматовой играем двух сестер, а мама - нашу маму... Вообще, хочу сказать, на съемках у Андреича мы с мамой самые тихие, самые исполнительные. Более того, был период, когда снимались вообще бесплатно. Потом, естественно, нам все равно заплатили, но при этом происходили настоящие битвы с главным бухгалтером. «Не надо, - кричала я, - зачем вы мне столько заплатили!» А когда меня наконец утвердили на «Дети Арбата» и второй режиссер спросил: «Зоя, сколько вы хотите денег?», помню, я ответила: «Что вы, я вообще не имею права какую-то сумму называть»…
- А еще у вас какая-то детективная история, связанная с фамилией. Вы по паспорту кто?
- Симонова.
- Были Кайдановской, потом решили стать Симоновой?
- Да, решила - был период, когда мы с папой не общались. И что выходило? Мама - Симонова, двоюродные сестры - Симоновы. Маруся - Эшпай. А я какая-то непонятная Кайдановская. Лет в 11 я даже ненавидела свою фамилию. Не из-за папы, у меня никогда не было на него обиды. Вот почему-то переживала, что я не в семье. И просто с ножом к горлу пристала к маме, чтобы она поменяла мне фамилию. Но это еще что! Одно время я очень хотела быть Зоей Андреевной Эшпай. На что мама сразу мне сказала: понимаешь, это уже не получится…
- То есть Кайдановская - ваш творческий псевдоним. Может, пора уже закрепить эту фамилию официально?
- Ой, мне сейчас все говорят: «Поменяй паспорт, стань Кайдановской». А я не хочу…
- Но почему?
- Не знаю. Может, боюсь, что опять стану отщепенцем в семье. На самом деле это все комплексы, комплексы…
Фото FOTOBANK.COM
