Теперь он большой человек. Не в смысле роста, хотя при своих 193 см привык смотреть сверху вниз. Вот уже более двух лет Эдгард - директор Большого Московского цирка на проспекте Вернадского. И что же, жизнь удалась? Запашный так не считает. Слишком много проблем вдруг навалилось разом. В интервью «МН» знаменитый дрессировщик рассказал о бедах российского цирка, о конфликте с «Дю Солей». Ну и о том, почему при двух дочках он до сих пор не женат.
- Во-первых, как к вам обращаться? Эдгард, Эдгард Вальтерович?
- Можно Эдгард.
- Но в цирке все называют вас исключительно по имени-отчеству.
- Да, это сразу как-то произошло. Даже несмотря на то что половина команды работала со мной последние лет семь. В приватных беседах эти люди могут называть меня просто Эдгард - у нас теплые дружеские отношения. Но в цирке - только по имени-отчеству. Работа есть работа.
- А Эдгард и Эдгард Вальтерович - это два разных человека?
- Да нет. Я не лицемер, не человек, который изменился, получив кресло директора. Да и не пытаюсь я быть другим на работе, надевать на себя какую-то чуждую мне маску. Просто работа - это одно, а семья и друзья - совсем другое. Разные вещи.
- Неужели вечером, закрывая дверь своего директорского кабинета, тут же забываете про дела?
- Я очень стараюсь делать именно так, как вы сказали. Но, конечно, из головы все равно невозможно выкинуть мысли о цирке. Особенно если имеются большие проблемы...
«ЕСЛИ КОЗЫРЕК ЦИРКА УПАДЕТ КОМУ- НИБУДЬ НА ГОЛОВУ, МНЕ СЛОЖНО БУДЕТ ОСТАВАТЬСЯ ОПТИМИСТОМ»
- Эдгард, ваше назначение многие восприняли неоднозначно. В том числе и потому, что на ключевые позиции вы поставили своих родственников. Наверняка в коллективе, который сложился задолго до вашего прихода, к этому отнеслись, мягко говоря, настороженно...
- Конечно, когда возглавляешь такой большой коллектив (а это порядка 700 человек), то без сплетен и интриг не обходится. Поэтому с первого дня своего назначения я был доступен для всех и свои позиции, убеждения, намерения озвучивал только публично. Прежнее руководство настраивало коллектив на то, что придут два разрушителя, которые уничтожат Большой Московский цирк, сделают из него филиал Цирка братьев Запашных. Даже байка такая ходила: «Весь цирк Московский мы разрушим до основанья, а затем мы наш, мы новый цирк построим, кто был никем, тот станет всем». Нас с братом, конечно, имели в виду. Но этого не произошло. Конечно, без увольнений, без кадровой чистки не обошлось. Но и здесь я столкнулся с огромной проблемой. Дело в том, что прежнее руководство цирка с большинством артистов заключило так называемый бессрочный договор. Совершенно, на мой взгляд, неправильная система. Когда у людей теряется ощущение того, что их могут уволить, зачастую они становятся настоящими беспредельщиками. Прямо в открытую говорят: а что ты с нами сделаешь? А это ведь сказывается на качестве работы, на отношении к делу. Более того, у нас в цирке есть целая группа мужчин-артистов, которые взяли декретный отпуск по уходу за детьми. Да, имеют право. Но при этом они постоянно работают в разных ночных клубах, за границей. Думают, что умнее меня, что я ни о чем не догадываюсь. Но, честно говоря, я их вообще не могу понять! Понимаю, если так случилось, что мужчина вдруг один остался с детьми или в семье рождается больной ребенок. А так... Вы знаете, я сам вырос в цирке. Когда был совсем еще маленький, мои родители привязывали меня за ногу к табуретке, чтобы никуда не уполз, давали игрушки, а сами, присматривая за мной издалека, репетировали. И, кстати, у нас в цирке есть артисты, у которых по двое, по трое детей, и они прекрасно совмещают работу с домашними делами. Вот таким людям я готов помогать в решении каких-то вопросов. А с теми, кто думает, что может всех перехитрить, я работать не буду.
- До прихода в Большой Московский цирк вы были независимым человеком. А теперь попали в государственную структуру, где свои правила, бюрократические препоны, зависимость от решений власть имущих. Иной раз не возникает желания послать все это куда подальше?
- Такие мысли могут возникать вспышками. Когда уже не знаешь, кому в этой стране нужно доказать, что самое большое цирковое здание в Европе, третье по величине в мире (!), находится в ужасном состоянии. Когда обиваешь пороги кабинетов, когда лично разговариваешь с двумя вице-премьерами нашей страны и показываешь фотографии, на которых видно - крыша в зрительном зале с трех сторон течет... Вот в этот момент мысль такая: друзья, ведь это не мое здание. И это не акционерное общество братьев Запашных. Я стою здесь перед тобой в кабинете не потому, что мне это надо, наоборот, это как раз нужно тебе! Ты - чиновник высшего ранга, ты руководишь нашей страной. И вот тебе я могу сказать, что 700 тысяч людей, которые приходят в этот цирк ежегодно, не заслуживают такого унижения, чтобы во время представления на них что-то капало... Не поверите, но с этим вопросом я не могу справиться два года. Два года! И вот именно в такие моменты действительно подобные мысли посещают: а не пошло бы это все!..
- Что же вам отвечают чиновники?
- Сейчас есть прекрасная отмазка - кризис. И с этим не поспоришь. «У всех все плохо» - так мне говорят последние три-четыре месяца. А до того? Например, отсылали в другие министерства. Причем очень профессионально накидывали схемы, по которым тебе нужно дальше действовать. Ты выходишь из кабинета вдохновленный тем, что наконец-то удалось решить вопрос. А спустя какое-то время понимаешь, что от тебя банально отмахнулись.
- Когда выставляли на конкурс свою кандидатуру, когда хотели занять эту должность, не знали, как обстоят дела, или питали иллюзии, что все можно быстро решить?
- Нет, я знал, куда шел. И прекрасно понимал, что работа предстоит глобальная. Здесь должен пройти капитальный ремонт: реконструкция, стройка. Здесь все это должно быть. Но ничего не происходит.
- А что должно случиться, чтобы ваш оптимизм угас окончательно?
- Как ни печально звучит, но, наверное, какое-нибудь несчастье. Если, не дай бог, козырек цирка упадет кому-нибудь на голову, мне сложно будет оставаться оптимистом... Хотя я должен признать, что именно при нынешнем министре культуры произошла некая переоценка циркового искусства. Мединский - первый министр на моей памяти, который может четко и на любом уровне рассказать, что такое цирк. Потому что он здесь был. И во многих других цирках страны, чего до него не делали в принципе последние три министра культуры. Именно Мединский к цирку отнесся как к части культуры. Ведь мы всю жизнь во всех документах были как «и т.д. и т.п.», и даже с этим в какой-то степени смирились.
«ВСЕ, КТО ЖЕСТОКО ОБРАЩАЛСЯ С ЖИВОТНЫМИ, УЖЕ УВОЛЕНЫ»
- Эдгард, неужели с чиновниками сложнее, чем с хищниками?
- Намного... Вообще, с Цирком братьев Запашных у меня получалось все спокойно и очень быстро. Я не знал, что означает слово «тендер», мне не нужно было готовить обоснования для того, чтобы кого-то принять на работу или уволить. Разрешение на использование пиротехники я получал гораздо быстрее, чем сейчас. То есть на собственном примере я убедился, что государственная машина жутко неповоротливая, бюрократичная. Так скажу вам: устраивая новогоднее шоу в Большом Московском цирке и в Лужниках (а это происходит уже восемь лет), мы с братом работаем в принципе на одну и ту же публику. Только в Лужниках я могу использовать пиротехнику, а здесь - нет. Формальное объяснение такое: Лужники - это спортивный объект, поэтому можно. Большой Московский цирк - учреждение культуры, поэтому нельзя. По-моему, абсурд. Но изменить это невозможно.
- А казалось, если уж справляетесь с тиграми, то людей укротить можете в два счета.
- Ну то, что дрессировщик хороший психолог, это правда. Мы в каждой ситуации ищем причину успеха или неуспеха, и вот эти навыки, приобретенные на манеже, мне, конечно, помогают в жизни. Я умею общаться с людьми, могу доказать свою позицию. Но тут, видимо, вступает в силу не только чисто человеческий фактор...
- Что вы думаете о конфликте между российским цирком и западным, где не используются животные? Действительно «Дю Солей» строит козни и обличительные ролики - их рук дело?
- Мне не хочется называть именно этот цирк - у меня нет прямых доказательств. Но в то, что с приходом этого цирка на российский рынок у нас вдруг появились зоозащитные организации; что организуются пикеты около цирков в Челябинске или Екатеринбурге, а через месяц туда приезжает с гастролями «Дю Солей», вот в такие совпадения я верю. И мне кажется, что это планомерная работа, которая тщательно ведется. Работа по дискредитации российского цирка в борьбе за зрителя. Стереотип, который сейчас навязывается народу - работа с животными подразумевает жестокость, и других методов быть не может, - это, считаю, планомерное уничтожение искусства. Более того, артисты цирка не готовы к такой борьбе, к таким диалогам. И ведь не только цирк страдает. Вспомните, такая же история была с художественной гимнастикой. Люди не могли понять, почему четыре Олимпиады подряд российские спортсменки другим участницам не оставляют шансов, и начали обвинять Ирину Винер в том, что она якобы применяет в отношении своих воспитанниц насилие. А на самом деле Ирина Александровна - просто гениальный тренер, который всю жизнь отдает своим девчонкам. То же самое, считаю, произошло и с цирком. Да, есть какие-то дрессировщики, которые совершают преступления. Есть уроды, которые жестоко обращаются с животными. Но нельзя же обобщать! Это ведь не значит, что во всем цирке все делают то же самое... Да и вообще, разница между мною и зоозащитниками состоит еще и в том, что я могу подойти к тигру и поцеловать его в нос, а они нет.
- Допустим, вам становится известно, что в Большом Московском цирке работает такой вот, как вы говорите, урод, который издевается над животными. Ваши действия?
- Два года назад по интернету гулял ролик, в котором демонстрировалось жестокое обращение с животными. Некоторые люди, которые там фигурировали, работали в Большом Московском цирке. Так я с ними распрощался в течение недели. Мне с такими людьми не по пути. И я тут же напичкал весь цирк видеокамерами, чтобы в режиме реального времени следить за дрессировщиками. Много нового, кстати, узнал. Например, как работает Юрий Александров, один из лучших в мире дрессировщиков бурых медведей. Я был просто потрясен, когда увидел, как Юрий заходит в вольер к медведям. Их трое, а он один! Причем заходит без защиты, на их территорию! И они бегут к нему навстречу, его облизывают. Я просто расскажу вам один случай, чтобы вы понимали, что такое психология бурого медведя. Когда-то давно один ассистент по пьяни ночью залез к медведям. Порядка восьми часов тело не могли забрать у них. Медведи этого человека растерзали, с этим куском мяса они уже просто игрались...
«Я НЕ ЖЕНАТ, И ЭТО ПУНКТ, ОТ КОТОРОГО ПОРА ИЗБАВИТЬСЯ»
- Эдгард, а от хищников какие черты характера вы переняли?
- Могу сказать вам - это честность, открытость. То, что свойственно моим хищникам. Вот чего я точно не буду делать, так это врать, лицемерить, обманывать, для того чтобы достичь собственных интересов. Я по трупам не шагаю.
- Вслед за братьями уже и сестры Запашные появились. Это ваши дочери, дочери вашего брата. Вы хотите, чтобы они стали дрессировщицами, или в это опасное дело девочек не пустите?
- Это не совсем так на самом деле. Моя мама, Татьяна Запашная, десять лет работала артисткой, дрессировщицей. Да, физически это сложно для женщины, да и морально тоже. Но в нашем случае пока рано о чем-либо говорить. Девочкам до 16 лет в клетке с тиграми делать нечего. Пускай набираются опыта за клеткой. Посмотрим, к чему их будет тянуть.
- Несмотря на наличие дочек, вы не спешите связывать себя узами брака. Почему до сих пор не женились?
- Мне не нравится отвечать на такие вопросы, потому что я не хочу уподобляться тем поп-звездам, которые часто и с удовольствием рассказывают про свою личную жизнь. Могу лишь сказать: да, я не женат. И это пункт, от которого мне пора избавиться.
- Пример брата, который давно остепенился, уже вдохновляет?
- Вот как раз, глядя на семью брата, я понимаю, что мне хотелось бы, чтобы у меня все было немножко по-другому. Эля, супруга Аскольда, не так близка к цирку. А мне все-таки хочется, чтобы с любимой можно было разговаривать и о работе тоже. Хотя это не значит, что моей избранницей непременно должна стать цирковая артистка, вовсе нет. Моя мама до встречи с папой не была цирковой. Но она влюбилась в цирк, приняла его, и он стал частью ее жизни. Я просто хочу, чтобы мы с моей будущей женой смотрели в одну сторону, занимались одним делом. Чтобы наша жизнь была как бы одна на двоих. И тут ошибиться нельзя...
Ксения Позднякова
Фото из архива Э.Запашного
