Прошло четверть века. А она рассказывает так, будто все было вчера. Как будто сейчас раздастся звонок и в дверь войдет ее Андрюша. Не баловень судьбы, не любимец публики, не актер, привыкший играть на чувствах и эмоциях толпы. А усталый близкий человек, которому надо поделиться своими радостями и горестями...
Лариса Ивановна, вы ведь сошлись не юнцами в общем-то…
- Нет, встретились мы как раз юнцами - в 22 года. А сошлись много лет позже, когда кое-что уже хлебнули: и он хлебнул, и я. Мы вообще оба бежали по жизни как сумасшедшие. Как от чумы люди бегут. И встретились вот на этой пробежке...
- Правда, что Миронов вас долго добивался, а вы ему отказывали?
- Я не возьму на себя смелость говорить, что Андрей, дескать, бедный, меня добивался, а я снисходительно на него посматривала. Это все неправда. Правда то, что он мне сделал предложение, когда мы были еще совсем молодые. У меня была квартира однокомнатная, и у него уже к тому времени. В те-то годы! Можете себе представить?! Он мне говорит: «У тебя квартира, у меня квартира. Давай поженимся». Помню, первый раз он меня в гости пригласил... (Лариса Ивановна рассмеялась.) Прихожу к нему, звоню в дверь. Открывает Андрей Александрович: в халате черно-сером, воротник шалькой, - знаете, барин такой. Я ему говорю: «Извини, Андрюш, я к тебе не пойду, ты в халате. Смокинг надень, тогда войду. Я пойду погуляю, через несколько минут вернусь - чтобы был одет». Прихожу, смотрю - стоит в смокинге с бабочкой: «Так тебя устраивает?» Ой, это было так смешно!
«ОН МНЕ РАССКАЗЫВАЛ О СВОИХ ЛЮБОВНИЦАХ»
- Почему же он так настырно делал вам предложения?
- Не скажу, что безумно в меня влюбился, как сумасшедший. Нет, конечно, - он меня абсолютно не знал, причем ни с какой стороны. Но я ему нравилась. Потом, я известная артистка. А Андрюша жуть как любил известных артисток, вы себе не представляете. Меня же с ним познакомила другая очень известная артистка - Наталья Фатеева: «Я знаю, кто твой мужчина». Это же с ее легкой руки мы узнали друг друга.
- Известно, что он и в Фатееву был влюблен?
- Да, но она очень быстренько отшила его в мою сторону. И Андрей моментально перестроился. Все-таки я тоже была известная артистка, а его «Бриллиантовая рука» только в 69-м вышла. Сколько раз он мне говорил: «Лариска, сЕмью (именно с ударением на первый слог) надо делать». А однажды сказал: «Боже мой, Лариса, пора заканчивать все поиски, глупые эксперименты. Нам надо быть вместе». «Андрюш, - говорю, - ведь мы же не любим друг друга». Он мне ответил: «Ларис, мы полюбим потом». И знаете, ведь он был прав. Молодые же обычно как оголтелые женятся в раннем возрасте: гормоны играют, страсть кипит. А жизнь семейная - не игра гормонов, это некий творческий процесс.
- Кстати, насчет хорошеньких актрис. Как вы отнеслись к той книжке знаменитой?..
- А я ее не читала и даже не хочу на эту тему разговаривать. Это бессмысленные беседы. Даже, я бы сказала, унизительные. Грязь! (Речь о скандальной книге актрисы Татьяны Егоровой, в которой та описала свой роман с Мироновым. - Ред.)
- Вы не читали, зато читали многие другие и могли об этом говорить за вашей спиной.
- Пусть говорят что угодно… Во-первых, это очень низко - написать такую книжку сразу после смерти Марии Владимировны. Написала бы она при ней, при Андрюше, - так нет, все сделала по-тихому. Ну мелко, глупо, бессмысленно! Во-вторых, у людей есть право на существование - она таким образом существует.
- Да ладно бы только Егорова. Сейчас читаешь интервью с актрисами того поколения - едва ли не все были любовницами или Высоцкого, или Миронова.
- Ну, это им так нравится - что я-то могу сделать? Потом они не впрямую говорят - намекают. И далеко не всем стоит верить. Про каких-то любовниц Андрюшиных я знала очень хорошо - он сам мне рассказывал, кто действительно у него был. Я говорила: «Андрюш, что ты мне рассказываешь - вот тебе бумажка, пиши». Смотрит так озорно: «А мне твоя реакция нравится». - «Ну, меня раздражает, зачем тебе это надо?» - «Нет, ты должна знать»... А вот эти все вякалки сейчас - это все бред. Ну посмотрел, ну ущипнул…
- Я вспоминаю: Проклова, Яковлева…
- О Прокловой он мечтал. Но не удалось - там перехватил художник один... Причем Андрюша так очаровательно готовился к той поездке (на съемку фильма «Будьте моим мужем». - Ред.). Это было что-то! Я же сразу все поняла. Покупал себе брюки, какие-то рубашки. «Ах, тебе на съемку, в Сочи! Ну конечно». И Андрей хохотал, понимая, что я догадываюсь. А через несколько дней он почему-то вдруг вызывает меня. Я приехала и увидела - «непрохонже»! Ну не получилось. Он уж, видимо, размечтался, она там другого себе нашла - так Андрей меня вызвал как спасительницу. Ей-то он не мог ничего сказать, вот и срывался на мне. И я, вот смех-то, его пожалела. Даже обиделась за Андрюшу. Проклова как-то рассказывала о том эпизоде, говорит: ну, он какой-то был увалень такой… Думаю: елки-палки, чего ж она такое говорит? А он пытался, да у него это была целая история… Ну понимаете, какая штука: мужчину не исправить в этом смысле никак.
- Но если Миронов рассказывал, значит, знал, что воспримете адекватно и ничего за этим не последует.
- Конечно!
- Как же научились не обращать на это внимания?
- Почему не обращала? У меня реакция была жуткая! Вот нравилось ему, когда я ревновала. Но что это вообще обсуждать… Это же естественно, что у мужчин может быть не одна женщина. У нас в мозгах сидит: я одна и лучше меня нет, а все остальные - паршивые девки. А у мужчин по-другому. Вот он увидел: какая-то пошла, двигается. Ее надо поймать, и все. Охотничий инстинкт: поймал, прикусил и до свидания.
«В ТОТ ДЕНЬ БЫЛИ СИЛЬНЫЕ МАГНИТНЫЕ БУРИ»
- Такой живой во всех смыслах человек, а вспоминаю последние роли Миронова - все грустнее и грустнее…
- Да. Но самая «черная» работа, мне кажется, по части грусти - это то, что они с Чурсиной сделали - фильм-спектакль «Белые розы, розовые слоны». Он смотрит и говорит прямо в кадр: «Куда уходят все люди?» И у него там такое изможденное лицо, усталое. Просто готовое к смерти. Причем это снимали в мае, а апрель-май для него были самые тяжелые месяцы. Видимо, в это время у Андрюши сильно работала его аневризма, от которой он умер, быстро бежала кровь, и бывало, он заговаривался. Тогда ведь не понимали, в чем дело. Думали: ну, в компании сидел - выпил, наверное. А он мог совершенно посторонней женщине сказать такое, чего никогда в жизни себе бы не позволил. Я говорю: «Андрюш, а что ты Леночке сказал?» Он: «Как! Я ей такое сказал?!» То есть это было как наваждение. А теперь я понимаю: у нас же у всех в голове есть хранилище, что-то мы там тайно храним: мечты свои, злобу свою, радость - все что угодно. И потайные мысли свои не выдаем. А когда с бешеной скоростью несется кровь, из этого ящика вылетает все и ты можешь такое завернуть!..
- И какие у него фразы вылетали?
- Грубоватые. То, чего в принципе от него невозможно было услышать. И даже в адрес мамы, как я помню, - слава богу, она не слышала. Это было как раз в апреле, мы приехали в город Жданов, и в ответ на какую-то случайно брошенную фразу он сказал: «Да пошла ты!..»
- Тогда, наверное, и лечением особо некогда было заниматься?
- А тогда и лечить это не могли. У нас не делали этих снимков, этих операций. И, оказывается, при такой аневризме Андрюше нельзя было быть артистом. Потому что у артиста на сцене, по себе знаю, резко повышается давление. А у него и так оно было повышенное.
- А на сцене Миронов мог заговариваться?
- На сцене - нет. Но! У него в день смерти сильно заболела голова. Он в этот день еще два часа играл в теннис на солнце. Может, если бы пару дней еще потянул - полежал бы, отдохнул, не играл бы в теннис - все и угомонилось бы. А так… Было сильное солнце, пекло очень; помню, все приставала к нему: почему он без шапки? Андрюша еще красный был как помидор. Лицо красное… Вообще в этот день очень сильные магнитные бури были. Я не могу понять, что это такое было, просто помню: мы ждали, когда Андрюша подъедет к нашей гостинице, заберет Шуру Ширвиндта и они поедут на спектакль. И вдруг… уснули. Я, Маша, моя приятельница, ее сын - все уснули мертвым сном. Я в жизни никогда так не спала, вообще сплю неглубоко, только со снотворным засыпаю. А в этот день - в день смерти Андрюши - мы до восьми часов спали все, просто как убитые. Причем, когда проснулась, я пошла в стенку - вот такая неосознанность была, понимаете? Я думаю, что очень сильные магнитные бури были...
- Вообще события того дня часто в голове всплывают?
- Да нет, вот сейчас с вами разговариваем - вспоминаю. А вообще за эти 25 лет я уже как-то перешла в то состояние, когда человека нет, но ощущение его присутствия все равно существует. Всегда, постоянно. И я поняла, отчего это. Оттого, что ты находишься с его существованием. Вот говорят: человек будет жить, пока мы его помним...
- Лариса Ивановна, 25 лет прошло. А рассказываете вы о Миронове, будто бы все было вчера. Это по-прежнему ваша нынешняя жизнь?
- Вообще я вам хочу сказать такую вещь. Как-то лет пять назад я поехала в Швейцарию с одной своей приятельницей. Однажды вечером, когда уже вернулись с гор, со всяких бассейнов, мы купили какое-то очень хорошее швейцарское вино, зажгли свечи, пили, беседовали. Время от времени как-то невольно в связи с чем-то у меня возникала тема Андрюши. Причем, как мне казалось, совсем ненавязчиво, не заполняя атмосферу. И вдруг она мне говорит: «Ларис, а сколько лет назад Андрюша умер?» А уже прошло, наверное, лет двадцать. «А чего ты все время про него говоришь?» - спрашивает. Я в ужасе была. Мне стало до того неудобно: «Что значит, все время? Не все время - я так, к слову…» И потом я поставила себя на ее место, а она мне все время рассказывала про свой диабет, что у нее повышается сахар. Причем с утра до ночи. И знаете, тогда я себя одернула - думаю: все, не буду занимать ее этими разговорами… Понимаете, какая штука? Вот вы мне сейчас сказали: как будто вчера. А я как раз вчера на одном мероприятии увидела: Шура Ширвиндт идет, Захаров... И какие-то они старые. А мне действительно кажется, что это было вчера, какая-то свежесть восприятия до сих пор существует. Хорошо бы, эта свежесть еще присутствовала какое-то время. Чтобы не было маразма. Чтобы маразм не крепчал... А то, что я говорю про Андрюшу, - так это потому, что мы сейчас с вами об этом разговариваем. А если так... То можно вообще больше ничем не заниматься, а только говорить про Андрюшу. Все 25 лет...
Фото FOTOBANK.COM, PHOTOXPRESS, ИТАР-ТАСС, РИА "НОВОСТИ", FOTOLIA, Г. Усоева
