В 50-60-е годы ее голос звучал чуть ли не из каждого окошка: «Жил да был черный кот за углом», «Топ-топ, топает малыш», «Давай никогда не ссориться» и как заклинание «Пусть всегда будет солнце». Если бы миллионы поклонников Тамары Миансаровой знали, какие испытания выпали на долю обладательницы солнечного голоса и какие «коты» перебегали ей дорогу...
СОЛНЦЕ СОПОТА
В Союзе она впервые спела популярнейшие твист и летку-енку (все равно что ламбада или макарена на дискотеках 80-90-х), стала первой советской певицей, победившей на международном конкурсе, ее имя попало в десятку зарубежного рейтинга наряду с классиками джаза Армстронгом и Фицджералд.
Путь к музыкальному олимпу открыла победа на фестивале в польском Сопоте в 1963 году, когда 6-тысячный концертный зал после исполнения песни «Пусть всегда будет солнце» взорвался овациями. И это при том, что польская публика в силу известных причин советских певцов не жаловала. А тут: критика в восторге, польские композиторы дарят ей свои песни, продюсеры организовывают выступления по стране, в честь советской певицы запускают в производство духи «Пани Тамара», а текст самой песни переводится на 18 языков!
Незадолго до этого директор Москонцерта Астахов написал письмо вышестоящим партийным работникам с нелестными, мягко говоря, отзывами о способностях конкурсантки...
Но искренность конкурсантки покорила и жюри, и зрителей, большинство которых еще помнило ужасы войны, которую пережила и Тамара Миансарова.
В ОККУПАЦИИ
Убитые, повешенные, голод, оккупация... Она знала об этом не из кино. Все это она видела своими глазами. Когда 22 июня над Минском появились вражеские самолеты, девочке было 10 лет.
- С неба, как игрушки, сыпались бомбы. Мы с мамой в ужасе метались по улицам среди оторванных рук, ног, а из громкоговорителей требовали вернуться на рабочие места под угрозой расстрела. Когда пробрались к Дому радио, где работала мама, тот был в руинах.
Они укрылись в подвале, решив переждать до вечера, но, как только собрались выйти, раздался треск и вход завалило. Выбраться помогли люди снаружи. Мать с дочерью побежали к гостинице «Свобода», но их туда не пустили - та была переполнена. И тогда мама решила уходить из города.
Влились в поток беженцев, шли под постоянным обстрелом летящих на бреющем юнкерсов. Далеко уйти не удалось: вместе с отступающими частями Красной армии напоролись на обошедшую их стороной колонну гитлеровцев. Разгорелся бой. Пришлось прятаться в пустой хате. Через несколько дней вылезли наружу и отправились обратно - в Минск, уже занятый немцами.
- В сквере перед оперным театром, где мы обычно гуляли, на деревьях - повешенные. Гостиница, куда нас не пустили, полностью сгорела. Нам сказали, что все находившиеся в ней люди погибли. Дом наш тоже был разрушен.
- Как же вы выжили?
- Мама когда-то пела в церковном хоре, знала все песни, службу, церковно-славянский язык, поэтому и отправилась в полуразрушенную церковь, где все еще продолжались службы. Прослушав, батюшка принял ее руководителем детского хора и выделил небольшую комнатку. Там мы пережили оккупацию. А когда пришли наши, маму арестовали. Ночью раздался стук в дверь. Мама решила, что это батюшка, и открыла. На пороге стояли люди в форме, приказали одеться и пройти за ними. Я, маленькая, пришла в ужас. Бегу за машиной и кричу: «Мама, мамочка моя!» На следующий день нашла тюрьму и передала котелок еды, собранный соседями.
Мать отправили на Урал, Тома осталась одна, жила милостыней. Однажды ее буквально с паперти забрали две родные тетушки - сестры матери.
- Когда уцелеешь под бомбами, выберешься из ледяной воды или не угодишь в гетто - это везение, - говорит Миансарова. - А когда две тетушки - одна с Урала, другая с Украины, не сговариваясь, отправляются из разных городов на поиски сестры и ее дочери в освобожденный Минск, не зная адреса, и находят племянницу - это чудо! Меня увезли на Украину. После войны маму реабилитировали и мы вернулись в Минск.
ЧЕРНЫЙ КОТ - К РАДОСТИ
Песня о мире, маме и солнце в исполнении Тамары Миансаровой покорила сердца миллионов.
- Как песня Аркадия Островского и Льва Ошанина «Солнечный круг» к вам попала?
- Раньше многие песни писались по заказу комсомола. Мне предложили ее в ЦК ВЛКСМ. К тому времени я окончила Московскую консерваторию и пела в Москонцерте. Когда увидела песню, у меня сердце замерло - вот это мое! Впервые исполнила ее на фестивале молодежи и студентов в Хельсинки. Причем Игорю Гранову, руководителю оркестра, она не понравилась: мол, в тексте нет поэзии, одна публицистика. Пришлось настоять. И не ошиблась: с тех пор эта песня стала моей визитной карточкой.
- Но сольные концерты вы все-таки заканчивали «Черным котом»...
- Она появилась практически без репетиций в конце 63-го. Мне позвонил знакомый еще по консерватории Юрочка Саульский и говорит: «Ты мне очень нужна! Я сейчас на радио, сделал фонограмму с оркестром новой песни специально для тебя. Приходи, споем. Если получится, запишем». Через 20 минут пришла, Юра сделал запись, на следующий день отнес на фирму «Мелодия», и ее там приняли.
Я отправилась на гастроли и в одном из городов услышала по радио своего «Кота». В тот же вечер как обычно заканчиваю концерт «Солнцем», как вдруг весь зал начинает скандировать: «Давай кота!» С тех пор так и повелось - «Черный кот» бежит впереди меня.
- Тамара Григорьевна, после звездных 60-х вы исчезли из эфира. По стране поползли слухи, будто вы эмигрировали. Что же случилось на самом деле? Кто-то перешел дорогу?
- Могу только догадываться. Когда в 68-м решила узнать, куда пропали поданные год назад на получение звания заслуженной артистки документы, то от нового директора Москонцерта услышала: «Что вы от меня хотите? Я вас к званию не представлял, я вообще вас не знаю».
- И это в то время, когда по всей стране пели ваши песни?
- Да.
В сердцах Тамара Григорьевна написала заявление об уходе: думала, не отпустят. Но Москва держать не стала. Зато тут же пригласили на Украину, в Донецкую филармонию.
Незадолго до отъезда пела для космонавтов, после встречи Юрий Гагарин предложил проводить ее домой. Заехали на Воробьевы горы. На смотровой площадке поплакалась ему в жилетку. Тот в ответ улыбнулся: «Думаю, Украине в этом случае повезло». А через месяц первый космонавт погиб.
«АМЕРИКАНСКИЕ»ГАСТРОЛИ
Действительно, с переездом на первый взгляд она ничего не потеряла. В Москве сохранилась квартира на Садово-Кудринской. При этом руководство Донбасса предоставило просторную жилплощадь в центре Донецка. В репертуаре появились новые песни, созданные Юрием Рыбчинским и Игорем Покладом, - «Глаза на песке», «Кохана». А вместе с ними плотный гастрольный график, съемки на местном телевидении, радио. Вот только «доброжелатели» в покое не оставляли. То подкинут номер газеты, где написано «плохая певица», то запустят слух, будто на сцене американского ресторана видели... А она в это время колесила по БАМу, Кавказу, Украине. Когда в конце перестройки вернулась в Москву, ее уже подзабыли.
Как выживала в 90-е, вспоминать тяжело. Но рук Тамара Григорьевна не опустила. В суровую годину выручило умение шить и вязать. Распорола сшитую собственноручно шубу, выкроила из нее шапки, с которыми и отправилась на Измайловский рынок. Продала все до одной.
Она отказывается говорить о непростых отношениях с сыном. И признается, что счастлива в третьем браке с Марком Фельдманом, с которым вместе почти 35 лет. У нее те же распахнутые глаза, добрая улыбка и чистый голос. В новой России ее песни звучат в новом исполнении, она стала народной артисткой, переизданы ее записи. Все стало на свои места.
- А в приметы верите?
- В Сопоте мой номер 13 стал счастливым, - пожимает плечами, - а вот 2013 год наоборот...
В начале прошлого года Тамару Григорьевну сразил инфаркт. Летом из-за сильной интоксикации, вызванной выписанными врачом лекарствами, она попала в реанимацию. Осенью - перелом. «Буквально на ровном месте получила». Но она не унывает. Это у нее с войны - радоваться каждому дню и без отчаяния принимать трудности.
Виталий Лесничий
Фото РИА «НОВОСТИ»
