В последнее время одним из главных героев дискуссий в отечественном истеблишменте стало импортозамещение. Оно и понятно - западные санкции и уход иностранных компаний из РФ выявили острую зависимость российской экономики от импорта.
Импортозамещение получило в РФ официальный статус в августе 2015 года. Власти реагировали на санкции из-за бугра, которые посыпались после событий на Украине в 2014-м и нашего ответа на эти события.
Государство определило некий стратегический перечень продукции с наивысшим приоритетом импортозамещения в ключевых отраслях. Наиболее зависимыми от импортного сырья и комплектующих оказались сельское хозяйство, машиностроение и сфера информационных технологий. Доля импорта там доходила до 90%.
Сейчас выясняется, что с тем перечнем правительство сильно поскромничало. В свежем докладе НИУ ВШЭ «Новые контуры промышленной политики» говорится, что в РФ зависимость от импорта в конечном потреблении наиболее высока (более 50%) в товарах текстильной промышленности и фармацевтики, в электрооборудовании, авто, компьютерах. В бумажной и химической продукции, а также в металлопродукции ее уровень варьируется от 30 до 50%.
Доля иностранной добавленной стоимости в этих отраслях превышает 50%. Причем в основном это импорт из тех стран, которые сейчас присоединились к санкциям против России. Быстро найти альтернативных поставщиков будет сложно, а на самостоятельную замену «выпадающих» компонентов и материалов уйдут годы, утверждают экономисты.
Похоже, семь лет в правительстве либо не слишком старались, либо замещали не то, что нужно было в первую очередь.
Год назад, выступая на коллегии Минпромторга, вице-премьер Юрий Борисов сообщил, что на тот момент Россия потратила на импортозамещение порядка 2 трлн рублей. А весной года нынешнего во время отчета в Госдуме главу Счетной палаты депутаты спросили, проверяло ли ведомство, куда ушли эти немалые деньги и какие принесли результаты? Алексей Кудрин не ответил, потупив взор.
Чуть позже, в ходе ПМЭФ председатель Комитета Госдумы по бюджету и налогам Андрей Макаров заявил: «У нас была программа модернизации с 2014 по 2021 год, сейчас кто-то это помнит? Пусть Силуанов скажет, сколько денег дали за эти семь лет на это самое импортозамещение. Мы по-прежнему отчитываемся планами, и это самое страшное. Привезли станок из Китая, покрасили — это локализация. Это наша правда, не мечты. Если будут строить мост в экономическое будущее те же самые, кто занимался импортозамещением, то какая разница?!»
По словам Макарова, конкуренция в мире идет уже не за дешевый труд, а за качество государственного управления. Но при этом он ехидно подчеркнул, что «единство управленческой команды нашего государства просто впечатляет».
Действительно, достаточно обратить внимание на полные противоречий высказывания российских топ-управленцев. Министр экономического развития Максим Решетников на том же ПМЭФ попросил присутствовавших ответить для себя на вопрос, какую экономику в России строят, и подтвердить приверженность принципам последних 20 лет. «Если подтвердим, тогда будет понятно, что не надо с импортозамещением пытаться государству залезать в каждую отрасль и пытаться бизнесу все просубсидировать, - сказал он. - Давайте создадим условия для реального бизнеса, не будем ему мешать, и тогда все пойдет». В смысле все само рассосется?
А вот заместитель председателя правительства Дмитрий Чернышенко сначала резко заявил, что Россия попала в колониальную «технологическую зависимость от Запада», причем сделала это добровольно, а затем указал, что на этом самом Западе 70% инвестиций в исследования и разработку делает бизнес, а в России, наоборот, государство. «Государство у нас сейчас не очень качественный заказчик, я имею в виду гражданский сектор», - отметил он. Так куда будете рулить, господа чиновники?
Далее. «В моменте мы утратили доступ к отдельным товарам, технологиям, комплектующим. Но это не является сигналом для тотального импортозамещения, - утверждает глава госкорпорации «Ростех» Сергей Чемезов. - В партнерстве с ведущими зарубежными компаниями мы создавали современные автомобили, лайнеры Superjet и МС-21 и другую современную продукцию».
Ответ спикера Совета Федерации Валентины Матвиенко: «Этот Sukhoi Superjet 100 сделали. И кому он нужен? Он не годится для региональных перевозок. За рубеж никто не покупает. Самолет на самом деле на 80 процентов, если не больше, зарубежный. И чего мы достигли?»
Эй, наверху! Вы сначала договоритесь между собой, как и чего делать, а уж потом выдавайте нам сверху команды!
«Есть надежда на автоматическое наступление этого самого импортозамещения, просто потому что это очень нужно, и вроде есть деньги, - утверждает аналитик Андрей Паршев. - Но обсуждение проблем импортозамещения обычно вырождается в споры о том, где взять эти самые деньги. А ведь это не главное. Главное — это грамотное целеполагание. А иначе... Никакой ветер не будет попутным для того, кто не знает, куда плыть». Сильно сказано. А кто у нас знает, куда нам всем плыть?
Григорий Алексеев.
Фото: ADOBE STOCK
