В редакцию обратилась заплаканная молодая женщина: за одно судебное заседание Анастасию Камышанову из Волгограда не только развели с мужем, но и… лишили трехлетнего сына Вани, определив его место жительства с отцом.
Женщина просит предать историю огласке, чтобы вернуть себе малыша.
Судья не затребовал проведения положенной в таких случаях психолого-педагогической комиссии (все-таки речь идет о несовершеннолетнем ребенке!), не дана здравая оценка определенной репутации (проблемы с законом в прошлом) отца мальчика, не было учтено, что у матери ребенка, напротив, преимущество очевидное - положительные характеристики, решен жилищный вопрос, есть постоянная работа и т. д. И сейчас профильные ведомства возмутительно бездействуют.
- А бабушка вчера… бухала, - объявляет на видеокадрах малыш 3,5 года от роду.
- Что ты … (далее мат) больной?! - возмущается в ответ дама бальзаковского возраста.
Это видео уже направила уполномоченному по правам ребенка в Ростовской области Марии Львовой-Беловой и в правоохранительные органы 23-летняя Анастасия Камышанова. На видео ее сын Иван и бывшая свекровь нашей героини.
Анастасия рассказала журналисту «МН» свою историю, отчасти типичную для среднестатистического российского города. С будущим мужем Николаем познакомилась в общей компании. Настя тогда училась в Волгоградском колледже ресторанного сервиса и торговли. Коля проживал в Ростовской области. Начали встречаться - ездили друг к другу в гости.
- Жили мы сначала в Волгограде, снимали квартиру. Поженились, родился сын. Родители мужа предложили переехать к ним в станицу в Ростовской области. Я согласилась, потому что было трудно справляться одной с ребенком (мои родители не имеют возможности меня поддержать). А свекровь и свекор обещали помогать с внуком, - объясняет Анастасия свою ситуацию. - Знала бы я тогда, во что выльется в итоге родственная помощь! Но я была слишком неопытной и наивной.
В станице работу найти сложно. Свекровь предложила выход невестке и сыну - отправиться работать в Москву. Без ребенка, которому на тот момент было десять месяцев. Логичнее было бы командировать на заработки одного Николая как главу семьи, а Анастасии остаться нянчить Ванечку.
- Но свекровь мне тогда сказала: «Ну как же Коля будет в Москве один? Поезжай тоже, вы ведь семья и команда, должны друг другу помогать». И я оставила ребенка, пила таблетки, чтобы свернулось грудное молоко, - плачет Настя.
Дальше история развивалась по законам мелодраматического жанра: Анастасия устроилась на работу, поступила в МАДИ на заочное… А «сильная половина» - ее муж, - проработав некоторое время водителем в транспортной компании, заявил, что Москва не для него, и уехал обратно к родителям.
- Если быть совсем уже честной, то мужем Коля был плохим. Бывало, выпивал и руки распускал. Была история в доме его родителей (мы тогда еще жили с ними): избил меня и собственного отца - мы со свекром написали заявление в полицию, Колю в итоге привлекли к административной ответственности, выписали штраф в размере 10 тысяч рублей: 5 - за избиение отца и столько же за мое. Отделался тогда, можно сказать, легким испугом, - повествует наша героиня.
Обустроившись в столице, Настя объявила, что забирает сына к себе. Почти сразу получила повестку в суд: Николай потребовал развод. Бракоразводный процесс, который проходил по месту жительства Николая в Ростовской области, рассказывает Анастасия, неожиданно перерос в слушание по определению места жительства ребенка. Ванечку присудили… отцу.
- Кстати, на судебном заседании участникам процесса задавали, помимо всего прочего, вопрос, не имеют ли они судимости. Оказывается, я многого не знала о своем муже! Он сказал суду, что да, судим. По весьма некрасивой, я вам скажу, статье. Мне он об этом никогда не рассказывал - утаил, - говорит Анастасия.
Камышанова предполагает, почему на самом деле суд присудил ребенка отцу, не приняв во внимание небезупречное прошлое мужчины.
- Станица — это такая большая деревня, где все друг друга знают, полстаницы являются родственниками и друзьями детства, - размышляет Анастасия. - Особый менталитет. Председатель суда тоже рядом живет. Часть бывших Колиных одноклассников работает в правоохранительных структурах. Возможно, по этой причине бывшего мужа и не наказали по всей строгости за избиение меня и собственного отца, ну что такое 10 тысяч рублей: заплати - и бей снова!
- А теперь давайте рассуждать строго по фактам, - продолжает Камышанова. - Суд присудил ребенка отцу, однако папа, мой бывший муж Коля, уехал жить в Волгоград, и по факту Ванечка живет с бабушкой и дедом. Свекровь не работает. Она сама получает Ванечкино детское пособие - около 10 тысяч рублей. И я высылаю деньги, весьма приличные суммы по меркам Ростовской области. Если я заберу Ванечку, то свекровь потеряет этот источник дохода.
- Меня к сыну до недавнего времени допускали исключительно навестить. А как заберешь, не в драку же лезть? В последний свой приезд, 26 января, я успела отснять это самое видео, с которого мы с вами начали беседу. Ванечка - в одних трусах (почему-то регулярно в раздетом виде), с грязными ножками. Ходит обнаженный, растет как Маугли. К горшку не приучен, в свои 3,5 года писает в душевой на пол. С огромным ужасом я увидела синяки у него на спинке. Мне кажется, что трехлетний ребенок не может сам себе поставить синяки на спине! Как понимать фразу ребенка о том, что «бабушка вчера бухала»?! Откуда в его лексиконе такие слова?! Сейчас, когда мне удается поговорить с сыном по телефону, слышу от него: «Иди на … (нецензурное слово)». (Есть запись на диктофоне.) «Ты не мама, а Настя… Бабушка, я правильно сказал?»
Вся эта ситуация вне сомнений является однозначно травмирующей для ребенка. Однако профильные инстанции «не заметили никакой проблемы». Из комитета по опеке и попечительству Ростовской области, куда я отправила обозначенное видео, пришел ответ: никаких нарушений не выявлено. Из полиции также получила отписку: «Ваше обращение зарегистрировано… рассмотрено… принято решение о списании его в номенклатурное дело…» Написала жалобу в прокуратуру на бездействие сотрудников полиции и наняла адвоката. Плакать и раскисать мне нельзя, ведь речь о здоровье и жизни моего сына, я должна быть сильной в этой борьбе, - резюмирует Анастасия.
Мы не смогли выйти на связь с отцом и бабушкой мальчика, но готовы предоставить им газетную площадь, чтобы разрешить затянувшийся семейный конфликт, чтобы трехлетний малыш обрел наконец обоих любящих родителей.
Виктория Катаева
Фото из личного
архива А. Камышановой