Пять лет колонии, назначенные судом Евгении Васильевой по делу Оборонсервиса, стали сенсацией. В обвинительный приговор, да еще с реальным сроком, мало кто верил. Как далеко способна зайти власть в борьбе с коррупцией? Об этом мы поговорили с экс-депутатом Госдумы, политологом и публицистом Владимиром Рыжковым.
- Владимир Александрович, как вам судебное решение по делу Васильевой?
- В целом я доволен. Накануне оглашения приговора я был на радиостанции «Говорит Москва», где главным редактором Сергей Доренко, и там обсуждали в прямом эфире суд над Васильевой. Мы предложили очень жесткий вопрос для голосования: «Если Васильева получит оправдательный приговор, готовы ли вы выйти на улицу?» Тысячи людей позвонили в эфир, и 86% сказали «да». Дело Васильевой знаковое, потому что она была на довольно высоком уровне, на уровне замминистра, отвечала за имущество Минобороны. Ущерб, который был нанесен бюджету, по разным оценкам, от 500 миллионов рублей до трех миллиардов.
Я на той передаче сказал: если будет оправдательный приговор, то это сигнал обществу, что никакой реальной борьбы с коррупцией нет, люди, которые воруют миллиардами на высоких должностях, уходят от ответственности, что дискредитирует саму власть. И когда такая провластная радиостанция дает 86% возмущения, то нельзя этого не заметить. О том же самом я говорил с Владимиром Путиным, когда была встреча с внесистемной оппозицией в 2012 году (дело Сердюкова и Васильевой уже шло): «Владимир Владимирович, вы не представляете себе, какой резонанс в обществе будет: все обсуждают, сколько у нее комнат, все обсуждают ее домашний арест, все обсуждают ее походы в парикмахерскую и по магазинам». Ведь она закупалась в ювелирных бутиках не так, чтобы «вот это колечко и вот это колечко, пожалуйста». А подносами, прилавками покупала! Полторы тысячи золотых и платиновых колец было найдено при обыске. Все женщины нашей страны это обсуждали. И в итоге реальный срок. Это правильное решение.
- Ну долго сидеть не придется: половину срока она уже провела под домашним арестом. Кое-кто делает ставки: через сколько Васильева выйдет по УДО? А ваш прогноз?
- Да, она может получить условно-досрочное освобождение. Но сам факт, что чиновница такого уровня получила реальный срок, при всех оговорках - это все-таки правильный сигнал.
- В СМИ все больше новостей о задержании высокопоставленных лиц: губернатор Сахалина Хорошавин, глава ФСИН Реймер. Раскрываются один за другим факты хищений: на 180 миллионов в липецкой Рошен, на 16 миллиардов в Дальспецстрое. С чем это связано?
- Здесь несколько факторов играют роль. Первый - экономический кризис. Денег у государства становится меньше, а тут кто-то ворует миллионами! У Хорошавина нашли миллиард наличными и ручку с бриллиантами. То есть по мере сокращения ресурсов государства такая коррупция становится неприемлемой даже для коррумпированного аппарата. Второй фактор - сближение с Китаем.
- Да, у него неплохой опыт. С 2000 года расстреляно 10 тысяч чиновников, организаторов финансовых пирамид расстреливали публично.
- Дело не в количестве, а в том, что у них под расстрел и под пожизненное тюремное заключение идут даже члены политбюро! Вот только что арестовали человека, который возглавлял местный аналог ФСБ.
- И никакой неприкосновенности?
- Китайцы показывают: пусть ты из первых лиц в стране, но если ты замешан в серьезной коррупции, можешь попасть под раздачу. У нас это немыслимо. Третий фактор, если вернуться к причинам арестов коррупционеров, - рост недовольства народа. Закрытые опросы показывают, что люди возмущены и делом Сердюкова, и делом Васильевой, и делом Хорошавина, в регионах все видят, как воруют и как коррумпированы губернаторы.
- Недавно в возрасте 91 года умер первый премьер-министр Сингапура, которому во многом удалось победить коррупцию в своей стране...
- Ли Куан Ю. У нас таких нет. Я с ним общался, когда он приезжал в Россию. Я спросил: «Что вас поразило в Москве?» Это было лет шесть-семь назад. Он говорит: «Пока шел сюда, на Пушкинскую, пешком, пару раз перешел подземный переход. Поразило количество нищих старушек, которые просят милостыню. Я не понимаю, почему в такой богатой стране, как Россия, люди просят милостыню». Сказал: у вас проблема в системе.
«А какой главный принцип позволил вам справиться с коррупцией?» - спросил я. Он ответил: «Все очень просто. Чистой должна быть верхушка. Если верхушка чиста, то можно победить коррупцию на среднем и низовом уровне. Если сама верхушка коррумпирована, ничего сделать невозможно». Я, говорит, посадил пару своих близких друзей (он даже родственника своего отправил под арест за коррупцию). И на этом все кончилось. То есть верхушка страны не должна подавать пример коррупции. Китайцы показывают нам, что даже члены политбюро, представители первой десятки высшего руководства, не имеют иммунитета перед тюремным заключением.
- А ведь у нас очень серьезное антикоррупционное законодательство, какого не было ни в дореволюционной России, ни в Советском Союзе...
- Я считаю, что существует круговая порука: губернатор дружит с прокурором, с представителем ФСБ, с начальником УВД, дружит с председателем краевого областного суда. Они связаны родственными и дружескими связями. Дочка губернатора может выйти замуж за сына прокурора и т. д. У нас даже на высшем уровне, если посмотреть, перекрещены семьи Сечина, Бортникова и т.д. Мы живем в XXI веке, а похоже на то, что описывал Салтыков-Щедрин в XIX.
- Какие, на ваш взгляд, зарубежные наработки для пресечения коррупции могли бы нам пригодиться?
- Во-первых, институт независимых прокуроров, который есть в некоторых европейских странах, например в Италии. И там как-то удается справляться с мафией. Дать им охрану, дать право возбуждать дела. В чем, собственно, идея этого института: у него есть полномочия, но у него нет начальников. И второе: надо, чтобы хотя бы часть судебной системы работала независимо. У нас судебная система тоже повязана круговой порукой с органами следствия и прокуратурой. Это все одна корпорация, они друг другу дорогу не переходят. В составе судебной системы, может быть, надо создать отдельную ветвь антикоррупционных судов.
- Китайцы как-то обходятся и без независимых прокуроров...
- Система у них такая: девять постоянных членов политбюро - это верхушка страны. Первый - Си Цзиньпин, генсек и президент. Второй - это Ли Кэцян, председатель правительства. Третий у них по рангу - председатель парламента. Четвертый - это главный в консультативном комитете (у нас такого нет, но что-то типа Народного фронта), а пятый - это член политбюро, который возглавляет комитет партийного контроля. У них это самая страшная спецслужба. Она есть в каждом городе, в каждой провинции, она никому не подчиняется, но ее все до смерти боятся. И вот этот пятый человек может арестовать любого, начиная с номера шесть. Партийный контроль - это на самом деле государственное антикоррупционное бюро.
- В 2014 году у нас тоже был принят закон об общественном контроле...
- Общественный контроль ничего не даст. Потому что у него нет доступа к банковским ячейкам, к банковским счетам, к конфиденциальной информации, а вот некое федеральное бюро антикоррупционных расследований - на протяжении многих лет я это предлагал - должно иметь доступ ко всему: к недвижимости, к описи имущества, к банковским счетам, к офшорам.
- Получается, надежда только на хакеров, новых сноуденов? Помните скандал мирового уровня, когда в Сеть была слита база данных о 100 тысячах владельцев офшоров с адресами регистрации их фирм, с датами приобретения ими активов?
- Да, база была вскрыта по Виргинским и Каймановым островам, и там вылезли уши наших чиновников. Так что китайцы нас опережают в борьбе с коррупцией.
- Николай Ковалев, депутат ГД, в одном из телешоу заявил, что неплохо бы проверять чиновников «на коррупционную податливость», прежде чем утверждать на должности.
- Не надо ничего придумывать. Надо применять то, что успешно работает в мире. Эффективные системы построены, по сути, на одном принципе - на полной прозрачности, полной открытости информации об имуществе, на запрете обогащаться родственникам. У нас жены руководителей, как правило, богаче мужей, потому что бизнес записан на них. А мужья оказывают содействие, используя свой административный ресурс. У нас за конфликт интересов уголовного наказания нет.
- Как вы относитесь к постановлению, подписанному Медведевым, согласно которому руководители АО, где есть доля государства, не будут публиковать сведения о своих доходах?
- Абсурд. Если люди работают, по сути, в госкомпаниях, они обязаны декларировать свои доходы. Народ платит по тарифам за электричество, газ, покупает дорогой бензин и имеет право знать, сколько зарабатывают руководители этих компаний. Когда руководители госкорпораций скрывают что-то, это уже предмет антикоррупционного расследования. Значит, есть что скрывать.
Елена Половцева
Фото FOTODOM.RU, ТАСС / М.Погуев
