Первая супруга известного композитора Виктора Чайки – писательница Нора Филиппова – написала книгу о своем бывшем муже, в которой утверждала: Виктор имел интимную связь со всеми артистками, с которыми работал. Так ли это на самом деле? Или отставленная половина оговорила экс-благоверного?
- От всех своих женщин я уходил с одним чемоданом и гитарой, – говорит Чайка. – А зачем тащить с собой все или даже часть нажитого? Чем больше материального у тебя, тем ты старее. А если нет ни фига, то вроде как все впереди, а значит, ты молод. Я всегда любил начинать с нуля. И мой багаж – это песни.
«САШУ БУЙНОВА НИКТО НЕ МОГ ПЕРЕПИТЬ»
– Музыкальную карьеру вы начинали в «Арсенале», потом перешли в «Веселые ребята». Обе группы культовые. Признайтесь, юность бурная была?
– Вы хотите услышать истории? Всякие случались, но в основном такие – «наливай, да пей» (смеется). У Саши Буйнова была кличка «Буй», и его никто никогда не мог перепить. Саша начинал застолье со стакана водки – это была серьезная «заявка на победу». При этом Саша, если и пьянел, то несильно – я ни разу не видел, чтобы, например, на ногах не стоял или вовсе валялся. У нас было заветное место «для своих» – ресторан в аэропорту «Шереметьево», где до утра продавали спиртное и красную икру (другие рестораны в Москве в те годы ночью не работали). И мы частенько ездили в аэропорт большой и дружной компанией. Но потом Буй выпал из нашей тусовки, потому что женился.
Их первая встреча с будущей женой Леной произошла на моих глазах. Лену привела на наш концерт ее подруга – жена директора «Веселых ребят». Как сейчас помню, это был новогодний концерт в «Лужниках». После концерта подруга пошла за кулисы к своему мужу, а Лена с ней – интересно же посмотреть на звезд вблизи.
Мы сидели в гримерной в трусах и майках – переодевались. И тут заходит незнакомая девушка. Все напряглись – неловко. А вот у Сашки глаза тут же загорелись – заинтересовался с первого взгляда. Что, кстати, нас всех удивило. Выпить-то Саша любил, а вот ходоком по женщинам не был – на гастролях чаще всего запирался у себя в номере и читал умные книги. Но раз так отреагировал на красивую девушку – значит, дело серьезное. Так и вышло: в тот же вечер Саша и Лена, насколько помню, уехали вместе, и скоро мы уже гуляли на их свадьбе.
Публика знает Сашу в основном по эстрадным песням. И мало кому известно, что он прекрасный пианист, замечательный аранжировщик и вообще музыкантище с большой буквы. Почему он не показывает эту сторону своего творчества, для меня всегда было загадкой.
…Еще один замечательный артист, Леша Глызин, не пил. Но его обожали женщины – одно его появление в зале приводило их в неописуемый восторг. Самым красивым поклонницам Леша отвечал взаимностью.
Впрочем, многие не без греха. И на гастролях, конечно, приводили девушек в гостиничные номера. Молодые же! Правила были строгие, пускать в гостиницу посторонних запрещено. И мы устраивали целые спецоперации – и в барабанах девушек проносили, и отвлекали администратора. Могли сказать, например: «Знаете, там на втором этаже кто-то (извините) пописал в кактус, пойдите, разберитесь». Администратор бежал смотреть, что за безобразие натворили. А девушки в это время прошмыгивали мимо стойки.
«И ТУТ АЛЛЕГРОВА ПРЕВРАТИЛАСЬ В ФУРИЮ»
– Была история на гастролях в Финляндии, – продолжает наш собеседник. – Мы ездили туда вместе с популярной группой «Электроклуб», где начинала карьеру Ира Аллегрова. Выступали в клубах, нас отлично принимали. И вот в какой-то момент в гримерку прорвалась поклонница, совсем юная. И не очень трезвая. Почему-то она решила, что мы из Италии. А ей, как оказалось, безумно нравилась итальянская эстрада – что в Финляндии не так часто встречается. Эта девочка схватила меня за руку, и предложила познакомиться поближе. Звучало заманчиво, и я пошел с ней. Она вытащила меня на улицу, а там объявила, что мы пойдем к ней домой… знакомиться с ее мамой. Я сразу сник. Потому что знакомства с родственниками поклонниц в тот период ну совсем не входили в мои планы (смеется). Кое-как, с трудом, на ломаном английском я объяснил моей спутнице, что мне пора возвращаться в клуб, ждут друзья-музыканты. Девушка сказала: «Окей», – и вызвалась меня проводить. По дороге она пыталась меня раздеть и затащить в укромное место – видимо, у нее был какой-то «пунктик» отдаться итальянцу. Я отбивался: люди ходят, полицейские стоят на посту… В общем, ничего не произошло между нами, разве что эта девчонка порвала мне пряжку на ремне. Кое-как добрались до клуба. А наши артисты уже закончили выступление, сидели в автобусе – надо ехать дальше. Я вскочил на подножку, с облегчением помахал девушке рукой. Но она ворвалась в автобус следом. Кинулась мне на шею, завалила на сидение и попыталась усесться мне на колени – чтобы ехать дальше вместе со мной. Я окончательно опешил, не понимая, что делать дальше. И тут Ира Аллегрова, которая сидела на соседнем сидении, превратилась в настоящую фурию – буквально вытолкала эту девушку из автобуса. Притом что Ирочка тогда была очень скромная. Девушка с армянским воспитанием, ее карьера только начиналась.
– Сейчас Ирина Александровна уже не выглядит скромницей. Когда плохое настроение, может и крепким словом приложить.
– Есть Ира-женщина, а есть Ира-звезда. Это два абсолютно разных человека. Ира-женщина может часами говорить о детях, о собаках, о маме с папой. Она обожает готовить и сама стоит у плиты, а по дому ходит в спортивном костюме…А Ира-звезда появляется на публике…
Сейчас мы с Ирой видимся нечасто, общаемся в основном по телефону. Но можем проговорить час, а то и не один. Бывало, и до утра болтали. Обо всем на свете – о прочитанных книгах, о просмотренных фильмах... Ира спрашивает меня: «И как у тебя в личном плане?» Я отвечаю: «Да никак пока, жду, когда торкнет». В смысле, придет любовь. И я знаю, что мои слова не вызовут у нее странной реакции или смеха, она все понимает.
– Вы работали не только с Аллегровой, но и с Долиной, Овсиенко, Понаровской… Влюблялись?
– Первая жена меня, если честно, к моим артисткам ревновала. И я не буду говорить, что святой – влюбленности случались. Но я старался не переходить грань. Понимал: если ты начинаешь строить отношения с артисткой, придется стать частью ее свиты. А мне этого, как человеку свободолюбивому, никогда не хотелось.
Хотя я знал, что нравлюсь и Аллегровой, и Понаровской – они не раз говорили об этом, в том числе со сцены. И даже Таня Овсиенко, как мне кажется, была в меня влюблена. Но с Таней отдельная история, она была женой моего друга – тут и вовсе табу.
– Вашей второй женой была старшая дочь «колбасного короля» Николая Агурбаша Татьяна…
– Когда Татьяна вышла за меня замуж, знакомые и незнакомые – все, кому не лень, – ядовито интересовались, вкусная ли колбаса. Видимо, полагали, что женился я по расчету, скоро стану музыкальным продюсером Анжелики Агурбаш – тогда еще Николай и Анжелика были вместе…
Кстати, забавный факт: и я, и Татьяна – вегетарианцы с многолетним стажем, и даже не пробовали колбасу компаний папы-тестя. Но все друзья, которым мы дарили, говорили, колбаса вкусная – так что верим на слово (смеется).
Но тут я, что называется, «чист»: Анжелике песни не писал, не пошел работать к тестю его заместителем... Таню искренне любил.
С женой мы, правда, расстались – так получилось, оказались слишком разными. Но с Николаем общаемся, созваниваемся. Несмотря ни на что, остались родными людьми, ведь у нас есть Катюшка – моя дочка, его внучка.
Во время нашумевшего конфликта Николая с Анжеликой я не поддерживал ни его, ни ее. Мне обидно, что они так некрасиво расстались и вынесли «сор из избы». Тем более что когда-то я вместе с Николаем встречал Анжелику с их сыном из роддома. И я точно знаю, что Николай ее искренне любил.
«МОИСЕЕВ ВОДИЛ МЕНЯ ПО ГЕЙ-КЛУБАМ»
Сейчас Виктор готовит концертную программу, куда войдут любимые и лучшие песни за 25 лет его творческой деятельности. Условное название программы – «Семья?!», с вопросительным и восклицательным знаками. Но мы спросили композитора и о другой его программе, которая вывела в свет певца Бориса Моисеева.
– Программу «Дитя порока» я написал для Валерия Леонтьева. Он сначала загорелся идеей, а потом передумал. Испугался, что новый образ может быть слишком скандальным и отпугнет его поклонников. И я предложил программу Боре. Когда готовили концерт, вместе с Моисеевым мы ходили по закрытым клубам. Правда, там все заранее были предупреждены, что я композитор, работаю над новым материалом, и натурал – с непристойными предложениями не подходить.
Вообще, Боря хороший человек, очень благодарный. Всегда вел себя в высшей степени порядочно, был честен в творческих и финансовых вопросах. Моисеев, конечно, настоящий король эпатажа. Помню, на одном из концертов Боре подарили розы – он взял и начал жевать лепестки. При этом говорил взволнованно и проникновенно: «Спасибо вам, моя публика, за вашу любовь. Если бы моя мама, которая родила меня на нарах в тюрьме, могла видеть, каким я стал …» Я потихоньку спросил: «Боря, что ты несешь?»
– Ведь на самом деле ни в какой тюрьме мама Моисеева не сидела – работала упаковщицей на фабрике в Могилеве...
– Да, про тюрьму Боря придумал, для эпатажа. Потому что он понимает: зрителям не интересна правда, им нужны красивые истории, красивый вымысел – это правила шоу. Вот хорошие артисты и стараются соответствовать. Поэтому, когда я спросил Борю тихо: «Что ты несешь, какая мама?» – он так же тихо и со значением ответил: «Вить, мама поймет…»
