10 декабря знаменитому на весь мир хоккейному тренеру Анатолию Тарасову исполнилось бы 95 лет. В день юбилея Анатолия Владимировича о нем вспоминает младшая дочь - выдающийся тренер по фигурному катанию Татьяна Тарасова.
- Без имени Анатолия Тарасова невозможно было представить отечественный хоккей на протяжении долгих лет. Он создал непобедимую «Красную машину», трижды с триумфом побеждавшую на Олимпиадах и девять раз подряд становившуюся чемпионом мира. Как же получилось, что, невзирая на эти великие достижения, легендарного тренера Тарасова отстранили от большого хоккея?
- 19 лет уже нет отца. Еще 20 лет до этого он не работал. Ему было всего 56, когда после очередного триумфа нашей хоккейной сборной на Олимпиаде 1972 года в Саппоро отец написал заявление об уходе. Его вынудили это сделать. Припомнили, что вместо ничьей, которая устраивала наших соперников - чехов и на которой по политическим соображениям настаивали «сверху», команда хоккеистов, доверенная Анатолию Тарасову и Аркадию Чернышеву, все же выиграла игру. Папа не умел и не хотел идти на компромиссы со своей совестью.
- Говорят, после увольнения Тарасова не допускали на тренировки в ЦСКА?
- Для него это было настоящим ужасом. Это его погубило. То, как с ним обошлись, оставило на душе тяжелый осадок, ведь отец был бесконечно предан хоккею, жил им и не мыслил себя без него, а его лишили битвы с канадцами в знаменитой суперсерии СССР - Канада 1972 года, о которой он так мечтал, которую придумал и воплотил в жизнь. Папе не дали работать в стране, в которой он поднял хоккей на высочайший уровень, а ведь во многом благодаря Тарасову хоккей с шайбой стал национальным видом спорта, затмив даже футбол.
- Но ведь люди помнили и уважали Тарасова...
- Когда папу отстранили от хоккея, он часто приходил во Дворец спорта «Лужники». Узнавая в хромающем человеке знаменитого Тарасова, болельщики на трибунах всегда вставали, устраивая ему долгие овации. Если бы отцу дали возможность работать еще хотя бы 20 лет, он мог воспитать не одну плеяду игроков на несколько десятилетий вперед и наш хоккей еще долго оставался бы в числе лучших в мире. Папины знания и опыт могли многое дать стране. Не знаю, но мне кажется, если бы папа дольше занимался любимым делом, он и прожил бы дольше.
- В 1974-м Тарасов был введен в Зал хоккейной славы в Торонто, в 1997 году - в Зал хоккейной славы Международной федерации хоккея. Ваш отец - лауреат премии Уэйна Гретцки, которая вручается за выдающийся вклад в развитие хоккея. А как родная страна увековечила память об Анатолии Владимировиче?
- В настоящий момент нет ни одной школы, ни одного Дворца спорта имени Тарасова. Сейчас об отце начинают вспоминать, хотя было бы приятнее, если бы его ценили при жизни. Но этого не было. Когда папа почти обезножел, деньги на сложную операцию на бедре выделила Канадская хоккейная лига, а не клуб, которому он прослужил 40 лет. Меня даже не пустили в Канаду сопровождать отца. Когда я с этой просьбой обратилась к тогдашнему председателю Спорткомитета СССР Гамову, он мне отказал, хотя я и денег-то не просила - у меня были призовые четыре тысячи долларов после победы моих спортсменов Бестемьяновой и Букина на Олимпиаде в Калгари. Мне кажется, что чем сильнее фигура была перед чиновниками, тем сильнее они над ней издевались.
- Но ведь Тарасов мог уехать работать за границу?
- Предложения, которые ему поступали, а иногда речь шла о трехмиллионных контрактах, до папы не доходили. Если доходили, он их не рассматривал всерьез. Тарасов был патриотом, не желал работать на чужую страну. Видя, что в своей стране он не востребован, я говорила: «Пап, поедем за границу. Там ты будешь читать лекции, проводить тренировки». Он отказывался. Не хотел делиться своими тайнами с иностранцами. А тайны были. Папа знал что-то такое, что приводило его команды к победам. Отец всего-то и хотел быть тренером, работать с утра до ночи, воспитывать будущих победителей. Он и юношеский турнир «Золотая шайба» придумал, чтобы с ума не сойти. Придумал его во дворе нашего дома. Стал собирать в хоккейной коробке местных мальчишек и тренировать их. Детскую команду создал, потом школу, знал каждого ребенка, каждого игрока из «молодежки», с каждым занимался индивидуально. Как в свое время с Фетисовым и Третьяком.
- Анатолий Владимирович написал немало книг, в которых описывал уникальные упражнения, тренерские наработки. Какова их судьба?
- Вон целый шкаф - 38 книг. Разработанные отцом методики и сейчас актуальны. Весь канадский хоккей основан на отцовской теории. Увы, не все это понимают.
- Сегодня всем понятно - Тарасов заслуживал большего. Насколько сильна ваша обида на то, как относились к отцу?
- Я ни на кого не обижаюсь. Такая у нас была страна и такое отношение к талантам. Не любить их и травить было у нас в порядке вещей. Эта страна (я не говорю о людях, для которых фамилия Тарасов не пустой звук) не хочет помнить человека, который держал на одной кнопке весь спортивный мир и так много сделал для отечественного и мирового хоккея. Папа никогда ничего не просил, ему всего было достаточно. Не хватало только работы и возможности открывать имена, заниматься новаторством. Обиды никакой нет, я удивляюсь только тому, что история повторяется. Мне скоро 67 лет, я самый титулованный тренер в фигурном катании (на счету Татьяны Тарасовой больше будущих олимпийских чемпионов и чемпионов мира, чем у любого другого тренера в истории фигурного катания, - ее ученики выиграли 41 золотую медаль на чемпионатах мира и Европы, 8 золотых медалей на Олимпийских играх. - Прим авт.), но не имею своего катка или школы. 15 лет назад у меня забрали Дворец юных пионеров, в котором я вырастила всех своих чемпионов и который сама же строила. Забрали и не отдали. Я еще жива и полна сил, тренирую и консультирую в Федерации фигурного катания России. Неужели, если я сделаю свою школу, кому-то от этого будет плохо? Так могут думать только дураки неумные. Мне больно об этом говорить, потому что тренеры должны иметь свою школу, чтобы воспитывать новые поколения тренеров и спортсменов.
- Может быть, вас ассоциируют с непокорным Тарасовым и просто отыгрываются на вас?
- Не исключаю. Тем более что я тоже непокорная. И тоже, как и он, ничего просить не буду. Если стране нужно, она сама предложит.
- Вы - дочь своего отца?
- Да. Так же бешено азартна, жажду новых знаний, вечно собой недовольна, все время ощущаю, что чего-то не успела. А вообще мы с сестрой Галей всегда смотрели на папу, на маму Нину Григорьевну и просто делали все как они. Как говорил Жванецкий: «Сынок, имей совесть и делай что хочешь».
- То, что вы стали тренером, заслуга отца?
- Он сказал: «Ты станешь тренером. У тебя всегда будет работа, ты будешь счастлива со своими учениками». Это был приказ, которого нельзя было ослушаться. В 4 года я встала на коньки, в 14 начала ездить на сборы, в 19 лет после травмы плеча стала тренером.
- Не страшно было начинать тренерскую карьеру так рано?
- Нет. Я не понимаю, как люди только в 50 лет начинают тренировать. Должна быть предрасположенность к педагогической работе. Я ее в себе почувствовала сразу. Я делала для своих учеников все, вместе с ними сутками пропадала на льду. Это моя самая главная работа в жизни. А папа говорил: «Нам и денег платить за работу не надо, мы же занимаемся тем, что любим». Спорт - это ужасный и прекрасный труд.
- За последние шесть лет вышло три фильма, в которых в той или иной мере отражены различные эпизоды жизни Тарасова. Все они правдивы, по-вашему?
- Первые два не видела. Мне сказали: «Гадость, не надо их смотреть». На премьере фильма «Легенда №17» была. Благодарна создателям картины за то, что они спустя 40 лет после ухода Тарасова из хоккея напомнили всем, какая это была величина. До того как посмотрела кино, думала: если опять будет снято про то, что отец жестокий, с ужасным характером, такой-сякой, я выйду к экрану, буду орать, хулиганить и сорву премьеру. Но фильм понравился. Спасибо студии «ТРИТЭ» за него. Я звонила Меньшикову и благодарила за роль.
- Вы, как и отец, заслуженный тренер СССР. Кроме того, в 2007-м удостоились национальной премии «Россиянин года», а в марте 2008-го были введены в Зал славы мирового фигурного катания. И в этом почетном строе не отстаете от отца.
- Он недосягаемая глыба. Мне до него далеко. Когда в начале 90-х отец приехал в Бостон проводить семинар для хоккейных профессионалов, я находилась в турне по США и приехала на встречу с папой и сестрой Галей, сопровождавшей отца в той поездке. Мы с сестрой видели, как шестьсот человек, элита американского спорта, 40 минут стоя приветствовали Тарасова. У нас был такой восторг видеть отца, почти забытого и никому не нужного на родине, почитаемым и любимым. А спустя годы меня с особыми почестями принимали в Музее славы в Торонто. Там под папиным портретом я прочитала: «Мир должен быть благодарен России за то, что она подарила ему Анатолия Тарасова».
Елена Хакимова
Фото 1tv.ru
