Это интересно
5118 | 0

Партизаны Заполярья: три года в аду

Партизаны Заполярья: три года в аду
Читайте МН в TELEGRAM ДЗЕН

Летом 1941 года финские и немецкие дивизии предприняли наступление на Мурманск. 

Их удалось остановить в течение пяти дней. Началась оборона Заполярья, продлившаяся до осени 1944 года. Так же, как и в Белоруссии, на Украине, Смоленщине и Брянщине, на Крайнем Севере были созданы партизанские отряды, которые воевали поистине в адских условиях...

ОСОБОЕ ЗАДАНИЕ

В партизанские отряды отбирали только самых выносливых, физически сильных и морально устойчивых бойцов. Приветствовались знание немецкого, финского, карельского языков, навыки выживания в условиях полярной гористой тундры, умение ориентироваться на этих бескрайних однообразных просторах.

Поэтому в народные мстители отбирали в первую очередь местных охотников, карельских лесорубов, апатитских горняков, мурманских рыбаков. Среди партизан было даже несколько этнических карелов и финнов.

Отбором руководил командир оперативной группы истребительного батальона НКВД комбриг Сергей Вершинин. Он и стал вскоре начальником штаба партизанского движения Карельского фронта, а впоследствии, будучи членом Военного совета, - представителем уже Центрального штаба партизанского движения Карело-Финской ССР, получив в 1943 году звание генерал-майора.

С особым заданием - формированием отрядов - Вершинин справился успешно. И это в условиях, когда на руках были только устаревшие карты советской территории. А ведь партизанам приходилось действовать в основном «на той стороне», в Финляндии, границу которой они переходили в общей сложности 26 раз, чтобы срывать снабжение наступающего врага.

И каждый раз нужно было действовать на совершенно незнакомой местности. Партизанам выдавались лишь листки бумаги с приблизительными схемами и условными обозначениями, не более того.

ГОРЯЧЕЕ – РАЗ В НЕДЕЛЮ

И у местного населения не спросишь - оно попросту отсутствовало в районах Крайнего Севера. И если народным мстителям западных районов страны селяне помогали, как говорится, всем миром, то северные партизаны оставались один на один с бескрайней тундрой. Ни ориентиров, ни помощи продовольствием, ни моральной поддержки...

Зимой страшные 30-40-градусные морозы, а разжигать костры нельзя, даже если провалился в ледяную воду под мокрым снегом (болота в тундре сплошь и рядом). Летом полчища гнуса и комарья, и от них не спасало ничего: ни настой из табака и разных трав, ни водка, ни одеколон, ни листья багульника. От лишений люди терпели жуткие мучения.

Прошедший все круги северного ада Петр Евсеев, политработник одного из отрядов, писал в своем дневнике: «Неужели так мало мучеников на свете, чтобы нужно было еще создать заполярных партизан?!»

И это не просто слова. Одним из самых тяжелых испытаний для народных мстителей был голод. В походе на задание (а они длились, как правило, не меньше месяца) здоровому взрослому человеку полагалось... полтора сухаря (!) на весь день.

Конечно, брали с собой и шпик (неприкосновенный запас), и концентраты каш и супов-пюре, но варить их можно было лишь на больших привалах, как правило, раз в неделю. Поэтому находились в полном смысле слова на подножном корме. В дикий мороз выкапывали из-под снега даже ягель (полярный мох) и пытались сварить из него похлебку.

«ПАРТИЗАНСКАЯ СОЛЯНКА»

Как правило, не разводя огня, который привлекал немецкие самолеты, находили под снегом ягоды и грибы, которые поедали сырыми. Как результат - диарея у каждого второго.

По несколько дней люди не могли принять горячую пищу, обогреться и просохнуть у костра. В редких случаях, когда это все же удавалось, варили «партизанскую солянку» по рецепту одного из бойцов: мороженые грибы, приправленные мерзлой же брусникой, в воде из талого снега.

Без соли такое варево без отвращения есть было невозможно. Скоро и от сырых, и от вареных грибов людей стало просто воротить.

Исследователь партизанского движения Заполярья Андрей Меньшенин задается резонным вопросом: почему же нельзя было сбрасывать еду с самолетов по пути продвижения народных мстителей? Что этому мешало? Скорее всего, здесь уместна народная мудрость: сытый голодного не разумеет.

Тыловикам было невдомек, что партизаны к концу похода сначала превращались в дистрофиков, а затем вообще пухли от голода. Из-за 40-градусного мороза и постоянного чувства голода на обмороженных людей наваливалась апатия, затем они впадали в прострацию и, наконец, элементарно лишались рассудка.

«ПОЛНЫЙ МЕШОК ШОКОЛАДА»

«Мороз под сорок градусов. Кругом по пути следования болота. Мне доложили, что пропал партизан Мозаков. Выслал на его поиски разведчиков, - читаем в дневнике командира отряда «Советский Мурман» Сергея Демьяновича Куроедова. - Он нашелся в нескольких километрах от основной группы. Обморожен до крайности, так что кожа тряпками свисает с его рук-ледышек. И похож на сумасшедшего, потому что, когда его спросили: «Ты где был?», он ответил: «Дома».

Начал благодарить меня за то, что «я его отпустил погостить». Теперь, дескать, он почаще будет бывать в семье. Бойцы пытаются отогреть его у костра».

«В шаге от нашей тропы стоит изможденный до последней степени, но бодрый на вид Мочалин и вручает всем желающим по кусочку сахара или сухарику: «Мужики, не стесняйтесь, ешьте на здоровье. Мне не жалко, вон у меня еще вещмешок под завязку, полный шоколада» - это уже из дневника известного нам Петра Александровича Евсеева. - Какой, думаю, еще шоколад? Такое чувство, что от сильного переохлаждения и голода он сходит с ума. Переговорил с командиром. Потом положили Мочалина на лыжную пару, чтобы он пришел в себя, и поволокли эти «сани» за собой. А через час с небольшим он скончался».

Вскоре от крайнего истощения и обморожения не выдержало сердце еще у одного бойца - Рязанова. И таких случаев масса. Всего 23 товарищей не досчитались по возвращении на базу народные мстители - все эти партизаны скончались в походе: кто от ран, полученных в стычках с врагом, а кто от переохлаждения, усугубленного невыносимым, просто нечеловеческим голодом.

ДО ПОСЛЕДНЕГО ХРИПА

В каком бы они ни были состоянии, но надо было выполнять боевое задание, действуя в глубоком тылу немецко-финских войск на расстоянии до 300 км за линией фронта. И партизаны выполняли его. Справедливости ради надо заметить, что полуживыми и изможденными люди становились уже на последних участках пути.

А в тот раз сводная группа двух партизанских отрядов подорвала железобетонный мост, в результате внезапного нападения на Питкаярви разгромила местный гарнизон, а в нескольких километрах - дом отдыха, где поправляли здоровье офицеры вермахта, добыли важные разведданные. Кроме того, разрушили линии связи и другие коммуникации противника, а на обратном пути дали достойный отпор преследовавшим их карателям.

«Мы с комиссаром помогаем обмороженным и раненым бойцам занять круговую оборону. Всех ходячих отправили за подмогой на базу, до которой уже немного осталось. Решили, что как только появятся немцы, все, кто только сможет, должны стрелять, а остальные кричать «Ура!», - пишет в своем дневнике командир отряда «Большевик Заполярья» Александр Сергеевич Смирнов. - А пока вокруг все молчат, раздается лишь тяжелый прерывистый хрип. Но вот и немцы появились. И тут же с нашей стороны раздаются выстрелы и громогласное, на полтундры, «Ур-ра-а!». Противник остановился, не зная, что предпринять...»

К счастью, все завершилось благополучно. Отряд, разобравшись с карателями, добрался наконец до базы. Из воспоминаний ветеранов известно, что после войны финны (иногда преследователями становились и они) не раз приглашали бывших партизан к себе в гости. И уже при встречах не переставали изумляться и восхищаться тем, каким же образом голодным и изможденным людям удавалось уходить от карателей, еще и устраивая им при этом хорошие взбучки.

Да ветераны и сами впоследствии удивлялись тому, что же помогало им пройти через неимоверные трудности. Что-что, вера в победу!

Виталий Карюков.

Архив ТАСС

Подпишитесь и следите за новостями удобным для Вас способом.