Он так стремился к известности, к славе, даже хотел стать мировой звездой. А потом вдруг понял, что все это суета сует. Вот уже лет десять Владимир Кузьмин, некогда самый популярный артист страны, не выходит в свет, отказывается от съемок на ТВ, практически не дает интервью. Просто не видит в этом смысла. Быть самим собой, а не казаться кем-то в чужих глазах - вот главная роскошь, которую он смог себе позволить...
- Владимир, тут дата к вам подкрадывается весьма солидная. Пытаетесь ей как-то соответствовать?
- Солидность должна быть выражена в работе, а не во внешнем виде.
- Внешние атрибуты тоже важны. Скажем, с недавних пор вы народный артист. Это же очень солидно?
- Ну я, в общем, горжусь этим званием, считаю, что его заслужил. Ничего плохого в нем не вижу, только хорошее. Но ни звание, ни возраст меня особо не поменяли. Все то же самое: так же играю рок-н-ролл, так же катаюсь на мотоциклах. Мне все говорят: а чего ты все время один и тот же? Одна и та же прическа, одна и та же музыка. Отвечаю: а зачем чинить то, что на ходу?
«Я НЕ СВЯТОЙ, НИКОГДА НА ЭТО НЕ ПРЕТЕНДОВАЛ»
- Просто все наши рокеры стали сейчас такими респектабельными. Сожалеют, а иногда и откровенно посмеиваются над своим бурным прошлым. Такое впечатление, что действительно рок-н-ролл мертв, как сказал один мудрый человек.
- «Рок-н-ролл мертв» - это просто красивая фраза. На самом деле рок-н-ролл не может быть мертв, потому что это альтернатива любой другой музыке. И сейчас полно нового рок-н-ролла, который очень достойно звучит. Имею в виду не наши группы - западные, конечно. Многие возвращаются к старым традициям, используют хорошие гитарные звуки. Вот я, например, слушаю дома рок энд блюз в основном, у меня огромная коллекция - друзья постоянно задаривают дисками. Это блюзовые команды, о которых у нас вообще никто не знает. Если нормальному человеку дать послушать, он подумает, что это одна большая песня, все то же самое. А я эту музыку слушаю с удовольствием и могу слушать каждый день: с утра беру гитару и вместе с ними «джемую» по несколько часов. Мне это интересно, меня это заводит.
- То есть девиз настоящего рокера: Sex, drugs and rock’n’roll - по-прежнему в силе?
- Конечно. «Драгс» только выкинули уже...
- Давно? Просто в газетах то и дело пишут: Кузьмин сорвал концерт, Кузьмина чуть не побили зрители...
- Это они любят. Но чего я сейчас буду доказывать обратное? Вы же видите: я вменяемый человек, я не с похмелья. Если выпил бутылку пива - значит, Кузьмин пьяный? А у нас бывает так, что прилетели из Америки, поехали сразу в Сибирь, из Сибири - на Дальний Восток... И там уже сам не понимаешь, трезвый ты или пьяный. И где находишься: то ли ночь, то ли день. Поэтому, естественно, бывает такая усталость, что...
- ...что многие думают: Кузьмин и живет, как звезда рок-н-ролла. Это же не только музыка - образ жизни. И не просто так почти все великие рок-звезды умерли до 30 лет.
- Да, я не святой человек. Никогда на это не претендовал. Но такой образ жизни мне уже не нужен. Я представляю, что Джимми Хендрикс мог сделать, если бы не умер. Если за несколько лет столько всего сделал. Очень жаль. Но я всегда был достаточно рациональным человеком, слишком далеко в такие загулы не уходил... Да, действительно, все мои кумиры умерли в 27-28 лет. Тот же Джимми Хендрикс, Джим Моррисон, Джениc Джоплин... Или в молодости мне очень нравилась группа Thin Lizzy, чисто роковая команда ирландская. Потом я узнал, что Фил Лайнотт, ее основатель, сидел на героине, кирял по-черному. К нему пришли бывшая жена, дети, а он уже не мог встать... Весь день я проплакал. А потом сказал себе: я не хочу быть алкоголиком, не хочу быть наркоманом...
- Значит, все-таки были на грани?
- Да нет. Во-первых, я вообще не любитель компаний. У меня даже есть такая песня в альбоме «Рокер», называется «Я пью один», там все сказано: «с кем раньше пил, передумали жить...» А я всегда избегал шумных застолий, потому что у меня в жизни было столько концертов, столько встреч, столько энергии своей отдавал, что мне этого вот так хватало! Свободное время я лучше с семьей проведу. Или сяду на мотоцикл, возьму с собой гитарку, поеду на озеро - сяду там, песенки посочиняю...
«АМБИЦИИ ПРОШЛИ, И СЛАВА БОГУ»
- Эта склонность к уединению привела к тому, что сейчас в телевизоре вас нет, там другие лица?
- А мне это неинтересно. Интереснее сесть на мотоцикл и поехать в лес. Или почитать книжечку. То есть меня не заводит вся эта тема, чтобы стать популярнее, известнее. Как-то прошло, и меня уже не касается. Иногда даже сижу в ресторане, смотрю какое-нибудь «Муз-ТВ» и понимаю, что ничего не понимаю. Для меня это не музыка, а какая-то жвачка. Вообще не понимаю, о чем, зачем, почему. Не понимаю мелодики, не понимаю слов... Не знаю, или я отстал, или это просто не имеет отношения к искусству. Одно из двух...
- Ладно «Муз-ТВ». А если случайно натыкаетесь на какой-нибудь «Субботний вечер», где собирается весь эстрадный бомонд, - этим людям больше завидуете или сочувствуете?
- Не завидую и не сочувствую - это их жизнь. Ну если нравится, пожалуйста. А мне это надоело еще лет десять назад.
- Да им, наверное, тоже...
- Может, не могут свернуть с этого пути, живут до сих пор по старинке: мол, там надо сняться, на это ток-шоу прийти... Меня постоянно зовут на ТВ, сейчас к дате какие-то фильмы стали снимать, говорю: «Ребята, я не хочу». Удивляются: «Как?» То есть: как может артист не хотеть? Сообщают мне: все равно будем снимать, только без вас. Говорю: ну, пожалуйста, снимайте... Просто у меня сейчас такое настроение. Ну не хочу я сниматься, не хочу ни с кем делиться своими мыслями. У меня куча проектов всяких - это мне интересно. А о своей личной жизни я рассказывать не стану. Это мое личное - зачем на всю страну тиражировать?
- Как зачем? Чтобы народ на концерты ходил.
- У нас с концертами и так все хорошо, слава богу, вот сейчас, 29 мая, в «Известия Холл» будет большой юбилейный концерт. То есть незачем везде мелькать. Мне вообще порой кажется: чем больше человек светится по телевизору, тем меньше на него ходят.
- Сейчас так снисходительно говорите о популярности, обо всей этой мишуре. А ведь когда-то, в начале 90-х, вообще мировой звездой хотели стать. Для этого же в Штаты поехали?
- Ну хотел, да. Мало ли чего я хотел... Амбиции были выше крыши. Не совсем получилось. Но об этом совершенно не жалею - те амбиции прошли, и слава богу.
- Юрий Антонов тоже по молодости лет порывался в Америку. Но когда его спрашивают, хотел ли стать мировой звездой, отвечает: нет, конечно, я же не сумасшедший. А вы, получается, тогда немножечко сошли с ума?
- В 1989 году я был самым популярным артистом в стране. Бесспорно. Собирал стадионы, зарабатывал огромные деньги. У меня все было, а хотелось другого. Не знаю, может, я больной. Но сделал все для того, чтобы это закончилось, и уехал в Америку... Да, планировал стать там звездой. Чувствовал в себе большие силы еще и потому, что сами американцы об этом твердили, что я для них подходящая звезда. Но там, в Америке, не все так просто, там чужих не пускают...
«НЕ МОГ КУПАТЬСЯ В ЛУЧАХ ЕЕ СЛАВЫ»
- А это привело к некоему разочарованию? Привыкли же к движению только вперед и вверх: «Самоцветы», «Карнавал», «Динамик», Пугачева... А тут не получилось.
- Сначала да, было какое-то разочарование. Но потом, когда вернулся в Россию, у меня началась совершенно новая жизнь. Все-таки, как ни парадоксально, там, в Америке, у меня было меньше свободы, чем здесь. А в России я стал свободен абсолютно - творил что хотел. Занимался любимым делом, пел на родном языке. Потому что, честно говоря, мне надоело петь и сочинять на английском... И тогда все пошло само собой - я перестал переживать, понял, что, с одной стороны, мое время ушло, а с другой - что начался какой-то другой этап. И потом уже по поводу Америки больше никогда не переживал.
- А расставание с Аллой Пугачевой - повод для переживаний? Некоторые считают, вы упустили главный шанс в жизни.
- Наоборот, очень много приобрел. Приобрел свободу, пошел по своему пути. Дело в том, что при своих амбициях я не мог быть вторым. В любом случае. При всем уважении к Алле - дай бог ей здоровья, счастья - не мог купаться в лучах ее славы. Я сам по себе. Может, это мальчишество, но я не выносил, когда мне говорили, что я вылез за счет Пугачевой. Как умная женщина, она это поняла в конце концов и просто меня отпустила... Так что это был абсолютно правильный шаг. Если бы не ушел, я бы находился под ее влиянием и неизвестно еще, чем бы дело кончилось. А так я полностью освободился: и творчески, и по жизни. В общем, как получилось, так получилось, я об этом совершенно не жалею. Главное - остался самим собой и очень этому рад.
- В то время у Аллы Борисовны было куда больше возможностей, чем теперь. Не пыталась строить козни, как-то мстить?
- Ничего подобного, мы с ней дружили. Она мне звонила в Америку, приглашала на «Рождественские встречи». Мне даже оплачивали билеты, гостиницу - я приезжал. Нет, никакой опалы или изменившегося ко мне отношения не было.
- Вы как-то говорили, что с женщинами никогда не расставались друзьями. Выходит, Пугачева - то самое исключение?
- Ну как... Сейчас, например, мы не общаемся. На телевидении пару лет назад пересеклись - на «Достоянии республики», когда с Соней, моей дочерью, в ее юбилей вместе пели «Белые цветы». Встретились с Аллой, поговорили немного. Но и все - больше никаких пересечений не было.
«ПЕНСИИ У МЕНЯ НЕ ПОЛУЧИТСЯ»
- Именно она сделала вас когда-то звездой. Неужели действительно тот период совсем душу не греет, даже вспоминать не хочется?
- Популярность была мне в тягость, честно говорю. И это стало одной из причин того, что мне захотелось уехать в Америку. Потому что чувствовал себя настолько скованным этой популярностью! У подъезда сидят поклонники, пишут на стенах, из дома не выйти, за тобой все время следят, нигде прохода не дают. Эти бешеные стадионы по три раза в день, сумасшедшие люди там в обмороки падают... Нет, это было ужасно. Понимаете, я с детства мечтал играть блюз, рок-н-ролл. Вот эта показуха, вот эти миллионы кричащих подростков, девочек - мне все это на фиг не нужно. Не мое... Правда, и в Америке я быстро разочаровался. Играл там в клубах Сан-Диего по четыре часа пять раз в неделю. Сначала кайфовал. Но там приходилось в основном чужие песни петь - Эрика Клэптона, Джимми Хендрикса, «Роллингов». И за два года мне это так надоело, что я просто захотел вернуться. Сочинил песню «Сибирские морозы», которая, слава богу, принесла столько радости людям. И эта песня вместе с «Симоной» меня кормит до сих пор.
- У вас уже несколько раз промелькнуло слово «надоело». Спрошу тогда: а 30 лет ту же «Симону» не надоело петь?
- Иногда просто до смеха доходит - так надоело. Но мы каждый день ее по-разному поем - ни разу, наверное, за последние годы не сыграли одинаково, постоянно импровизируем. И чем она подкупает - песня-то легкая, нравится людям, поднимает настроение. А была как шутка написана, дурацкая шутка. И я даже не собирался ее записывать - просто дурака валял, сочинил такой полурок-н-ролльный, полуджазовый бредок. Тут пришла Алла в студию, услышала эту песню, говорит: это же хит, давай на новогодний «Огонек» снимем. Сняли - получился хит. Но люди-то улыбаются. А что для музыканта самое главное?
- Выходит, ни о чем в своей жизни не жалеете? Даже о том, чего уже не вернуть?
- То чувство, которое имел в молодости - сильное, музыкальное (а у меня песни рождались каждый день), - я хотел бы вернуть. А саму популярность, славу - нет. Вот честно говорю: не мое это. Не чувствую я себя артистом. Вот Филипп Киркоров - артист. А я музыкант, творческий человек. Какой-то звездности у меня никогда не было. Я хочу играть, хочу творить. Мне гораздо интереснее сидеть в студии, на репетиции, чем где-то красоваться на телевидении: гримы носить, костюмы покупать...
- Вам нравится творить, а народ требует все то, что было написано 20-30 лет назад. Может, и не нужны ему, народу этому, ваши новые песни?
- Нашим поклонникам нужны... А потом они нужны мне, и это самое главное. Да и нет задачи у меня сочинить какой-то хит. Уже, честно говоря, и не понимаю, что такое хит, сочиняю то, что идет от души. Я знаю, что это не будет иметь большой огласки, широкого признания. Но сейчас другое главное: чтобы я сочинил песню, сыграл, послушал - и у меня мурашки по всему телу. Вот что самое главное в жизни.
- Скажите, а часто возникает желание послать подальше все эти сумасшедшие гастроли? Засесть на даче, бренчать для себя на гитаре, кататься по окрестным селам на мотоцикле и позабыть про весь этот шоу-бизнес?
- Знаете, желание возникает. Но настолько эта привычка сильна во мне, что вот так неделю посидишь без дела - и все, и хочется куда-то уехать срочно. Ну я на гастролях считай с 19 лет, и от этого уже невозможно отказаться. Это как не есть, не пить, не спать. Я раньше мечтал: вот брошу все гастроли, сяду дома, буду роман писать. А потом понял, что ничего не могу с собой поделать. То есть пенсии у меня не получится. И об уходе никогда не объявлю. Буду работать, пока работается. Пока силы есть...
Дмитрий Мельман,
Фото из личного архива В.Кузьмина
