Она совершила революцию. Во всяком случае, в масштабах отдельно взятой оперной сцены. Не просто же так прозвали «Мисс тысяча вольт» и «Самое эротичное сопрано» - таких прежде не было. Но Казарновская и сейчас в единственном экземпляре. Говорит то, что думает, не стесняется резких оценок, непопулярных суждений. На днях певице исполнилось 60. Право быть не такой, как все, она давно уже заслужила.
О СВОЕМ ПУТИ
- Я всегда отличалась от большинства. И многие жлобоватые вокалисты меня этим понукали: вот, мол, ты всегда должна быть не такая, как все... Да, не должна быть! Это моя природа! Я всегда отличалась от других, шла каким-то своим путем. У меня всегда был смелый образ мысли, да и в репертуаре я была смела. Когда все пели, как говорили тогда, «сегодня Чайковского и Рахманинова, а завтра Рахманинова и Чайковского», в моем репертуаре появлялся и Штраус, и Пуччини, и Шендер, и Вайль... Конечно, все сразу говорили: о, выпендреж!
ОБ ОПЕРЕ
- Я помню свое первое впечатление от оперы, когда меня, 6-летнюю, родители повели в Большой театр. Я была просто в шоке, потому что Татьяна и Онегин не могли станцевать вальс на балу из-за того, что им мешали животы, а ей еще и объемная пышная грудь. Я выскочила оттуда со слезами, сказала: «Мама, у меня в книжке Татьяна такая тоненькая! Куда ты меня привела?! Это ужасно, я не хочу на них смотреть!»
Потом только до меня дошло, что такое большая опера. Когда встретила своего гениального педагога Надежду Матвеевну Малышеву-Виноградову и она стала мне рассказывать о том, что жирной на сцене быть не только неприлично, но и категорически нельзя, что весь сценический облик должен служить музыкально-драматической правде. А если этого нет, то мы получаем вампуку какую-то и говорим, что опера - это кошмар, что там воют, орут какие-то толстые тетки и дядьки...
ОБ ОТЪЕЗДЕ ИЗ СТРАНЫ В КОНЦЕ 1980-Х
- Уехала я волею судеб. Я ведь не хотела уходить из Мариинки. Но получила сразу несколько контрактов очень серьезных. Допустим, заканчивался у меня контракт в Вене, через пять дней начинался в «Ла Скала», надо было ехать в Милан.
Иду в советское посольство в Вене - мне говорят: вам надо возвращаться в Союз, проставить штампы все, потом здесь мы вам их подтвердим, и тогда можете ехать. «Что вы! - отвечаю. - Я не могу этого сделать: пока туда-сюда приеду-уеду, полгода пройдет!»
Прихожу в ОВИР, спрашиваю: как мне быть в такой ситуации? Вам, говорят, надо получать паспорт на ПМЖ, иначе не сможете работать на Западе, потому что за каждой визой нужно будет возвращаться в Союз и оформлять ее месяца по полтора. Для того чтобы получить такой паспорт, вам надо будет сняться с учета в театре и сдать квартиру в Ленинграде... И у меня просто не оставалось выбора.
О МУЖЕ
- Если женщина хочет быть примадонной не только на сцене, но и в семье, ни один мужчина этого не выдержит, он просто сломается. Я весьма подробно занималась темой Полины Виардо и Ивана Тургенева. Эти люди замкнули на себе всю культуру XIX века. Виардо была ученицей Листа, дружила с Берлиозом, Сен-Сансом. А Тургенев познакомил ее со всеми выдающимися людьми России: Глинкой, Рубинштейном, Чайковским.
И вот представьте себе: Виардо в каком-то смысле сломала Тургенева. Но мы с Робертом друг друга не сломали. Муж у меня - человек очень знающий, у него прекрасное образование. Когда-то Роберту предлагали в Венской опере очень хорошую позицию. А он, наступив на горло собственной песне, сказал: «Из-за того, что я муж певицы, у исполнительниц будет большое недоверие ко мне. Они будут думать, что лучшие партии и контракты я стану отдавать собственной жене». Теперь он занимается только мной. И я никогда не слышала от мужа ни одного упрека в свой адрес по поводу его несостоявшейся карьеры.
О РЕЖИМЕ ПИТАНИЯ
- У меня есть совершенно определенный режим питания, к которому я пришла, который я для себя выработала и который мне подходит. Не уверена, что это подойдет всем, потому что я очень мало ем. Просто очень мало! Разделяю свой рацион на крошечные порции, и в основном это продукты, богатые витамином и клетчаткой, то есть овощи, фрукты, не сваренные, а замоченные злаки...
Еще есть такой момент: в день концерта я пью очень много жидкости и съедаю максимум два банана. Все! Потому что считаю, что выступление на сцене - это как написание иконы, к публике ты должен выходить с чистой энергией: известно же, что иноки, которые писали иконы, постились, неделями сидели на хлебе и воде и поток энергии у них не прекращался. И когда говорят, что вокалистам перед концертом надо кусок мяса съесть, поверьте мне: это чушь. Потому что сразу появляется сытый глаз человека, который переваривает свой обед и клонится ко сну...
О ДИЕТАХ
- По-моему, все эти новомодные диеты: тут кефирчик, там яблочко - ерунда полная и желание хоть чем-то себя занять, заморочить себе голову. На самом деле надо просто, как Майя Плисецкая говорила, не жрать! А после всех этих диет, наоборот, наползают лишние килограммы. Взять, к примеру, все эти «кремлевские диеты». Когда читала про них, всякий раз думала: ну что вы морочите людям головы?! Какая-то смешная фирма хочет продать побольше своей продукции: мяса, сосисок, колбасок... А это же самая отвратительная, самая мерзкая еда! Говорят, в Китае был способ казни - людей десять дней кормили одним лишь мясом, и они просто погибали от несварения желудка.
О ПЛАСТИЧЕСКИХ ОПЕРАЦИЯХ
- Срезать с себя жир - самое ужасное, что можно только придумать. Люди этого не понимают, но они же весь свой энергетический баланс организма меняют. Причем через наркоз, через убирание подкожно-жирового слоя, важных клеток и нервных окончаний. Организм такого не прощает! Это тот же самый самообман, который помогает на какое-то время. А потом... Все, кого я знаю, после подобных операций начинают так болеть! У них настолько организм и лимфосистема этому всему противятся! Кричат буквально: «Але, ребята, чего вы делаете?! Дайте нам жить!»
О СТАРОСТИ
- Старость - это тот подарок, который вы заслужили. И я ничего не хочу в своей жизни менять. То, что знаю сегодня, что умею и с чем пришла к своему возрасту, меня так согревает! У меня нет опасений по поводу завтрашнего дня. Я знаю: не будет у меня пения - будет что-то другое: радио, телевидение, преподавание...
Вообще, не надо заботиться о завтрашнем дне - надо думать о дне сегодняшнем, чтобы быть максимально востребованным, здоровым. И востребованным не так, как некоторые наши попсовые звезды, которые объезжают все арены страны, чтобы наколотить побольше бабла. Нет, не эта востребованность! Чтобы была востребованность творческая, профессиональная. И интерес к жизни, который я в себе постоянно бужу. Так что меня старость не пугает.
О ДНЕ СЕГОДНЯШНЕМ
- Владимир Познер однажды сказал: «Если каждый день по телевизору пиарить зад лошади, то и он станет популярным». То есть если за вами нет продюсера, импресарио - человека, который просто каждый день работает на ваш имидж и на вашу узнаваемость, чтобы вы стали той персоной, которую обсуждают, то ничего не получится. А когда я говорю, что обязательно должна быть система поддержки молодых талантов на самом высоком уровне, меня не слышат.
Да что там говорить, и слово «талант» у нас понимается определенным, довольно странным образом. Если девочка хорошо выглядит, да еще какие-то звуки из себя выдавливает - все, она уже талант. Оценить профессиональные качества могут только большие профессионалы, а их никто не спрашивает. Потому что сегодня внешняя оболочка важнее того, что внутри.
О БУДУЩЕМ
- Вообще, каждый человек сейчас должен о себе задуматься. Я ничего нового не открываю, это называется «путь к Творцу». Потому что Творец задумал нас определенным образом и каждому из нас дал свою миссию: большую или малую. Пока это не поймем, пока миссию свою не ощутим - мы будем болеть, будем недовольны жизнью, у нас не будет денег, интересной работы. Мы все время будем в поиске чего-то - пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что... А я знаю, что мне нужно, - мне надо помочь молодым и тем, в ком бьется душа. Мой педагог Надежда Матвеевна Малышева-Виноградова, которая была концертмейстером Шаляпина, педагогом-концертмейстером оперной студии театра Станиславского, однажды сказала мне замечательную фразу: «Любанчик, я тебе из века XIX в век XXI передаю эстафету большой культуры. Ты должна передавать дальше». Вот я и передаю...
Дмитрий Мельман,
фото из архива Л. Казарновской
