Забытые жертвы черного октября

Через год после событий у здания ВС на Пресне Генеральная прокуратура подготовила списки погибших - 147 человек. Спустя пять лет парламентская комиссия Государственной думы довела их до 158 человек. Все? Точка? Автор книги “Забытые жертвы октября 1993 года”, сотрудник Центрального государственного архива Москвы, историк Валерий Шевченко считает, что жертв было значительно больше. На днях выйдет его новая книга - продолжение издания 2010 года.

- Валерий Анатольевич, о какой цифре убитых правильнее было бы вести речь?

- Примерно о двух тысячах.

- ?!

- Это следует, во-первых, из рассказов очевидцев - свидетелей массовых расстрелов. Например, в прошлом году меня познакомили с уникальными записями из частного аудиоархива, где зафиксированы рассказы отнюдь не анонимов, а конкретных участников событий - родных погибших плюс оставшихся в живых. Во-вторых, я проанализировал и обобщил открытые публикации, документальные фильмы-расследования, а также данные моргов и больниц. Генерал-майор милиции Владимир Овчинский, ныне помощник министра внутренних дел, рассказывал, как в свое время вместе с руководством министерства просмотрел пленку, отснятую сотрудниками пресс-службы МВД России сразу после штурма. (Я уверен, что она и сейчас где-то хранится.) Речь шла тогда о числе погибших, вполне сопоставимом с тем, что привожу я. И это данные только по Белому дому. А ведь рядом еще были точки, где находили трупы. Эти точки сейчас известны - бывший стадион “Красная Пресня” (ныне “Асмарал”), а также ближайший жилой дом-колодец - глухая “сталинка” с внутренним двором в переулке Глубокий.

Москвич Юрий Петухов, пытаясь найти дочь, которая, как позже выяснилось, погибла у Останкинского телецентра, насчитал у стены, примыкавшей к Дружинниковской улице (рядом с Белым домом), 50 трупов. Это было 5 октября в 7 часов утра. По внешнему виду этих людей (в основном молодых мужчин) Юрий предположил, что многие из них вообще не были причастны к защите Белого дома, скорее, просто нарушители комендантского часа.

- Разве исполнители расстрелов не пытались быстро и тщательно замести следы?

- Как говорят следователи, следы всегда остаются. Юрий Евгеньевич говорил мне, что попал в так называемую вилку - “расстрельщики” уже ушли, а “санитары” еще не пришли. Тела в открытых ящиках и полиэтиленовых пакетах вывози­ли потом на Хованское, Николо-Архангельское и Митинское кладбища, где сжигали в крематориях.

Свидетельница событий Лидия Цейтлина рассказала, что один из ее знакомых водителей в ту ночь вывозил трупы со стадиона “Красная Пресня” в Подмосковье. Он утверждал, что в вывозе трупов были задействованы и другие водители его автобазы.

- Бытует и другая версия: мол, среди убитых было много уголовников и бандитов. Вот они-то и нарывались на крайние меры.

- Три года назад в программе “Суд времени” сторонник Ельцина писатель и телеведущий Леонид Млечин неоднократно подчеркнул, что на защиту съехались бандиты и мятежники. Под “бандитами” подразумевались офицеры, прибывшие на защиту парламента, казаки, участники боевых действий в “горячих точках”. В ответ фонд “Мемориал” подал в суд иск о защите чести и достоинства погибших. Суд тогда иск отклонил, так как упоминание группы не признается личным оскорблением.

Приезжих со всех концов страны в те дни было много - это общеизвестный факт. А в списке погибших почему-то в основном жители Москвы и Подмосковья. При этом сотрудники МВД сами проговаривались, что в здании осажденного парламента находились 30 вооруженных человек, прибывших из Приднестровья. По данным же посольства Молдовы, Белый дом в Москве защищало не менее 150 приднестровских солдат и офицеров. Эти цифры опубликовали “Известия” в 1993 году. Кстати, один из основателей общества “Мемориал” Евгений Юрченко видел списки представленных к наградам, опубликованные в приднестровских газетах. Многие получили их посмертно. В официальном же списке погибших ни одного из приднестровцев нет.

Другая категория, не попавшая в официальные списки жертв, - это пропавшие без вести. По оценкам Валерия Шевченко, таких большинство. При анализе статистики МВД обнаруживается очень интересная деталь. В начале 90-х годов в московских крематориях в месяц сжигали в среднем около 200 невостребованных трупов. А в октябре 1993 года их оказалось более полутора тысяч. Как говорится, информация к размышлению.

Среди пропавших без вести Константин Александрович Баринов. Незадолго до трагических событий ему исполнилось 33 года. 26 сентября ушел из дома на улице Гиляровского на защиту Белого дома. С тех пор числится пропавшим. После кровавой развязки мать, Зинаида Александровна, обратилась в милицию. В отделении забрали паспорт сына - тем дело и кончилось. Поразительно, что за 13 лет до своей гибели, по словам матери, он сам определил свой срок: “Я проживу 33 года”.

Наряду с Константином Бариновым историк публикует в своей новой книге имена 42 человек, которые не значатся в списке Генпрокуратуры. До сих пор неизвестно имя священника, вышедшего утром 4 октября навстречу БТР с иконой в руках, - расстрелянного и задавленного машиной. Предполагают, что это батюшка из Тверской области - также приезжий.

- Что пришлось дополнять, переписывать во втором издании “Забытых жертв...”?

- В первом я привел свидетельства депутата Верховного Совета Анатолия Леонтьева о расстреле казачьей заставы на подходе к Белому дому. Он говорил о сотне погибших казаков. Однако нашлись бойцы из этого отряда, которые сказали, что в момент начала атаки на заставу на ней находились 8-10 человек. Все они уцелели, поскольку площадка была хорошо укреплена.

Таким образом, доверять официальным цифрам потерь, считает историк, было бы опрометчиво. Пропавших в те дни перестали искать. А те, кто вышел с баррикад 1993 года живым, встроены в новую реальность. Им неприятно ворошить прошлое. Потому что и жертвы, и палачи - это мы, Господи...

Виталий Лесничий

Фото мир новостей/копирайт