Евгений Кузнецов, 48-летний хирург-эндоскопист из Ижевска, неожиданно сообщил пациентам, что прерывает многолетнюю профессиональную деятельность, потому что совесть не позволяет ему продолжать работать. Мы нашли Евгения Павловича и спросили, что именно побудило его, успешного доктора, заведующего эндоскопическим отделением, кандидата медицинских наук и автора более 90 печатных работ, оставить любимую работу.
- Повод был. Власть, войдя во вкус реформ, стала обращаться с нами как с оловянными солдатиками, на смену лечения больных пришла бюрократия, а некомпетентность стала отливаться в гранит. В результате медицины на душу населения все меньше, а бессмысленной деятельности вокруг нее все больше.
Своими нескончаемыми новациями государство разобщило меня с моими пациентами. Оно не желает видеть в больном живого человека, требуя, чтобы и я перестал видеть в нем страдающего человека, личность и душу.
Последние годы все развитие медицины в России свелось к покупкам и откатам. Купили томографы, сканеры, анализаторы... А такие «расходные материалы», как ум, честь и совесть, не купили. Не продаются они.
Врачи и больные по-разному, но в равной степени заморочены, запуганы, дезориентированы, видят мир и друг друга как через кокон мнимой реальности, не замечая этого. Мне стало стыдно за свою корпорацию, которая запрещает рассуждать, но обязывает исполнять функцию, соблюдать стандарт, даже если пациент нестандартный.
А я не могу делать то, что предусмотрено стандартом. Зачастую, если следовать его логике, больной может погибнуть. Находиться в этом «шапито-шоу» стало неуместно, и я ушел. Врачом же я никогда не перестану быть - это мой способ взаимодействия с миром и людьми. Я минимизировал свою причастность к государственному здравоохранению. Но больные не отпускают, и приходится вести прием тех, кто об этом просит. Находясь в долгосрочном отпуске за свой счет, я делаю это не за жалованье, а за интерес, когда удобно мне и больному, и получаю от этого огромное удовольствие.
- Как долго будет продолжаться такой альтруизм?
- Я же не ушел из медицины в глобальном смысле. Я вернусь в другом обличье. Просто очень трудно оперировать прямую кишку, находясь внутри нее.
- Неужели настолько плохи дела в здравоохранении, что ему поможет только оперативное вмешательство?
- Наша медицина обесчеловечилась. С маниакальным упорством насаждается система, в которой нет места живым отношениям живых людей. Цифровые технологии превращают врачей и больных в файлы, а само здравоохранение - в некую виртуальную реальность, в которой виртуальный врач добивается от больного виртуального излечения, а если случается виртуальный летальный исход, он не имеет психологических издержек. В этом царстве цифровых теней гораздо легче добиться успеха и подготовить правильные отчеты. Вот только больной не игрушка: кровь и какашки в нем очень даже вещественные. Я не хочу играть по правилам, противоречащим здравому смыслу.
- В прошлом году педиатры двух поликлиник Ижевска жаловались на переработки и устроили итальянскую забастовку, прогремевшую на всю страну. Теперь вы сообщили своим пациентам, что уходите, и ваше обращение к пациентам, стремительно разлетевшись по интернету, имело эффект, который обычно случается после громких заявлений... Тенденция, однако.
- В здравоохранении Удмуртии не все так уж плохо, и есть кем и чем гордиться, хотя есть и чего стыдиться. Дело не в этом. Мы - маленький регион, и здесь любая глупость стразу становится очевидна. Может, благодаря небольшой территории Удмуртия быстрее других наелась прелестей «отмодернизированной» государственной медицины, а сама система продолжает держаться только за счет не до конца вычерпанного ресурса правильно мотивированных докторов. Количество «громких заявлений» и разнообразная активность медиков Удмуртии - симптом вовсе не тревожный, а обнадеживающий. Если организм лихорадит, значит, он борется с болезнью.
- Похоже, не все хотят вылечиться. Кого-то вполне устраивает перманентное нездоровое состояние. чиновников от медицины например.
- Действительно, беда не в самом здравоохранении, а в способах управления им, в некомпетентности и нежелании работать отдельных лиц в нашем Минздраве и среди главврачей. У них мотивация не соответствует занимаемой должности: их интересуют лишь финансовые потоки, а не выздоровление больных. К примеру, однажды желание быстрых денег побудило нашего главврача вступить в сепаратный сговор с одним ритуальным бюро. Сомнительная сделка была реализована идиотским образом: бабуси, пришедшие утром в регистратуру, получали свои амбулаторные карты с довеском - личной льготной картой ритуального бюро, обещавшей предъявителю скидку 10%.
- В своем обращении к пациентам вы писали: «Медицина превратилась в отрасль экономики и стала частью глобальной мошеннической схемы с элементами сетевого маркетинга». Звучит чудовищно!
- Когда я учился и даже когда начинал работать в конце 80-х, медицина оставалась службой, которая не должна была иметь экономического эффекта, потому что ее главным эффектом считались воспроизводство населения, сохранение генофонда и обеспечение биологической, социальной и психологической безопасности страны. Так было до начала 90-х. Сегодня медицинская помощь скукожилась до «медицинских услуг», польза заменилась выгодой, санпросветработа - наглой рекламой, а врача превращают в продавца патентованных пилюль.
- Но это же путь в никуда...
- Из союзников, вместе борющихся с недугом, больной и врач превращаются в заклятых врагов, когда первый пытается вырвать свою «услугу» из лап ОМС или частной клиники, а второй избавиться от пациента, выписывая ворох неисполнимых и бесполезных направлений. Я был и есть советский врач, и я перпендикулярен системе, медико-экономические стандарты и инструктивно-технологический подход которой губят индивидуальный лечебный процесс, оказываясь бесполезными там, где заболевание не вписывается «в рамки». Горе тому больному, для болезни которого не разработан тариф ОМС.
- У вас нет ощущения, что вы Дон Кихот, один в поле воин?
- После дискуссии в интернете и СМИ выяснилось, что таких, как я, много. Я не испытываю никакого пессимизма, потому что эффект от письма получился, скажем так, продуктивный. Интересно, что большое число людей были уверены: доктор Кузнецов работает в их родном городе - Москве, Перми или Саратове. Выходит, моя проблема - отражение системного процесса. Но главное - оказалось, что у меня много единомышленников, а значит, есть источники регенерации. Чтобы остановить эпидемию обесчеловечивания, дегуманизации, необходимо инфицировать людей порядочностью. Порядочность - как йогуртовая культура: ее долго и упорно надо взращивать и выдерживать при определенной температуре. В противном случае продукт портится и протухает.
Елена Хакимова
