Они были самыми богатыми людьми в Советском Союзе, а стали самыми бедными в России.
МЕЧТЫ И ГРЕЗЫ
Их жизнь состоит из движения по кругу. Сначала они несутся в одну сторону, потом говорят: «Ворочаем». Постороннему человеку кажется, что ворочают мешки. А здесь ворочать - это значит развернуться и понестись в обратную сторону. Всего у них четыре круга.
Самый добрый и самый несчастный человек на Центральном Московском ипподроме - Галя. Вообще это закон природы: самые добрые всегда самые несчастные. Галя живет рядом, она коренная москвичка на пенсии, и когда ей становится совсем худо, она кричит: «Понаехали!»
Было время, когда почти все они были москвичами и евреями. Как Галя. Вообще-то их готовят в ПТУ где-то у черта на куличках, но московские инженеры в советское время очень любили лошадей: они приходили сюда и начинали ездить как любители. Потом получали категорию, потом - выше категорию, затем - звание мастера-наездника.
- Шестьсот рублей имел за один заезд! - вспоминает Володя.
Он тоже пенсионер и тоже москвич. Живет прямо здесь, в сторожке. Вообще здесь живет много народу. В каждой конюшне - жилые комнаты, душ и туалет.
Когда-то в комнатах они отдыхали. А теперь здесь живет молодежь из того самого ПТУ.
- Понаехали... - вздыхает Галя.
У Гали большая по здешним меркам зарплата - 12 тысяч рублей. За эти деньги она приходит сюда к восьми утра, раскладывает собакам кашу и раздает лошадям сахар. Отрабатывает лошадей до часу дня.
Всего у Гали пять лошадей. Вообще-то лошади не ее, конечно. У них теперь ничего нет.
ОНИ И ПРОЛЕТАРИАТ
Дело было так.
- Здесь раньше испытывались тысячи лошадей! Тысячи! - рассказывает Володя. - К нам подходили тотошники, приносили по 10 тысяч рублей за заезд.
Наездники делили эти деньги между собой и договаривались: эта лошадь приходит первой, эта - второй, та - третьей...
- Куда деньги девали? Да просто мы на них жили хорошо! Около ипподрома всегда проститутки стояли по 10 рублей. В ресторанах каждый день обедали и ужинали! - продолжает Володя.
Квартиры им давали бесплатно. Они, несмотря на свои несметные богатства, считались в СССР самым настоящим пролетариатом.
И действительно были его частью.
- Рабочие всех московских заводов, как зарплату получат, как думаешь, куда шли? - спрашивает меня Володя и сам же отвечает: - К нам они шли! А куда еще идти простому работяге? Тут ему и мечта, и азарт, и буржуазная сказочная жизнь! Трибуны были всегда битком. Многие просаживали тут за один беговой день всю свою зарплату.
Игра - это наркотик. Других игр в СССР не было. Были где-то карточные игры в подворотнях. Но то в подворотнях, а тут трибуны ревут, огни сверкают. Прямо как в Америке!
Но это было в СССР. Теперь уже не ревут. Теперь какая-нибудь дамочка притащится раз в год в шляпке на скачки президента, чтобы купить билет за столик за 25 тысяч и скушать кальмара.
Но на одном кальмаре тысячу лошадей весь год не прокормишь.
В 1991 году страна сказала: «Ворочаем!» И для наездников настали черные жуткие времена.
- Раньше милиционеров пришлют к нам на дежурство, а они, вместо того чтобы дежурить, бегут на тотализатор ставить. Вот ведь было как! Весь рабочий класс только этим и жил! А теперь чем живет рабочий класс, я не знаю. Здесь его уже больше нет, - вздыхает Володя.
Поначалу ничто не предвещало. В начале 90-х они скупили все магазины в округе. Они по-прежнему были хозяевами жизни. И хотя им уже не давали квартир, они могли сами купить себе все что угодно.
НАЕЗДНИКИ - КОНЕВЛАДЕЛЬЦЫ
Первым делом они накупили лошадей.
- У меня 20 лошадей было, - рассказывает Володя, - и конюшня своя была.
Всего получилось 40 конюшен. Тотошники по-прежнему несли деньги. Но с каждым разыгранным днем денег приносили все меньше и меньше. Призовые суммы таяли.
Рабочие московских заводов уже не облепляли трибуны. Не стало заводов, а рабочие разбрелись в разные стороны.
В один прекрасный день тотошники принесли так мало денег, что им стало ясно: на доходы от игры уже не купить проституток, не сходить в ресторан. Счастливая жизнь кончилась!
Не стало денег даже на сено. Володя отказался от конюшни и распродал лошадей в частные прокаты. Кроме как на катание детей, рысаки-чемпионы в обновленной России были уже никому не нужны.
Нищета подступала и брала за горло. Магазины пришлось отдать новоиспеченным бандитам. Милиция, которую от игры раньше было за уши не оторвать, теперь сюда заходила редко. А если и заходила, то стояла в сторонке - до выигрышей им уже не было никакого дела!
Даже профессиональные тотошники стали расходиться, а кто-то просто умер от старости.
- Раньше они приходили и договаривались, - объясняет Володя, - а теперь кто на лошадях ездит? Набрали девочек и пацанов из хреновского училища. С ними договариваться бесполезно!
Девочки и мальчики работают тут почти бесплатно. У них своя мечта - приехать первым! И не берут они денег за то, чтобы приехать вторым.
УДОВОЛЬСТВИЕ ДЛЯ ОЛИГАРХОВ
Теперь они - снова наемные работники. Лошади принадлежат олигархам.
- Знаешь, какое это удовольствие, когда твоя лошадка первой прибежала! - говорит Володя. - И к тому же коневладельцы - уважаемые люди! Если ты станешь коневладельцем, тебя все тут будут уважать и обращаться к тебе на Вы.
Поставить лошадь на ипподром стоит 25 тысяч в месяц. За 2 тысячи евро можно поставить лошадь в тренотделение в Швеции да там же и выступать.
- Олигархи эти оборзели совсем! - возмущается Володя. - У нас с 1991 года асфальт не ремонтировали, смотри, он весь теперь в дырках! Почему они нам не зальют новый асфальт? У них вон денег сколько!
Теперь, когда Володя уже не коневладелец, он работает за 8 тысяч рублей в месяц. За эти деньги он, как и Галя, отрабатывает в день пять лошадей - по часу на лошадь.
...Ну а Галю бригадиры не любят. Галя за свои 60 лет успела поработать во всех отделениях, и отовсюду ее выгоняли. У Гали есть два отвратительных свойства: она любит лошадей и говорит правду в глаза.
- Попоны все рваные! - ворчит Галя. - А сено какое купили - не сено, а одни палки!
- Это не лошадь, это золото! - приговаривает Галя, целуя в нос своего подопечного Рокки. Три года назад Рокки купил олигарх за 600 тысяч и поставил его на ипподром за 25 тысяч в месяц.
Несколько месяцев назад Гале дали отрабатывать кобылу Зосю с одного конного завода. Галя полюбила кобылу с первого взгляда, а главное - она поверила в Зосю!
- Когда я начала на ней ездить, у нее резвость была две и шестнадцать, а теперь две и пять! А мать у нее - Затишь! А та кобыла, которая в Раменском поставила всероссийский рекорд, она ведь тоже была от Затиши! - перечисляет Галя.
Та кобыла поставила рекорд, и Зося поставит! Надо только пробежать быстрее еще на девять секунд!
Ради будущих Зосиных рекордов Гале пришлось отказаться от зарплаты.
- Бригадир сказал мне, что отправляет Зосю на конный завод в матки! - возмущается Галя.
Галя спросила у него: а как же Зосина будущность? Как же всероссийский рекорд, который Галя с Зосей уже собирались было установить?
Но бригадир сказал, что ему плевать и он не намерен держать больше эту кобылу, за которую завод мало платит.
Хотя олигархи тоже плохо платят. Олигархи вообще сидят на чемоданах и собираются в Швецию или в Дубай. Вот олигарх, собственник Рокки, купил чистокровного жеребца в Арабских Эмиратах за миллион долларов, и там же он у него и стоит. Год стоял, два стоял, а недавно в тех же Эмиратах этот жеребец участвовал в скачках и выиграл даже не один миллион, а два!
Это вам не Зося, от которой одни расходы и говно.
Бригадир сказал Гале: бери Зосю в аренду. Аренда стоит 25 тысяч в месяц. Если ты хочешь выступать, пожалуйста, бери лошадь в аренду и выступай два раза в месяц. Хорошую лошадь, конечно, не дадут. Но чтобы занимать 5-8-е место, можно найти в аренду лошадь.
- У меня нет таких денег, - заплакала Галя.
- Хорошо, тогда я буду брать в счет аренды твою зарплату, - сказал бригадир.
Зося стабильно занимала последние места, пока Галю не дисквалифицировали на 84 дня.
Но ничего. Право тренироваться у них никто не отнимет. Будет время подготовиться к всероссийскому рекорду.
Аделаида Сигида.
Фото: Агентство
городских новостей «Москва».
