Когда российские власти взяли курс на возврат к консервативным ценностям, мы не предполагали, что новая политика вернет нас в старые времена - к чиновникам, запрещающим книги, вычеркивающим «опасные» сцены из пьес и сценариев, составляющим списки неблагонадежных авторов.
«КАКОЕ СКАЗОЧНОЕСВИНСТВО!»
«Дюймовочка» - это информация о насильственном удержании несовершеннолетней с принуждением к вступлению в брак. «Карлсон, который живет на крыше» - документ, отрицающий семейные ценности и формирующий неуважительное отношение к родителям. «Сказка о царе Салтане» - материал о преступном заточении молодой женщины в бочку. Емеля - антиобщественный элемент, Том Сойер - субъект, занимающийся пропагандой бродяжничества, Кот в сапогах - вероломный убийца...
Персонажам детских книг предъявлено обвинение в нарушении российского законодательства. Конечно, до суда дело не дойдет, но две недели назад дошкольные учреждения Орловской области получили от местных чиновников список запрещенной литературы. Под раздачу попали «Колобок», «Теремок», «Гуси-лебеди» и многие другие сказки. Выросшие на них же государственные служащие на шести страницах объяснили родителям и воспитателям, почему от детей до 6 лет надо скрывать истории о лисе, съевшей булку, или о семерых козлятах, доконавших волка. Больше всех от цензоров досталось Александру Сергеевичу Пушкину: за Балду, убившего священника, и за «Сказку о золотом петушке» со Звездочетом-скопцом, с Дадоном, царствующим лежа на боку, и аморальной заграничной девицей.
В Орле на федеральный закон №436-ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» сегодня ссылаются руководители детсадов, в Ульяновске - сотрудники библиотек. Министерство искусства и культурной политики региона рекомендовало областному Дворцу книги изъять произведения Людмилы Улицкой из свободного доступа - отправить в хранилище и не использовать на выставках и просмотрах. Месяцем раньше ульяновская прокуратура искала в них признаки гей-пропаганды. Не нашла, зато привлекла в союзники Минкульт. Кстати, вместе с романами Улицкой чиновники посоветовали библиотекарям убрать с полок и «Всеобщую декларацию прав человека в пересказе для детей и взрослых» писателя Андрея Усачева. Тоже в высшей степени вредное чтиво.
«Любые запреты, маркировки, обвинения в адрес творческой интеллигенции ненормальны. Они противоречат Конституции РФ. Основной закон государства гарантирует каждому гражданину свободу мысли и слова, запрещает цензуру. Придраться можно к чему угодно. Особенно если есть желание. Я наглядно это продемонстрирую, - полон решимости опытный петербургский адвокат Аркадий Чаплыгин. В марте, после ряда громких скандалов в литературной и театральной среде, юрист обратился сразу к шести питерским прокурорам с заявлениями, в которых просит проверить на экстремизм и подвергнуть возрастной маркировке... Библию. - Посмотрю, вынесут ли они представления для суда. А почему Роскомнадзор, блюстители морали нападают лишь на светскую литературу? Отрывки, созвучные риторике приверженцев крайних взглядов, есть и в Священном Писании. Я не верю в благие идеи депутатов и чиновников, радеющих о наших умах и душах. Всегда и везде цензура - шаг к произволу».
НЕ ПОЙ, КРАСАВИЦА, ПРИ НИХ
Что мы все о книгах да о книгах... «Консервативные ценности» возвращаются не только в литературу, но и на сцену. В театре «Содружество актеров Таганки» недавно, например, поставили «Чиполлино», заменив привычный - революционный - финал произведения Джанни Родари неожиданной моралью о терпимости и толерантности. Департамент культуры Югры в марте заставил режиссеров Нижневартовского театра кукол переписать «Серую шейку»: в версии Мамина-Сибиряка героиню сказки - утку со сломанным крылом - бросили родители. Организаторы московского фестиваля «Дни исторического и культурного наследия» не включили в апрельскую концертную программу музыкальный отрывок из оперы Глинки «Руслан и Людмила», предложенный Благотворительным фондом Микаэла Таривердиева, - в последний момент эксперты расслышали в арии Людмилы тревожные слова «Киев» и «Днепр».
«Когда надзорные ведомства запрещают использовать в произведениях бранные слова, мат, я еще могу понять их мотивы. Но как относиться к совершенно неоправданным, бессмысленным ограничениям? - не понимает чиновничьего рвения президент фонда, вдова известного композитора Вера Таривердиева. - Что мы подвергаем цензуре? Наше культурное наследие? В России приказы, табу обычно приводят к противоположному результату. Такое уже не раз случалось. Я застала период советской цензуры и помню, какой популярностью пользовался самиздат, как интеллигенция возносила опальных художников, писателей и поэтов. Списки запрещенной литературы, попытки контролировать творческий процесс отдают вкусовщиной, не слишком высоким уровнем культуры у людей, считающих себя поборниками морали и нравственности. Мораль - это система социальных договоренностей, негласные правила, добровольно принятые обществом. Мораль не назначается и не спускается в народ в виде приказа».
«И НЕТУ ДРУГИХЗАБОТ»
Тот факт, что законы о цензуре в СМИ, театре, кино и литературе принимают люди, называющие журналисток лесбиянками, народных артистов - проститутками, а избирателей - дебилами, в нашей стране никого не коробит.
И никого не удивляет, что Госдума РФ, администрации регионов полностью сосредоточили свое внимание на информации во всех ее видах, начисто забыв о проблемах в сфере здравоохранения, образования, экономики, ЖКХ. Неужели, если мы уберем из газет и книг плохие слова, оставим в голове только правильные мысли, полностью отвечающие требованиям Минкульта, Роскомнадзора и других ведомств, жить станет лучше, жить станет веселее, как говорил в 1935-м большой «искусствовед» Иосиф Сталин?
Когда год назад 53% россиян призывали государство запрещать книги и фильмы, оскорбляющие нравственность (данные социологического опроса «Левада-центра»), а 26% советовали ограничивать их распространение, о чем они думали? О том, что без «Лолиты» Набокова их дети будут надежно защищены от педофилов? Или о том, что без «Москвы кабацкой» Есенина страна мигом излечится от алкоголизма?
Тогда не нужно останавливаться. Давайте подгоним под современный стандарт «Анну Каренину» - пусть рожает мужу десяток детей, получает материнский капитал и рассказывает Вронскому о плюсах законного брака. Перепишем «Ромео и Джульетту» - влюбленные до совершеннолетия не будут склонять друг друга к сексу и, обсуждая матримониальные планы, обойдутся без суицида. Изменим финал «Муму» - либо собака научит Герасима гуманному обращению с животными, либо Герасим обретет дар речи и даст отпор барыне-мучительнице. Без революций - через суд. Подправим «Гамлета» - принца датского следует излечить от депрессии, а его родственников - ознакомить с уголовным законодательством. Модернизируем «Палату №6» - поместим Рагина в оснащенную новейшим оборудованием больницу, в городской управе ему ни с кем не придется спорить о необходимости благоустройства клиники, с ума он не сойдет, а станет мэром уездного городка или чиновником Минздрава.
Уф, работы для цензоров - непочатый край! А в их усердии, рачительности не приходится сомневаться. Так стараются, что даже на географических атласах в петербургских библиотеках ставят маркировку «18+», а в ханты-мансийских театрах смягчают сюжет «Снежной королевы» Андерсена. Эти точно не позволят писателям и режиссерам развращать читателей и зрителей, а читателям и зрителям не позволят думать.
Режиссер, сценарист, продюсер Гарри Бардин: «Можно было бы связать глупость и рвение региональных чиновников и депутатов с весенним обострением. Но у них это всесезонное явление. Мы торопимся уже не в советское прошлое, а в Средневековье. Со страшной силой торопимся. Скоро будем искать ведьм и жечь книги. В прежние времена тоже хватало идиотов. Были запреты, но режиссеры, писатели, сценаристы знали правила игры: «Этого не касайся, того не трогай». А сейчас непреодолимые препятствия возникают по ходу дела, и их не обойдешь. Решения и приказы не поддаются логике. У меня такая ситуация вызывает оторопь».
Писатель Денис Драгунский: «То, что происходит, действительно вызывает тревогу, прежде всего своей запредельной глупостью. Но я надеюсь, что здравый смысл, живущий в народе и в русской культуре, все-таки победит, и никто не станет изымать «Карлсона» из библиотек, и не найдется родителей, которые не станут читать детям сказки Пушкина, убоявшись депутатского запрета. Другой вопрос: почему депутаты этим занялись? Для меня это загадка... Может быть, потому, что представительную власть отодвигают от политики, от выработки и принятия важных решений? А работать, писать законы и вообще ощущать себя властью хочется. Вот они и взялись за детские книги. Но это лишь мое предположение».
Анна Бессарабова
Карикатура А. Хорошевский
