Шесть шагов, чтобы спасти село

- Как сохранить село, если люди там жить не хотят?

- Нужно, чтобы молодняк мог учиться и выбирать работу. Мы считаем, что село достойно организовать у себя такую экономику, чтобы каждый мог выбирать применение себя как человека. Там может быть переработка продуктов питания. Почему ее обязательно в городе делать? У нас тоже две руки и две ноги и такие же головы, как у горожан. Село не потому село, что это скот и зерно. А это жизнь другая, население немного другое, нет много­этажных домов, много воздуха и солнца. В этом мы имеем преимущество перед городом.

Село может использовать местные природные ресурсы. У нас в Галкинском, например, есть месторождение диатомитов (осадочная порода, используемая в химической промышленности, в строительстве, для изготовления фильтров. - Ред.). Если местность лесная, то можно заготавливать лес. В России очень много некачественного леса, который, по сути, не перерабатывается, гниет. А из него можно, например, делать топливные пеллеты и биогаз.

- Свое хозяйство вы начали обустраивать в кризис...

- Да, в Галкинское я пришел в 2009 году. Кредит тогда взять было невозможно. Свои семейные деньги вложил. Что-то друзья давали. Наша цель была полностью использовать потенциал территории. Исходя из этого, мы разрабатывали модель. Есть племенная ферма кроликов, и сам собой встал вопрос: как мы будем перерабатывать кожи? Начали выделывать. А дальше мы говорим: надо начинать шить изделия. Разработали себе логотип «галкинский продукт», начали учиться шить. И сейчас получается, что потенциал фермы с добавочной стоимостью переработки вырос в два раза.

Каждый год внедряем новое производство. Первый год мы построили ферму. Потом - первый этап логистического центра продовольственных товаров - скупаем овощи у населения. У нас там трасса - сделали столовые и стоянки для машин. Сейчас начали строить комбикормовый завод. В планах - овцеферма и тепличный комплекс. У нас будет постоянный поток средств. На будущее мы рассчитываем, что порядка 350 человек будут на этой территории работать и мы сможем достичь объем производства 1,5 млрд рублей. Это с заводом по переработке диатомитов.

- Но крупный сельхозпроизводитель более выгоден государству. Он и налогов платит больше.

- Большой промышленный комплекс не отчисляет налогов в местный бюджет. Он обычно зарегистрирован в Москве, Питере или другом крупном городе. В таких комплексах себестоимость продукции однозначно ниже. Но они всегда негативно влияют на развитие сельской территории. Рабочих мест всего 20-30 на огромную махину, люди остаются без работы. Вот где загвоздка этих комплексов - они рушат наш устой жизни. Мы делаем, таким образом, искусственную безработицу. Пусть мы будем иметь чуть выше себестоимость, но люди будут заниматься полезным делом.

- Вот вы говорите, безработица, а много ли на селе осталось работящих людей?

- Конкретно на территории, где я сейчас живу, 760 трудоспособных жителей. Из них 100 работают у меня, 150 в город на вахты ездят. А остальные безработные пока. Но как можно обвинять людей, что они не хотят работать, если у них забрали орудия труда и сдали на металлолом именем Российской Федерации? Обанкротили, руководство все украло, продало, оставило 13,5 млн долгов. А сейчас ходят и говорят: вот они - пьяницы, лентяи, ничего не делают. Людям все эти годы долбили, что они не нужны и все уже кончено. Люди настолько стосковались по работе, что работать будут все.

Да, есть недисциплинированность, есть нарушения технологической дисциплины, но это очень легко исправить оплатой труда по конечному результату. Мы работаем с зарплатой и премиальным фондом. Он целый год накапливается и выдается раз в год 2-3 января. За любое нарушение - технологическое или дисциплинарно-трудовое - человек лишается 100% премии за весь год. Это может быть 70-100 тысяч рублей. Человек всегда помнит, а семья особенно помнит и напоминает, что он не просто Сидор Петрович, глава семьи, но он еще и кошелек, от которого зависит, как в школу дети соберутся.

Если в городе важен авторитет - медийный или властный, то это не срабатывает в сельских территориях. Для нас авторитет соседа, его мнение, только и важен.

- Вы считаете, что государство неправильно работает?

- Государство не настроено на то, чтобы развивалась российская территория. Что значит постановление правительства о признании 63 регионов России непригодными к производству сельхозпродукции? Как можно Воронежскую область, где черноземы эталонные, признать непригодной? Это же липа. Нам объясняет министр сельского хозяйства Федоров: это надо как бы обойти правила ВТО. Мол, мы напишем, что ничего не производим, и дадим вам субсидии.

ПРАВДА ЖИЗНИ Субсидии и дотации очень полезны для чиновников Минсельхоза. Это имитация поддержки сельского хозяйства.

- Но субсидии-то дело хорошее.

- Субсидии и дотации очень полезны для чиновников Минсельхоза. Это имитация поддержки сельского хозяйства. Моя практика - я за четыре года ни разу не получил дотаций. Все время с документами что-то не так. Субсидии выгодны только крупным холдингам, которые и вовремя документы сдадут, и правильно.

Да и что такое эти дотации? Говорят, будет 450 рублей на гектар. У меня овощи 150 га. И что мне эти 60 тысяч рублей? Я с 1 га получаю больше денег. Но при этом мне топливо дадут по такой цене, что никакая дотация не поможет. Мне нужны не субсидии, чтобы маяться и просить. Мне нужны условия работы нормальные.

- По-хорошему что государство должно делать?

- Для начала всего шесть шагов. И первое - это немедленный указ по установлению местного самоуправления на всех сельских территориях. Надо изменить немного бюджетный кодекс и обеспечить невмешательство губернаторов и президента. Если губернатор платит зарплату главе сельского поселения, то зачем тому с народом работать? Важно, чтобы местное самоуправление избиралось людьми, чтобы от людей зависела зарплата. А дальше работает уже экономика, которая снабжает деньгами, и, слава Богу, будет все.

У нас же всегда угрозы: захвата, самоуправства, преследование бизнеса государственными проверяющими структурами. Это то, что мешает развитию территории. Если бы мы создали нормальное местное самоуправление, 90% из этих бед перестало бы существовать.

- А люди-то готовы к самоуправлению?

- Не надо бояться прыгать в воду - там научимся плавать. Я всегда говорил: что вы боитесь, 15 сельсоветов заработает. Из них пять получится, 10 нет. Ничего страшного. На основе этих пяти скоро будет уже 7-8.

Второй важный шаг - мораторий на банкротство сельхозпредприятий на период выполнения доктрины продовольственной безопасности. Третье, так как в ВТО мы уже вступили и ничего не поделать, надо сделать, как Китай. Они полностью освободили сельхозтоваропроизводителей от всех видов налогов. Четвертое - снять акциз на дизтопливо с сельхозтоваропроизводителей. Акциз «дорожный» называется, почти 16 рублей с литра. А трактора по дорогам не ездят, они в полях пашут.

Следующее - приравнять сельхозтоваропроизводителей по цене электроэнергии к промышленной. У меня сегодня электроэнергия 5 рублей за 1 кВт. Притом, что господину Дерипаске продают такую же энергию по 1,26 рубля, потому что там алюминий, стратегический материал. Меня это не устраивает не потому, что это дорого или дешево, а потому что несправедливо. Наконец, необходимо изменение финансово-кредитной политики. Не может быть такой высокий процент. Не может быть выше 4% годовых, а сейчас - 16%.

Мне многие говорят: да что, президент не знает? Знает, не знает - дело не в этом. Мы обязаны прийти и с ним поговорить на эту тему. Экономика встала, но нефть-то пока 105 долларов, еще можно что-то сделать.

Никита Аронов