Напомним: в Невьянском районе Свердловской области грибник обнаружил две бочки с человеческими эмбрионами. Одна из бочек была открытой, часть эмбрионов оказалась на земле.
Как удалось выяснить следствию, эмбрионы принадлежали Уральской государственной медицинской академии и использовались для опытов. В вузе начался ремонт, бочки мешали, поэтому медики и решили избавиться от ненужного «материала» подобным образом. Причем это не первый случай, когда врачи академии вот так избавлялись от «отработанного материала». Некоторое время тому назад в лес был вывезен десяток бочек с нерожденными младенцами. Они поступали в медицинский вуз из областного центра гинекологии и акушерства.
Так что же за опыты здесь проводились? И откуда в вузе столько, извините за торгашескую лексику, свежих эмбрионов, полученных в результате прерывания беременности на поздних сроках? Люди осведомленные уверены, что следствие, если будет идти непредвзято, сможет приоткрыть завесу недомолвок и умолчаний над одной из самых перспективных областей современного медицинского бизнеса так называемой фетальной, или клеточной, терапией.
Ее центром считается Швейцария, где расположено около сотни клиник, предлагающих своим пациентам фетальную терапию. Пятидневный курс стоит около 10 тыс. долларов. Причем врачи советуют повторять данную операцию каждые три года. Проблема в том, что в Европе запрещено любое использование местного эмбрионального материала в косметологических целях. Зато это не запрещено в России. И поэтому в нашей стране как грибы растут лаборатории, которые в прямом смысле изготавливают вытяжки из нерожденных младенцев. Большинство таких лабораторий расположено именно в медицинских вузах, где очень удобно под видом учебных работ изготавливать подобные препараты. Кстати, Ассоциация православных врачей такие опыты прямо называет каннибализмом.
ФЕТАЛЬНЫЙ, ПОЧТИ ФАТАЛЬНЫЙ
Что такое фетальные продукты? Это продукты (плацента, стволовые клетки, ткани), полученные из абортированных эмбрионов (до 8й недели внутриутробного развития) или абортированных плодов (после 8й недели внутриутробного развития).
Те же самые продукты могут быть получены и после рождения ребенка, но в этом случае они уже не называются фетальными и имеют гораздо меньшую ценность. Эти продукты используются как в производстве косметики, так и для специальных инъекций и операций. Здесь нужно подчеркнуть, что речь идет только о стволовых клетках, полученных либо от эмбрионов, либо абортивным путем. Это сегмент черного рынка медицинских услуг. Существуют еще стволовые клетки мезенхимальные (взрослые соматические), полученные либо от взрослого донора, либо выращенные лабораторным путем. Инъекции этих клеток приносят организму очевидную пользу. Чего не скажешь об использовании фетальных клеток. Последние исследования, например, показали, что такие клетки могут вызывать даже рак. Но это не останавливает нечистоплотных дельцов от медицины.
Почти вся «фетальная» косметика, которую обычная женщина может купить в магазине, животного происхождения. Маркировка может быть такая: экстракты Ovar, Placenta, Cutis, Hepar, Amnion, Liquor amnii (амниотическая жидкость), плацентарные протеины, протеины фетальной кожи и т.д. Продукты человеческого происхождения маркируются Human или Fetal. Производители зачастую не указывают, что помимо продуктов животного происхождения (применение которых тоже может быть спорным с этической точки зрения) в состав могут войти и человеческие эмбрионы (такая косметика стоит на порядок дороже). В основном это косметические линии швейцарских, французских, немецких и российских производителей. Это и очищающие лосьоны, и противозудные кремы, кремы для век, антицеллюлитные кремы и даже некоторые зубные кремпасты.
Производители косметики зачастую не указывают, что помимо продуктов животного происхождения (применение которых тоже может быть спорным с этической точки зрения) в состав могут войти и человеческие эмбрионы (такая косметика стоит на порядок дороже). В основном это косметические линии швейцарских, французских, немецких и российских производителей.
Это огромная проблема с точки зрения как этики, так и с чисто правоохранительной, говорит доктор Наталья Габитова, руководитель Московского института проблем материнства. Если, например, на упаковке написано Placenta, она может и не относиться к фетальным продуктам, когда получена после рождения человека. Один из методов получения такого сырья это использование отслоившейся естественным путем плаценты (последа) уже после родов материал, который вроде бы никому и не нужен. Но если на предприятии производятся продукты именно фетального происхождения, то и плацента будет получена путем аборта. Официально у нас этот процесс не регламентируется, а значит, никто не следит за производством и создается стимул подтолкнуть женщину к аборту.
Отдельная тема, с точки зрения Габитовой, клеточная терапия.
Пациенту вводят шприцем в живот препараты, приготовленные из органов младенцев, абортированных для этого живыми на поздних сроках беременности. В большинстве других стран подобное детоубийство запрещено. В России нет, поэтому она и стала крупнейшим поставщиком абортированного материала. Подобных клиник в нашей стране уже около ста. На рынок активно продвигаются прививки с использованием фетального материала. В некоторых средах, используемых при производстве вакцин, содержатся клетки, взятые из тканей абортированного человеческого эмбриона (краснуха, ветряная оспа, натуральная оспа, гепатит А). Для получения этих эмбриональных клеток младенцы требуются абсолютно здоровые, то есть убитые не по медицинским показаниям, а по «желанию матери».
Габитова считает, что статистика говорит сама за себя:
У нас в России официально делают около полутора миллионов абортов в год, около ста тысяч это прерывание на поздних сроках. Подавляющее большинство из этих ста тысяч так называемое коммерческое прерывание беременности по заказу таких вот псевдомедицинских организаций.
«ЦИВИЛИЗОВАННЫЙ» КАННИБАЛИЗМ
Матери за убитого младенца даже не всегда платят. Как считают эксперты, здесь очень часто используются так называемые ошибочные диагнозы. Матери просто говорят, что ей по медицинским показаниям необходимо сделать искусственные роды.
К сожалению, это очень серьезная проблема, рассказывает мне Андрей Воздвиженский, один из создателей общественного движения «Открытая медицина». Такого врачациника практически невозможно схватить за руку. Если чтото и всплывет, то все спишут на ошибочный диагноз. Ведь врач тоже человек, имеет право на ошибку.
Андрей Сергеевич рассказывает мне жуткую историю, которая произошла в начале 2000х в одной из первых частных клиник Москвы.
Там неожиданно назначили операции по прерыванию беременности на поздних сроках сразу 13 матерям. Якобы у плода была обнаружена редкая разновидность туберкулеза. Все роженицы поступили в клинику совершенно здоровыми по направлению Московского центра акушерства и гинекологии. Вот тогдато и выяснилось, что в клинике под видом изучения патологий беременности проводились опыты с эмбрионами на поздних сроках беременности. Причем в интересах иностранных фирм курировал исследования американский акушер, у которого на родине отобрали медицинскую лицензию именно за опыты над эмбрионами. История эта всплыла только благодаря тому, что две роженицы пришли ко мне и мы обратились в суд. Им выплатили какието мизерные компенсации, но следствие так и не было проведено. В суде мы доказали, что конкретно этим двум матерям диагноз был поставлен ошибочный. А другие просто не обращались в суд. Клинику, правда, в итоге закрыли.
В Европе запрещено любое использование местного эмбрионального материала в косметологических целях. Зато это не запрещено в России. И поэтому в нашей стране как грибы растут лаборатории, которые в прямом смысле изготавливают вытяжки из нерожденных младенцев.
Сегодня, по данным Воздвиженского, в России действует не менее 50 крупных лабораторий по производству препаратов из эмбрионального материала для зарубежных клиник. Еще около сотни производств это, прежде всего фирмы, которые занимаются утилизацией биологического материала.
Это серьезный бизнес, говорит Андрей Сергеевич, и, как всякий бизнес, он пытается лоббировать свои интересы. Во всяком случае Минздрав закрывает глаза на проблему. Стоимость аборта в нашей стране составляет всего две с половиной тысячи рублей. А операция в Швейцарии минимум десять тысяч долларов. Один тюбик крема из эмбриональной вытяжки минимум пять тысяч рублей. Действительно, попахивает каннибализмом.
Марат Хайруллин
"Мир новостей"
