Зачем градоначальник спалил Москву?

...Беды ничто не предвещало. Вечернее солнце мрачновато 15 сентября 1812 года золотило купола тысяч московских церквей. Казалось, сама природа не приветствует императора Франции Наполеона Бонапарта, который с непередаваемым чувством великого победителя впереди своей старой гвардии въезжал в Кремль на любимом белом коне.

Но вскоре торжество сменилось ужасом. Стоя на возвышенности Боровицкого холма, Наполеон внезапно обнаружил себя в окружении невесть откуда закружившихся по близлежащему Китай-городу огненных смерчей.

Властитель Европы едва дождался утра в Кремле и быстро, пешком (!) направился в Петровский дворец, не зная при этом города и заблудившись в районе Арбата вместе со свитой.

Затем, выбравшись, кое-как он переправился через Москву-реку по плавучему мосту в районе Ваганьковского кладбища и только на закате, окруженный ревущим уже почти по всей столице России огнем, в изнеможении вошел в путевой дворец...

Через неделю начались массовые расстрелы изловленных поджигателей числом не менее 400 человек. Многие из них при допросе кивали на организатора поджогов - градоначальника графа Федора Ростопчина.

ГРАДОНАЧАЛЬНИК-ПИРОМАН?

Русская столица после того грандиозного пожара потом отстраивалась и приходила в себя более 20 лет, людские и материальные потери страны помимо страшного морального удара были неисчислимыми.

Но кто же конкретно отдавал приказ сотням поджигателей, снабжал их и, вероятно, оплачивал. Пламя активно пожирало древнюю русскую столицу до 21 сентября.

К тому времени в Москве из 300 тысяч человек населения оставалось около 30 тысяч, многие были из самых криминальных низов, к тому же сильно перепившихся. Они, конечно, сыграли свою роль в создании огненной вакханалии, как и пьяные французы-мародеры.

И все же большинство тогдашних очевидцев катастрофы, да и нынешних исследователей приходит к выводу не о злобном приказе Наполеона, не о случайных «пьяных поджогах», а о тщательно и заранее спланированной акции высшей знати, в частности столичного градоначальника графа Федора Ростопчина.

Есть, кстати, не лишенная оснований версия, что этот человек просто был, говоря по-научному, пироманом. Не только столица страны запылала по его приказу. Тысячи павших воинов на Бородинском поле уже после изгнания французов не были закопаны в землю, а чисто по-язычески сожжены на огромных кострищах. Ростопчин оправдывал это борьбой с предполагаемыми эпидемиями.

Ну а накануне въезда Наполеона граф Ростопчин выслал из столицы полицию и пожарных, после чего устроить поджоги было легче легкого. Как пишет современный историк-исследователь, «...даже пожарные трубы были увезены из Москвы по приказу Ростопчина. Так что все было задумано и сделано им самим. Он, правда, очень скоро струхнул от величия своего подвига и, чтобы хоть как-то пострадать от пожара самому, сжег свое поместье Вороново, хотя мог бы этого уже и не делать».

НЕ БЫВАЕТ ДЫМА БЕЗ ОГНЯ…

Вот что вспоминал, например, современник трагедии гусар и поэт Денис Давыдов: «Граф Ростопчин на Поклонной горе, увидав возвращающегося с рекогносцировки Ермолова, сказал ему: «Алексей Петрович, зачем усиливаетесь вы убеждать князя защищать Москву, из которой уже все вывезено; лишь только вы ее оставите, она, по моему распоряжению, запылает позади вас».

Да и сам градоначальник Ростопчин в письме полководцу Багратиону и не скрывал своих намерений: «...народ здешний, по верности государю и любви к отечеству, решительно умрет у стен московских, а если Бог ему не поможет в его благом предприятии, то, следуя русскому правилу: не доставайся злодею - обрати город в пепел».

Вот и обратили. Без кипучей энергии Ростопчина вряд ли огненная катастрофа приобрела бы такие ужасающие масштабы. Маленький пример: генерал-губернатор отдал приказ ликвидировать огромные запасы спиртного на винном дворе и в питейных конторах, но ответственные за это пожарные восприняли указание градоначальника буквально и налегли ликвидировать...

Конечно, градоначальник и военный главнокомандующий Москвой принял, какие смог и успел, меры по эвакуации важнейших учреждений и ценностей. Но очень многое осталось и погибло в огне или было украдено французами. Например, с Московского монетного двора почему-то не увезли главное - золото и серебро в слитках, оставили множество мешков с медными деньгами. Понятно, что Бонапарт с благодарностью воспользовался такой «финансовой поддержкой». Даже пушек оставлено было более 150. Получилось, что благодаря Ростопчину французский император свой парк орудий увеличил почти на 25%!

Свидетель катастрофы Николай Муравьев сообщал тогда, что на расстоянии нескольких верст от Москвы при свете пожара можно было ночью читать газету. Вся Россия замерла в ужасе от происходившего, потому что уже десятки поколений жили при цветущей Москве, которую последний раз сожгли до этого еще при Иване Грозном при нашествии крымского хана.

Император Франции Наполеон Бонапарт, считавший себя утонченным европейцем, был в ужасе при одной только мысли, что именно его - победителя! - обвинят в диком варварстве уничтожения огнем огромного древнего города. Поэтому он отдал жесточайший приказ ловить и тут же расстреливать поджигателей, что французы усердно и исполняли.

Однако он уже при любом раскладе не мог хорошо выглядеть перед «другом императором Александром» - ведь не будь его, Наполеона, ничем не оправданной агрессии против России, ни о каком гибельном пожаре Москвы не было бы и речи. Тем более архивы говорят, что к 1812 году весь центр города в радиусе 1,5 километра от Красной площади был каменным и обычные - увы, частые - пожары не смогли бы его уничтожить.

Ну а граф Ростопчин, благоразумно эвакуировавший семью и самого себя из обреченной Москвы, хоть и божился вести рать ополченцев лично на «басурмана», всю вину за страшный пожар свалил, само собой, на Наполеона.

В одной из своих, как тогда говорили, афишек он живописал происходившее так: «Враг рода человеческого, наказание Божие за грехи наши, дьявольское наваждение - злой француз взошел в Москву; предал ее мечу и пламени; ограбил храмы Божии, осквернил алтари непотребствами, сосуды - пьянством, посмешищем; надевал ризы вместо попон; сорвал оклады, венцы со святых икон; поставил лошадей в церкви православной веры нашей; разграбил дома, имущества; надругался над женами, дочерьми, детьми малолетними; осквернил кладбища и, до второго пришествия, тронул из земли покойников, предков наших родителей».

Конечно, Наполеон торжествовал: взятие Москвы случилось фактически без боя. Но ужасный пожар города сильно подпортил его великое торжество...

...После изгнания Наполеона «огненный граф» принял энергичные меры, чтобы не допустить эпидемии в Москве. Помимо огненных тризн на поле Бородина в самом городе по его приказу было сожжено до 25 тысяч непогребенных трупов. Трудно, конечно, сегодня доподлинно говорить о пиромании графа, однако нет дыма без огня...

И уже ничего не отменит того ужасающего факта, что именно Федор Ростопчин не смог придумать иного выхода, чем сжечь красивейший и древнейший город России...

Евгений Малякин.

Художник В. Мазуровский