Валентина Петровна Минаева в этом году отметит 102-й день рождения. При этом почти пятьдесят лет она трудилась медсестрой. Впрочем, нет, это ведь не работа, а призвание, судьба, даже предназначение.
81 год назад началась великая война, во время которой хрупкие девушки героически спасали наших раненых бойцов. И сегодня в Донбассе такие же юные санитарки повторяют подвиги своих бабушек и прабабушек…
- Валентина Павловна, когда вы поняли, что профессия медицинской сестры — это дело жизни?
- Во время финских событий у нас в Петрозаводске были очень тяжелые пациенты. Погода - минус сорок. У них руки ампутировали, ноги ампутировали. Лежит такой молодой человек… и просит: «Сестренка, сделай укол, чтобы меня не было. Куда я такой обрубок? Кому я нужен?» Мы говорим: «Да сделаем вам все, сейчас подлечим, отправим в тыл, там и протезы получите, и будете вы настоящим мужчиной, с семьей и детьми». Там, глядишь, и улыбнется…
Такие слова надо подобрать, чтобы подбодрить. Ведь настроение очень важно для больного: он скорее поправляется. Поэтому, если нашу медицинскую работу не любить, незачем эту профессию выбирать. Послеоперационных больных кто выхаживает? Сестры. Врач назначит, а все остальное зависит от нас.
- Сейчас в Донбассе много детей, у которых нет конечностей, нет желания жить. Ребенку 15 лет, а он уже прикован к инвалидной коляске. Какие слова нужно для него найти?
- Его нужно погладить по голове, сказать: «Ты все преодолеешь и обязательно найдешь себя в будущей жизни». Если у него руки есть, погладить или даже поцеловать как мама сына. А иначе как? У меня два сына, и, вы знаете, мы были друзьями, я их учила танцевать и оказывать первую помощь. Очень хорошие мои сыновья были. Рано ушли из жизни.
- Вы пережили своих детей?
- Да… И муж в 54 года умер. Вы знаете, сейчас, наверное, такие не рождаются. Чудесный мужчина, внимательный, чуткий, но ревнивый был. На танцы раз сходили, и я там потанцевала с одним капитаном. Он на обратном пути разборки устроил, говорит: «Ты будешь ходить на танцы, а я буду водку пить и ругаться матом». В общем, не ходили мы больше на танцы…
- Когда он ушел из жизни, вам тяжело было без него?
- Мы очень дружно жили. Он был лейтенант, потом старший лейтенант, дошел до майора. Никогда при детях ни разу не поругались. А старший сын говорил мне: «Мама, мы очень гордимся тобой…»
- Вы ощущаете свой возраст?
- Если бы мне сейчас было 80, я бы вам цыганочку станцевала. Я любительница танцев. Мне сейчас хорошо живется. Потому что у меня хорошая помощница: у нас все по расписанию. Каждый день мы гуляем, я с палочкой и под ручку, она со мной…
Вы знаете, после Маньчжурии наши хозяйственники привезли, чтобы кормить солдат и офицеров, чумизу и гаолян. Чумиза — это как наше пшено, гаолян - как наш рис, но качеством гораздо хуже. И конный жир (лошадиный), и мороженую картошку нам давали на паек. Вы знаете, мы все это ели почти с удовольствием и никогда не жаловались…
- А что вам говорили ребята, когда восстанавливались, возвращались в строй?
- И говорили, и письма писали: «Ой, сестричка, я киномеханик, мы с вами будем хорошо жить». Мы их недолечивали, дальше в тыл отправляли, чтобы там их на ноги поставили, протезы сделали. Лекарств в то время было не очень много, а обезболивающие практически отсутствовали. Только человеческий фактор…
- Сколько лет вы проработали медицинской сестрой?
- 48 лет, я до 72 работала в Москве и могу сказать: роль медицинской сестры очень велика. И в мирное время, и особенно на войне…
Андрей Князев
Фото: ТАСС
