Отчего президент Владимир Путин на недавней прямой линии заговорил о подлодках США, которые дежурят на севере Норвегии? Неужели Арктика всерьез рассматривается не только как территория с огромным экономическим потенциалом, но и как возможный театр военных действий?
Об этом «Мир Новостей» поговорил с Александром ХРАМЧИХИНЫМ, заместителем директора Института политического и военного анализа.
- Александр Анатольевич, проблемами Арктики не занимались десятилетиями и вдруг...
- Из-за глобального потепления началось быстрое таяние покрова Северного Ледовитого океана (причем быстрее всего ото льда освобождается именно российский сектор Арктики). В обозримой перспективе здесь может произойти все что угодно - от полного исчезновения ледового покрова летом и значительного сокращения зимой до малого ледникового периода. Отсюда и тема.
- А что можно сказать о военном аспекте?
- ВМФ России имеет единственный открытый выход в Атлантику - только через Баренцево и Норвежское моря (Северный флот РФ, по сути, является не столько арктическим, сколько атлантическим).
В последнее время в связи с быстрым развитием в США высокоточного оружия появился еще один момент - возможность нанесения кораблями ВМС США (совместно со стратегической и, возможно, палубной авиацией) массированного неядерного удара с помощью крылатых ракет морского базирования «Томагавк» по объектам РФ. Для выполнения этой задачи американские корабли должны наносить удар именно из Арктики.
- Неужели нам нечем будет ответить?
- Ну такой сценарий действительно имеет ряд существенных рисков и ограничений для США. Во-первых, обезоруживающий удар должен быть единственным: возможности нанести второй удар по понятным причинам не будет. Следовательно, в первом и единственном ударе должен быть задействован максимальный потенциал ВМС и ВВС США. Однако концентрация крейсеров и эсминцев ВМС США вблизи российских вод автоматически уничтожит внезапность.
Не будем входить во все тонкости военного искусства, отметим только, что дивизии РВСН, дислоцированные в Сибири, остаются вне зоны досягаемости «Томагавков» даже при стрельбе по ним из арктических вод. Или понадобится увеличение количества топлива за счет сокращения массы боевой части, что не обеспечит поражения высокозащищенной цели даже при прямом попадании.
- Наиболее популярным сценарием вооруженного конфликта является борьба за раздел месторождений углеводородов на арктическом шельфе.
- Однако надо иметь в виду, что сама по себе добыча нефти и газа с океанского дна в условиях даже временного ледового покрова несет такие технологические и финансовые риски, что делает рентабельность проекта весьма сомнительной.
Ни одна нефтяная или газовая компания не пойдет на реализацию подобного проекта, если не будут урегулированы риски юридического, политического и тем более военного характера. То есть никто не начнет явочным порядком добывать нефть и газ на тех участках шельфа, которые являются спорными.
- А борьба за Северный морской путь?
- По аналогичным причинам иллюзорен и сценарий конфликта из-за нерешенности проблем судоходства в Арктике. Кстати, в 2010 году коммерческое транзитное судоходство по Северному морскому пути (СМП) уже началось. Его пионером стал газовоз, доставивший партию сжиженного природного газа из Мурманска в Китай. Его прохождение обеспечивали три атомных ледокола.
С тех пор по СМП было организовано более 30 транзитных рейсов (как внутрироссийских, так и международных) в обоих направлениях, причем некоторые из них были безледокольными. Ни к каким конфликтам это не привело.
Более того, военный потенциал европейских стран, имеющих выход к Арктике и, следовательно, теоретически заинтересованных в ее переделе, сокращается значительно быстрее, чем у России, лишая их возможности какого-либо силового воздействия на ситуацию.
- То есть войны в Арктике не будет?
- При нынешней геополитической конфигурации нет. Но... Ситуация может измениться в том случае, если таяние льдов продолжится, при этом в мире будет нарастать дефицит природных ресурсов, который невозможно будет покрыть за счет разработки месторождений в других частях земного шара. В этом случае цены на ресурсы резко повысятся, что сделает рентабельными проекты по их добыче в Арктике.
- Вы верите в такой поворот?
- Такое развитие событий неизбежно, если продолжится нынешними темпами рост экономики Китая. Если Китай к 2031 году по доходу на душу населения догонит США, то он будет съедать две трети мирового урожая зерна, потребление им нефти поднимется на 500 процентов по сравнению с 2006 годом, что приведет к нехватке 800 млн тонн в год мировой добычи.
Процитирую одного из экспертов: «Та расточительная модель, на которой базируется модернизация Китая, может не только обрушить его экономику, но и истощить мировые запасы ресурсов. То, что было достаточным еще недавно для удовлетворения потребностей «золотого миллиарда», окажется в крайнем дефиците, если к клубу потребителей полноправно присоединится 1,3-миллиардный Китай».
Вот почему китайское руководство и китайские компании уже сейчас проявляют значительный интерес к освоению Арктики, хотя с географической точки зрения Китай никоим образом не может считаться арктической страной. Именно Китай более всего заинтересован в свободном судоходстве через Арктику, поскольку это позволит резко сократить путь из его портов к портам Европы и Северной Америки.
Китай в ближайшие 10-20 лет может создать свои военно-морские базы на побережье Атлантики (например, в Венесуэле, на Кубе, в Анголе), откуда его ВМС получат выход в Арктику.
- Есть ли еще игроки в этой глобальной игре?
- В ресурсах Арктики заинтересованы еще три азиатские страны: это Индия, Республика Корея и Япония. Однако все они значительно отстают от Китая и по размерам вооруженных сил, и в плане влияния.
Совершенно точно можно сказать лишь то, что если Арктика когда-нибудь станет театром военных действий по последнему великому переделу мира, то одним из участников этих военных действий обязательно будет Китай.
Александр Губанов.
FOTODOM.RU,
ТАСС/Л. Федосеев,
КОММЕРСАНТЪ/FOTODOM.
