«За успешным мужчиной всегда стоит мудрая женщина». В данном случае эта поговорка работает на все сто. Лариса Луппиан, супруга знаменитого Михаила Боярского, нечасто дает интервью. Тем ценнее ее откровения о любви, женской и мужской доле, о детях и внуках.
«Да какая мы образцовая семья?»
- Лариса, вашу пару называют образцовой - столько лет вместе, вырастили двоих талантливых детей, теперь помогаете им с внуками. В чем секрет ваших крепких и долгих отношений?
- Что вы, никакая мы не образцовая - это журналисты придумали (улыбается). Обыкновенная семья. Я вообще даже не думала, что мы с Мишей столько лет будем вместе. Мама моя - так вовсе регулярно давала мне единственный «полезный совет»: «Разведись!» Сама она в свое время так и поступила: рассталась с моим папой. Сколько помню, в моем детстве они постоянно ссорились. Почему - понятия не имею, детям же не объясняют, не отчитываются. Может, дело в том, что у мамы сильный характер и она не привыкла ни в чем уступать… Правда, через несколько лет после развода они снова сошлись, попытались склеить «разбитую чашку». Но не получилось, расстались снова, на этот раз окончательно. Потом мама вышла замуж за другого человека, но и там не сложилось - осталась одна. На меня она смотрела как бы через призму своей нелегкой женской судьбы, не то чтобы равнодушно, но... росла я сама по себе. Поэтому еще в детстве решила: своих детей буду любить, зацеловывать, обожать. Собственно, так оно и вышло.
- Неужели даже голос на них не повышали?
- С Мишей, случалось, мы ссорились. Причины? Да кто же сейчас вспомнит эти мелочи - домой поздно вернулся, или борщ, как ему показалось, недосолен. Правда, я старалась, чтобы бурные эмоции не прорывались при детях. Ну а с Лизей и Сережей мы не ссорились никогда! Только взаимное обожание, восхищение и восторг. Обцеловывала их с головы до пят, не помню, сколько раз на дню. Зато помню, водила их, маленьких, в театр. Сережа в костюме с бабочкой, Лизочка в платье с жемчужным ожерельем на шейке. Я сижу и млею: какие у меня красивые дети!
Когда учились в школе, конечно, проявляла строгость. Но как «проявляла»? Мне достаточно было недоуменно взглянуть - и ребятишки мои все понимали, делали выводы. Сережа рос сосредоточенным и вдумчивым. И сейчас таким остался. Хотя должность его - он чиновник - предполагает некоторую хитрость или даже нечестное отношение. Но Сережа остается верен своим идеалам. Порой, советуясь с папой по тому или иному поводу, говорит: «Я мог бы поступить иначе, но совесть не позволяет». На что Миша всегда говорит ему: «И правильно, сын, спокойная совесть - самое главное».
Сережа очень любил петь, в детстве буквально заслушал до дыр пластинку Джо Дассена, все песни выучил на французском. Лиза была озорная шалунья, плутовка. Шалила, смеялась, прыгала по диванам. Она и сейчас осталась игривой, жизнерадостной, с очень легким характером. Вы знаете, маленькой она ненавидела новую одежду. К тому времени у нас была возможность выезжать за границу, мы с Мишей ездили в Америку на гастроли и привозили буквально горы одежды. Но Лиза не хотела ничего надевать. Оденется в старый спортивный костюм и ходит - переодеть невозможно. Кстати, у Лизы не было переходного возраста, подростковых проблем - как была мамина дочка, так и осталась. Учеба, правда, порой подхрамывала, немного ленилась она. Папа наш проявлял удивительную мягкость: «Ничего страшного, доченька: двойки, тройки, пусть - лишь бы ты росла хорошей девочкой!» Я тут же бросалась нанимать репетиторов, так понемногу выруливали.
«Сказать, что я страдала, – ничего не сказать»
- Как считаете, в семье женщина должна чаще уступать или мужчина?
- Думаю, что женщина. И это нормально. Потому что мужчине тяжелее жить. Они лишь внешне сильные - а внутри гораздо уязвимее нас. Вот мальчик растет в семье - его холят, лелеют, любят… Как Мишу, например, любила его мама - рубашечки гладила, кормила. Хотя жили они небогато, но он всегда производил впечатление ребенка, выросшего в более чем обеспеченной семье, чуть ли не мажора. У них, видно, вся семья была настроена только на Мишу, чтобы у него все было хорошо… И вдруг, представляете, такой мальчик становится мужем. Женится - теперь самому надо зарабатывать, нести ответственность... Это сложно. Сложнее, чем женщине заботиться о своем мужчине и детях, любить их. С мужчины все же мир больше спрашивает.
- Для многих женщин большая проблема: как и женой быть хорошей, и мамой заботливой, да еще в профессии состояться, карьеру сделать. Как этот ребус решали вы?
- Жизнь сама подсказала решение. Я была очень востребованной артисткой. Потом вышла замуж, родила Сереженьку – и главный режиссер театра Игорь Петрович Владимиров вдруг резко перестал давать мне роли. До этого я была его любимой ученицей, много играла – а тут вдруг почти шесть лет ненужности, тишины. Причем не было ссоры или явного конфликта - просто полное неприятие с его стороны, изживающее равнодушие. И он стал так относиться не только ко мне - ко многим. Видимо, переживал какой-то собственный внутренний кризис…
Сказать, что я страдала, - ничего не сказать. Мир перевернулся. Я впала в жуткую депрессию. Повышенная температура, каждый день 37,2. Вроде здорова - но температура. Обошла всех врачей. Они осматривали, выносили вердикт - здорова. В итоге меня направили к психотерапевту. Женщина-врач стала расспрашивать о театре – и вдруг у меня слезы ручьем хлынули. Психотерапевт сказала: «Ну, теперь все понятно!»Я проплакалась. Проблему свою, конечно, не решила, но температура снизилась до 36,6, и я пошла на поправку. Стало легче.
В общей сложности трудный период продлился у меня с 27 до 33 лет. А ведь это лучший возраст для актрисы, самый расцвет: когда ты молодая, но и опыт уже есть. В итоге я ушла в другой театр. Там едва-едва немного расправила плечи, воспряла духом - и тут наступило время перестройки. Люди почти перестали интересоваться искусством. А театр Ленинского комсомола, куда я перешла, занимал гигантскую площадь, и только представьте себе: огромный зал, а в нем ма-а-аленькая кучка зрителей. А до этого, в театре Ленсовета у Владимирова, - аншлаги, люди с ночи очередь занимали, чтобы купить билет – «Ленсовет» гремел… Правда, в перестройку и там дела шли не так чтобы очень. Тоже страшная штука для артиста - играть в пустом зале. Ужасно стыдно, мысль одна: зачем я выхожу на сцену?.. Думала вообще уйти из профессии. Но еще через некоторое время Игорь Петрович опять позвал меня в «Ленсовет», предложил роли. Я вернулась, начала играть. И как-то понемногу наладилось… И потом, все-таки нет худа без добра: в период профессиональной невостребованности я могла уделять больше внимания детям.
- Можно сказать, в тот период дети вас спасали?
- Безусловно! Если б не семья, не знаю, что меня держало бы в жизни. Не понимаю женщин, которые живут только работой. По-моему, это ужасно...
«Мы – поколение хиппи»
- Вы стали бабушкой в сорок с хвостиком. Как перестроились: только что молодая женщина – и вдруг «бабуля»?
- Признаюсь: испытала шок. Сережа рановато нас, конечно, порадовал, став отцом. Я еще молодая, играю на сцене любовь-морковь - и вдруг на тебе! (улыбается)… Как убедить себя в том, что ты стареешь, и это неизбежность? 50 лет, 60, 70?.. Это же ужас, можно сойти с ума! Но приятная неизбежность - это внуки. Обожаю и дочек Сережи, и сына Лизы. Так же зацеловываю, залюбливаю, как раньше детей. Старшую внучку, правда, сейчас особо не побалуешь: у нее непростой переходный возраст. Но, думаю, все пройдет - взрослость быстро приходит.
- И все-таки ваша семья какая-то особенная. Всюду разводы, конфликты – а у вас тишь, гладь да божья благодать.
- Да не все так плохо. И у Лизы, и у Сережи много замечательных друзей, у которых полные семьи, где заботятся друг о друге. Детишек водят в развивающие центры, занимают их танцами, музыкой, иностранными языками. И все дружно, с удовольствием, в нежности, гармонии и любви. Замечательное явление! Надо просто, наверное, попасть в этот круг.
Мне кажется, я знаю причину этих положительных изменений и перемен. Дело в том, что наше поколение - тех, чья юность пришлась на 1970-е годы, - это поколение хиппи. Чудовищное было время. Так называемая свободная любовь: мужики гуляли направо и налево - с кем хотели и когда хотели. Ночи напролет просиживали на грязных кухнях, пили дешевые вина и портвейны, дымили сигаретами. Длинные волосы грязные, брюки-клеш... Женщины, несчастные, пытались затащить своих любимых мужчин в загс, потому что страстно хотели нормальную семью, а мужики сопротивлялись - хваленая свобода была им дороже. И в таких условиях родились дети, росли среди этого кухонного дыма коромыслом. Теперь дети эти выросли. И они, мне кажется, в знак протеста захотели, решили жить иначе. Мода, опять же. Мы многое слизываем с Америки, а там сейчас культивируют здоровый образ жизни, большие семьи. И дай Бог. Пусть будут семейные ценности, это приносит счастье детям. Хотя бы пока ты маленький, пусть тебя любят, ласкают, катают на каруселях, читают книжки. Ребенок должен получить в детстве свою порцию счастья и любви! Он тогда и вырастает счастливым, гармоничным, и сам понесет в мир созидание, тепло, любовь. Такую вот формулу жизни и семьи я вывела для себя…
