«Ведущий программы «Время» - это звучит гордо. Сейчас. А раньше даже величественно!
Она вела главную информационную программу, когда дикторы считались белой костью, практически небожителями. Слава была такая, которая нынешним даже не снилась! Аза Лихитченко. Это имя в стране советской знали все...
- Аза Владимировна, в свое время вы окончили Школу-студию МХАТ. Почему предпочли работу на телевидении?
- Обучаясь на последнем курсе, я приняла участие в конкурсе на дикторов. Было огромное количество народа, я читала Ахматову. После чего меня вызвали и говорят: «Вы прошли. Что вы сейчас делаете?» «Оканчиваю Школу-студию МХАТ». - «Оканчивайте, но учтите, что вы прошли».
Однако этим словам я не придала значения. В 1960 году после окончания школы-студии сразу уехала в Севастополь в театр Черноморского флота. 25 дней там пробыла, сыграла «Барабанщицу». Приезжаю домой, а у меня телеграмма: «Не собираетесь ли вы занять свое место диктора-практиканта?»
И вот 14 сентября 1960 года, в день рождения Игоря Кириллова, прихожу на Шаболовку. Игорь там уже года три работал, был корифеем. Мы провели передачу «Анна Павлова»: Кириллов читал текст от автора, я - за балерину. И где-то в середине дня появился приказ о моем назначении.
То есть все эти разговоры о том, что на телевидение приходят через постель, - чушь собачья. Во всяком случае, мне никто подобных предложений не делал.
- И все - телевидение взяло вас в плен?
- Да, я сразу поняла: это мое. Очень много вела передач, программа «Время» - лишь одна десятая всего. Причем мы все время работали вживую. А это значило, что очень важно расположить к себе зрителя. Он должен тебя полюбить. Если не сумеешь сделать так, ты будешь чувствовать негатив через экран. Ведь одновременно на тебя смотрят миллионы глаз... Было и такое, что косяками шли поклонники. Но в то же время порой и угрожали, мы даже боялись ходить по улицам...
* Игорь Кириллов стал ее наставником
«МУЖ БЫЛ ПАТОЛОГИЧЕСКИ РЕВНИВ»
- Кто стал вашим первым мужем?
- Александр Менделеев, журналист из «Известий». Мы познакомились в общей компании. Очень хороший, добрый человек. Хотя бывали и срывы, и безденежье. В 1965-м родилась дочка Катя. Она была желанным ребенком...
- Ну а любовь была?
- Я даже не могу сказать... Но мы вместе прожили 17 лет, и Саша был, пожалуй, самым надежным из всех моих мужей. Хотя и погулять любил. Ну если жена целый вечер на экране - значит, никуда не денется. (Смеется.)
Мой второй муж, Александр Ботвинов, был хирургом. Поженились в 1980-м. Он работал главврачом больницы Боткина: так получилось, что сделал мне операцию, и мое сердце растаяло, хотя в то время я была еще замужем, да и он женат.
Тоже прожили 17 лет и развелись. Он был патологически ревнив. Кроме того, тогда, в конце 90-х, его уволили с работы. А в это время у моей мамы случился инсульт, Катя родила Димку. Жилось трудно, а муж еще помогал своей первой семье. В общем, мы оба не выдержали такого напряжения.
- Вот интересно, неужели даже дикторам в нашей стране в материальном плане жилось несладко?
- Для меня фраза «чтоб ты жил на одну зарплату» воспринималась: а как иначе? Это уже потом нам стали приплачивать по пять рублей за выпуск новостей в вечернее время... Но я ни о чем не жалела. Дружила с Аней Шиловой, с Люсей Соколовой, с Нонной Бодровой - коллектив был уникальный.
Три раза в неделю читала программу «Время», остальные читали по одному разу. Очень любила закадровые передачи, литдрамы, передачи по искусству. Но ярче всего запомнилась все-таки программа «Время».
Сейчас я была на студии. Какая аппаратура! Какие ребята - молодые, великолепно одетые, энергичные! Нам до них было далеко, это как кукурузник по сравнению с лайнером...
- Но в свое время вы были боги!
- Да, в свое время. И оно мне, конечно, дороже, теплее. Но сегодняшние ребята вкалывают как одержимые. Нет, мы работали спокойнее. Мы вкладывали больше эмоций, иначе зачем на экране человек из крови и плоти?
- Признайтесь, не было ли у вас того, что именуют звездной болезнью?
- Нет. Другое дело, что известность приносила чувство самоудовлетворения и жизнь была несколько облегчена. Например, иду в магазин, занимаю очередь, меня видит директор и говорит: «Идите сюда». «Неудобно, - отвечаю, - очередь». И вдруг вся очередь начинает меня уговаривать: «Да уж пойдите, возьмите, вам же надо».
Правда, была и оборотная сторона медали. Скажем, на работе звонят снизу: «Аза, к вам тут человек пришел». Спускаюсь - стоит парень. «Вы понимаете, я из тюрьмы, у меня никого, кроме вас, здесь нет. 30 рублей, пожалуйста, одолжите до дома доехать». А я только аванс получила 130 рублей, ну и даешь, конечно, а куда деваться.
Но, кстати, не было случая, чтобы эти люди не прислали деньги, которые одолжили. А для почтамта всегда очень мучительна была осень, когда телезрители начинали нас подкармливать и присылали посылки с фруктами, домашними соленьями, вареньями.
«НЕ ЗНАЮ, ЧТО ТАКОЕ СКУКА, ОДИНОЧЕСТВО»
- Скажите, а случались ли в вашей работе так называемые накладки? Ведь когда прямой эфир, наверное, без них невозможно?
- Самые большие накладки происходили, как правило, на самых важных передачах. Скажем, начало 80-х, идет съезд партии. У нас два телевизора: на одном - первая программа, на другом - вторая. По первой программе выступает Брежнев, по второй - показывают фильм «В людях» по Горькому. И тут каким-то образом перекоммутируется звук. Вдруг батюшка «В людях» начинает читать доклад Брежнева, а Брежнев говорит голосом батюшки. И это шло в эфир минут пять! Очень много. Что было потом, можете себе представить...
А было и такое. В студию как-то завезли новую мебель: вместо добротной старой - современные стулья на трех металлических ножках. Ведем программу «Москва» с Виктором Балашовым. В гостях - редактор одного столичного издания, довольно массивная тетечка. Она сидит за столом, говорит и... вдруг начинает опускаться, так как все три ножки медленно расползаются.
Мы в ужасе, оператор не знает, как снимать. Тут Виктор Иванович берет другой стул, тихонько поднимает эту даму и пересаживает ее. Но она так ничего и не поняла, потому что все время говорила.
- Наверное, было много встреч с интересными людьми?
- Конечно! Приходил в дикторский отдел Дитмар Эльяшевич Розенталь. Спрашиваю, как произнести вот это слово? «Ой, вы такая милая, такая хорошенькая, как ни скажете, все будет прекрасно». Приходил Константин Симонов, удивительный человек. Он так хотел сделать что-то людям войны, помочь им, рассказать о них...
На «Голубой огонек» всегда приходили космонавты, мне внешне очень нравится Титов. Помню, даю ему фотографию, прошу подписать, а он говорит: «Аза, я здесь некрасивый, я вам привезу другую». Через какое-то время я попадаю с аппендицитом в Первую градскую. Он приезжает на студию, а меня нет. Тогда он едет ко мне в больницу...
* Сейчас легендарному диктору 81 год
- Сейчас, наверное, у вас много свободного времени. Не скучаете по былым годам, по работе?
- Нет, что вы! Я очень занята. Меня уволили в 1993-м. Остаться преподавать я не захотела. Занималась дочерью и внуком, старалась додать им все, что не додала. Потом семь лет была парализована мама, и мне надо было просто выживать. У Кати брак не сложился, они с мужем быстро развелись. Димка, внук, родился в 1986-м. Мой ребенок! Сейчас ему 32. Но он до сих пор вспоминает, как в пионерском лагере его будили и говорили: «Иди, бабушка на экране!»
- Разговариваю с вами и ловлю себя на мысли, что возраст - это не про вас.
- Жизнь - это не только детство, юность, молодость и зрелость. Старость ведь тоже для чего-то дана! Я сначала думала, как это жить и не работать, не надо никуда бежать. Но потом осознала, что это дивное время.
Оказалось, что после 75 вообще видишь все по-новому. Заново открываешь книги, заново прочитываешь классику. Какое наслаждение от языка! Да даже от того, что ты перевертываешь страницы!
Потом я все время слушаю радио. Ночью смотрю телевизор - в это время показывают отличные фильмы... Нет, я вообще не знаю, что такое скука, одиночество, хотя и дочка, и внук живут отдельно.
Да, они каждый день звонят, часто приходят. Но это нужно не для того, чтобы они проверяли, жива я или нет, а для того, чтобы я знала: с ними все в порядке...
Ирина Тульчинская.
Фото из архива
А. Лихитченко.
