Количество пострадавших от наводнения на Дальнем Востоке достигло 100 тысяч человек, и пока они верят в то, что правительство РФ выполнит свои обещания и перечислит им материальную помощь. Но россияне, пережившие пожары 2010-го, паводки и сели 2011-2012 годов, советуют: “Не стоит рассчитывать на государство. Деньги дойдут не до всех. Если не хотите встречать зиму на улице, ищите средства самостоятельно”.
“Сижу сейчас листаю свежие газеты. В каждой - статьи об эффективности федеральных чиновников. И последствия-то наводнения в Приамурье они ликвидируют, и решения о выделении миллиардов из госбюджета для дальневосточных подтопленцев принимают, и народ утешают. Так и нас в сентябре 2010 года успокаивали, когда в центральных регионах России полыхали пожары, - вспоминает пенсионерка Людмила Закурдаева. - В Руднянский район Волгоградской области приезжали большие шишки. Говорили: “Мы вас поддержим. Компенсируем потери. Не бросим в беде”. Пять семей из нашего села Русская Бундевка и двадцать семь из соседних Осичек по сей день ждут помощи от государства. Двух человек уже похоронили. Вымотали людей стрессами, бумажной волокитой... Сначала тех, кто в 2010-м, рискуя своей жизнью, спасал дома от огня, но не сумел сохранить скот, имущество, огороды и хозпостройки, под разными предлогами не включали в списки пострадавших. Потом, когда погорельцы подняли шум, местные бюрократы сообщили: “Признаем ваше право на компенсацию, но вы опоздали. Больше денег не будет”. По пять тысяч рублей деревенским дал благотворительный фонд, еще пять - местный депутат. Хороша поддержка! А что правительство РФ? Хоть бы раз оно проконтролировало, что и как в стране делается, куда что уходит”.
В РЕЖИМЕ ОЖИДАНИЯ
В 2010 году на помощь пострадавшим от пожаров государство выделило 10,7 млрд рублей, при этом до части погорельцев в Волгоградской и Владимирской областях средства не дошли.
В 2011-м одна только станица Кабардинская Краснодарского края получила на ликвидацию последствий разрушительного наводнения 136 млн рублей - сумму, равную 54 годовым бюджетам поселения. Но спустя два года корреспонденты “Мира новостей” выяснили, что шесть семей по-прежнему остаются без сертификатов, дающих им право на субсидии за утраченное имущество.
“Мы заполнили кипы документов для мусорной корзины. В районной администрации без конца придираются к их оформлению. Так помогли бы составить правильно, - жалуется 73-летняя станичница Людмила Дьяченко. - Будто нарочно время тянут”.
“С сертификатами власти не разобрались. Рухнувшую переправу в Кабардинской не восстановили. Около двух тысяч человек, проживающих за рекой Пшиш, вынуждены добираться до стоянки маршруток по подвесному мосту, - рассказывает журналистам земляк Людмилы Дьяченко Иван Перкопченко. - Продукты в здешних магазинах на 10-15% дороже, чем в районе, ведь их привозят по объездной дороге. А после наводнения в Крымске о нас вообще забыли”.
Кстати, и в Крымске не все гладко. Несмотря на заверения правительства РФ об оказании финансовой помощи жителям Кубани, для того чтобы полностью рассчитаться с пострадавшими, региону не хватает 5 млрд рублей.
“Где деньги, обещанные на ремонт домов? - удивляется крымчанка Ирина Вовк. - Сколько можно ждать? Около ста семей на днях обратились с коллективным письмом к президенту России. От районных и краевых властей мы ответа не добились”.
В декабре 2012 года Москва обещала перечислить Дагестану более 2 млрд рублей на восстановление Дербента и выплату компенсаций пострадавшим от осеннего наводнения и схода селей. Ни зимой 2012-го, ни летом 2013-го за потерянные дома и имущество с населением никто не рассчитался. Администрация Дербента уверяет, что федеральные деньги не поступили в республику, а население города периодически пишет письма президенту Дагестана и членам правительства РФ: “Компенсации украдены. Пришлите комиссию для проверки”.
В Дербенте и селе Сабнава вода затопила 320 и разрушила 8 частных домов. В одном из них жили 54-летний Кахриман Шихгасанов и его семья, состоящая из 11 человек. Теперь они снимают квартиру за 10 тысяч рублей в месяц. Платят сами. Правительство Дагестана задолжало Шихгасанову и его близким 450 тыс. рублей.
“Государство не только нас не поддерживает, но еще и деньги за коммуналку в разрушенном доме и в съемной квартире требует. Бегаем по ЖЭКам со справками, - старается сдержать эмоции Кахриман, - объясняем, что нельзя платить за руины”.
Другая жительница Дербента, 78-летняя Раиса Сальникова, на законных основаниях претендует на компенсацию в размере 100 тыс. рублей за полную утрату имущества, но получила от властей лишь 10 тыс. рублей и газовую плиту. “А что на ней готовить? У меня, кроме мешка картошки от соседей, ничего нет”, - сокрушается пенсионерка.
В сентябре 2013 года федеральный центр направляет в Приморье, Хабаровский край, Республику Саха и Еврейскую автономную область 14 млрд рублей. Дойдут ли эти средства до 100 тысяч пострадавших от наводнения? Жители Якутии уже сейчас возмущаются: у 410 из 3600 подтопленцев чиновники не приняли документы на получение компенсации, потому что люди, оказавшиеся в беде, “неправильно, с ошибками, оформили бумаги”. А для чего существуют государственные службы? Для того чтобы создавать бюрократические преграды для граждан? Или для того, чтобы защищать их интересы? Во время рабочей поездки на Дальний Восток президент России Владимир Путин заметил: “Люди, которым и так пришлось пройти через тяжелые испытания, не должны сталкиваться с безразличием”. Еще как сталкиваются!
КТО ДОЛЖЕН ПЛАТИТЬ?
“В России спасение пострадавших - дело рук самих пострадавших. И никого кроме”, - убеждена пенсионерка из погоревшего села Русская Бундевка Людмила Закурдаева. Не исключено, что эта “бытовая формула” скоро станет общероссийской правовой нормой. Катастрофические события на Дальнем Востоке могут ускорить принятие в нашей стране документа об отказе от практики безусловных выплат пострадавшим за счет государственного бюджета.
Такой проект рассматривался экспертным управлением администрации президента РФ в феврале 2013 года. Премьер-министр правительства РФ Дмитрий Медведев тогда же заявил: “Почти постоянно мы вынуждены прибегать к государственным решениям в ситуациях, когда весь цивилизованный мир подобного не делает. Мы выдаем деньги из бюджета при наступлении, по сути, страховых случаев, связанных со стихийными бедствиями”. Дескать, россияне не видят смысла в страховании имущества, поскольку в случае катастроф государство всегда рассчитывается с пострадавшими. Эксперты предлагают изменить систему. И если до недавних пор Министерство финансов РФ считало тему обязательного страхования граждан нецелесообразной (нельзя заставить людей защищать свое имущество) и противоречащей гражданскому законодательству, то после наводнений в Приамурье правительство РФ может к ней вернуться. К слову, пока на случай катастроф в России есть резервный фонд по предупреждению и ликвидации ЧС и последствий стихийных бедствий.
В других странах компенсации за наводнения, пожары и землетрясения платят страховщики. В США, например, в 1968, 1973 и 1994 годах были приняты законы о государственном страховании и защите от наводнений, в том числе национальная программа NFIP. Согласно документам, страхование недвижимости в Америке является обязательным для всех граждан, которые проживают в районах, относящихся к зоне возможных катастроф. Без соответствующего договора человек не вправе рассчитывать на компенсацию в чрезвычайных ситуациях.
В Норвегии граждане надеются на страховщиков, а не на власти с 1989 года, в Исландии - с 1992-го, во Франции - с 1982-го. Причем 12% от собранных взносов французские страховщики перечисляют в фонд ликвидации аварий - на эти средства людей обычно переселяют из зон стихийных бедствий.
В нашей стране система обязательного страхования существовала до 1998 года, когда она была признана не соответствующей Гражданскому кодексу РФ, а расценки добровольных страховок выросли в несколько раз.
Сегодня правительство РФ мечтает вернуться к советскому образцу, чтобы снять финансовую нагрузку с государства. Страховщики не в восторге - по их мнению, россияне терпят убытки не столько из-за разгула стихии, сколько из-за безалаберности и бездействия чиновников. Население тоже не ждет от перемен ничего хорошего: “Не власти обманут, так страховые компании. Все равно после потопа или пожара ни денег, ни имущества не увидим. В России не систему страхования надо менять, а систему отбора людей на государственную службу. Для многих из них чужое горе, слезы и беды - раздражитель. У пострадавших домов не осталось, жизнь надо сызнова начинать, а они ошибки в заявлениях на компенсации выискивают, вместо того чтобы помочь”.
“Да-да, мы четырехтомник из документов после пожара в Волгоградской области собрали. Ждали, надеялись, что кто-нибудь поможет. Одна соседка на нервной почве заболела - устала по инстанциям ходить, у мужа моей знакомой сердце не выдержало, - вздыхает пенсионерка из Русской Бундевки Людмила Закурдаева. - Тогда я взяла все, что уцелело, и уехала к сыну”. А когда уезжать некуда и не к кому? Тогда как? Куда деваться одиноким старикам из затопленных сел и малообеспеченным семьям из сгоревших деревень? На кого им уповать? На государство или на страховщиков?
Анна Бессарабова, Владимир Михайлов, Мария Скуб
Фото PHOTOXPRESS, FOTOBANK.COM
P.S. Выделение 11,8 млрд рублей финансовой помощи пострадавшим от наводнения на Дальнем Востоке оказалось под вопросом. Эту сумму Минфин предполагал сэкономить на животноводах, которым обещали компенсировать ущерб от прошлогодней засухи. Однако премьер Дмитрий Медведев такую «рокировочку» не поддержал.
