Многие наши читатели наверняка помнят, как в 1960-е гг. в СССР разгорелась дискуссия о физиках и лириках. С тех пор много воды утекло, и сегодня, возможно, кое-кто скажет, что полемика полувековой давности потеряла всякий смысл. Однако известный ученый-физик и одновременно писатель и поэт Сергей Тригер, побывавший в гостях у главного редактора «МН» Николая Кружилина, так не считает.
- Сергей Александрович, позвольте мне представить вас подробнее. Итак, главный научный сотрудник Института высоких температур РАН, доктор физико-математических наук, профессор, действительный член Российской академии естественных наук (РАЕН). Помимо всех этих научных регалий вы ведь еще и член Академии наук ФРГ?
- В Германии, в отличие от России, единой Академии наук нет. Там существует семь различных академий, входящих в Союз немецких академий наук. Немецкие академии - это организации, объединяющие известных ученых, которые работают в разных областях науки. Одна из них называется Обществом имени Лейбница (был в XVIII веке такой выдающийся немецкий математик и механик). Я имею честь состоять в этом обществе, или, если угодно, академии.
- Сколько же в нем/ней членов?
- Чуть более трехсот. Кроме меня Россию представляют еще трое ученых. Все они -академики РАН.
- Зарплату платят?
- Нет, что вы! В немецких академиях никакой зарплаты нет - это общественные организации. Более того, надо еще и самому платить членский взнос - сто евро в год.
- То есть ничего, кроме почета?
- Ну почет не главное. Главное - возможность общаться с коллегами, обсуждать с ними наиболее актуальные научные проблемы, если можно так выразиться, быть на острие передовой европейской науки.
- В отличие от немецких, наши академики зарплату получают. Кстати, какую?
- Насколько я знаю, академик получает 50 тыс. рублей в месяц, член-корреспондент - 25 тыс.
- Не бог весть какие деньги!
- Согласен.
- В Академии наук России вы, что называется, свой человек. Скажите, как изменилась академия по сравнению с советскими временами? В лучшую или худшую сторону?
- Изменения произошли, и весьма существенные. И сегодня в Академии наук, разу-меется, есть очень хорошие ученые и достойные люди. Однако состав все-таки уже другой. Во времена СССР это были ярчайшие ученые! Сегодня в основном организаторы науки. Ничего против них не имею. Этим тоже кто-то должен заниматься. Просто академия стала другой. Не хуже, не лучше, а другой.
- Что вы скажете о нашей нынешней научной молодежи?
- Тяжелый вопрос! Дело в том, что молодежь сейчас настроена совершенно иначе, чем в те годы, когда мы с вами были молодыми.
- Романтики не хватает?
- У молодежи в целом нет такого безраздельного увлечения наукой. Не хочу сказать, что это наблюдается поголовно, но тенденция такова. На своем примере скажу: в 1964 г. окончил физфак МГУ и ни минуты не сомневался, что путь мой лежит в науку. Конечно, есть и сегодня такие молодые люди, которые не мыслят себе жизни без науки. Но очень многие молодые ребята, оканчивающие лучшие наши вузы - МГУ, Физтех и др., - в науку идти не собираются. Их с удовольствием привлекают к работе банки, различные компании (во всяком случае, так было до кризиса). И молодые охотно идут - оплата труда там несравнимо более высокая, чем в каком-нибудь научном центре или академическом институте. В общем, должен сказать, что имеет место серьезный кризис с обновлением научного состава.
- Ну хорошо, выпускник физфака пришел в академический институт, какая у него будет ставка?
- 10-12 тыс. рублей. Даже если молодые искренне хотят заниматься наукой, они не могут на эти деньги существовать, если их не обеспечивают родители. Значит, молодежь начинает искать какую-то параллельную работу.
- То есть мозги заняты не только наукой, но и еще чем-то.
- Верно! Наука же, по-моему, требует от человека полной концентрации. Хотя правило не без исключения. Мы знаем, что Альберт Эйнштейн начинал в патентном бюро, а потом создал теорию относительности и стал признанным гением науки.
- Давайте от науки перейдем к поэзии. У нас и повод есть отличный. В одном из самых солидных издательств недавно вышла книга ваших стихов. Как удается сочетать занятия наукой и поэзией? Одно другому не мешает?
- Не мешает, но и не помогает - это две независимые друг от друга сферы деятельности.
- Как и когда началось увлечение поэзией?
- Сначала попробовал силы не в стихах, а в прозе, точнее сказать, в публицистике. У меня есть друг - Анатолий Глебович Загородний. Он - вице-президент Национальной академии наук Украины. Занимается изучением плазменных процессов. Он человек всесторонне одаренный, глубоко знающий и чувствующий российскую культуру. Как-то он попросил меня написать воспоминания об известном физике-теоретике Юрии Львовиче Климонтовиче. Я не был учеником Климонтовича, но довольно близко общался с ним, бывал у него дома, потом мы встречались в Германии, куда он довольно часто приезжал по приглашению одного известного немецкого профессора. В общем, эти воспоминания были моим первым литературным опытом. В процессе работы я понял, что довольно легко пишу и это мне даже доставляет удовольствие. После этого издал книгу своих избранных научных статей и воспоминаний, в которой рассказал о встречах с известными учеными, как российскими, так и зарубежными. Вошли в книгу и воспоминания о Ю.Л. Климонтовиче. Конечно, я понимаю, что любой авторский текст в чем-то субъективен, но все равно стремлюсь писать правдиво, в соответствии с фактами.
- В 1960-е гг., когда мы все были немножко романтиками, возник такой спор, быстро переросший в общенациональную дискуссию: кто «матери истории более ценен» - физики или лирики? Был ли, по-вашему, найден ответ на этот вопрос? Сегодня такая дискуссия могла бы возникнуть?
- Как вы помните, все началось со стихотворения замечательного советского поэта Бориса Слуцкого, которое было написано в 1959 г. и называлось «Физики и лирики». Напомню начальные строки:
Что-то физики в почете.
Что-то лирики в загоне.
Некоторое время назад съемочная группа телеканала «Культура» предложила мне рассказать о моем отношении к той старой дискуссии. На эту тему телевизионщики снимали фильм. Готовясь к съемкам, я поглубже погрузился в тему, набросал заметки о физиках и лириках. Потом оформил их в качестве эссе и вставил в свою недавно вышедшую книгу стихов. Я считаю, что физиков, а в широком смысле людей науки и создателей новых техники и технологий, и лириков - в широком смысле людей искусства - объединяет одно - творческий характер их работы. Для творчества же необходимы не только способности, но и вдохновение.
- И все же я уверен, что лирик не может быть физиком, а физик лириком может.
- Согласен с вами. Например, гениальный Эйнштейн имел лирический склад ума - играл на скрипке, прекрасно писал. Или наш известный ученый-геофизик, доктор геолого-минералогических наук Александр Городницкий - поэт, писатель, автор прекрасных песен. Подобных примеров можно привести немало. Но лирик не может стать физиком, так как для этого нужно годами учиться, накапливая специальные знания. В 1960-е наука была притягательна для молодежи. Заниматься ею было престижно. Ученые представляли собой элиту общества. Сегодня же понятие «элита» приобрело совершенно иное значение - это депутаты Госдумы, сенаторы, государственные чиновники, политики и политтехнологи, просто богатые люди. Ученых (с их зарплатами!) к элите сегодня не относят. Хотя именно они-то и есть настоящая элита. Наука и искусство, увы, отошли куда-то на второй план. Поток желающих заниматься наукой превратился в ручеек. Настоящее (не массовое) искусство тоже привлекает не многих. В связи с этими размышлениями я написал такие строки:
Нынче физики не в моде,
Да и лирики в загоне,
Поезд мчит другой дорогой,
Их оставив на перроне .
Время идолов рождает,
Лепит, пестует, лелеет,
А потом их убивает,
И другие ветры веют.
Но наука, но искусство
С нами, живы и поныне,
Жизнь без них бы стала грустной,
Как безбрежная пустыня.
Что я могу сказать? И физики, и лирики нужны в равной степени. Государству, если оно хочет развиваться, двигаться вперед, а не топтаться на месте или даже отставать, нужно заботиться и о физиках, и о лириках, создавая им приемлемые условия для труда, для творчества.
Публикацию подготовил Игорь Минаев
